• Главная
• Общество

Фото: instagram.com/ivlevyorke

Приехали в Украину сразу после начала войны

Этот парень мог бы сейчас гонять по горам, наслаждаясь пейзажами и изредка щелкая камерой – фотография является одним из его способов заработка наряду с текстами и лингвистикой. Или отдыхать где-то в ночных клубах мирной Европы, бродить по улочкам Праги или Парижа, искать острых ощущений в экстремальных путешествиях. Но он выбрал другое - помогать Украине. 

- Я бы с удовольствием делал кадры и писал тексты, но сейчас фокус на эвакуацию людей, - признается «КП в Украине» 26-летний Игнат Ивлев-Йорк. – Для меня гораздо важнее помочь человеку, чем сделать кадр на войне.

Впервые в качестве волонтера Игнат оказался на войне в Украине в 2016 году. Эвакуирует людей вместе со старшим братом Филиппом, который уже несколько лет живет в Украине. Филипп недавно получил осколочное ранение, но из рядов добровольных помощников не выбыл.

Братья – подданные Великобритании, а их мама, Виктория Ивлева, - российский фотограф и журналист, открыто поддерживающая Украину с 2014 года. Последние годы Игнат жил в Москве, а в конце февраля они с мамой приняли решение ехать в Украину и помогать, как могут.

- Сейчас мне было бы некомфортно там находиться. Много друзей, знакомых уже сидят за то, что хотели высказаться, - рассказывает Игнат Ивлев-Йорк. – Там полный контроль над людьми, живешь под колпаком. В Украине это сложно представить, хотя здесь есть свои проблемы. Все живут по принципу: «Моя хата скраю», и большинство, да, поддерживает спецоперацию. Мне жизнь дала неплохую колоду карт – родился в культурной стране, получил хорошее образование, говорю на нескольких языках, поездил по миру. А какая колода карт у человека, который родился в маленькой деревне в России? Там у людей несравненно меньше возможностей, есть только зомбоящик, а по нему рассказывают, какая у тебя крутая страна и что она №1, американцы – плохие, а украинцы – они вообще самые плохие. И люди начинают верить. Но люди, которые меня окружали, были немножко другими. Со временем ты понимаешь, что их меньшинство.

Но на такие философские размышления в городах, вокруг которых все плотнее сжимается кольцо войск, времени почти не остается.

Каждый день команда Игната получает от пятидесяти до ста звонков с просьбой об эвакуации. Фото: instagram.com/ivlevyorke

Желто-оранжевая пыль над руинами Северодонецка

На популярную в Украине фразу, что «нет хороших русских», Игнат не обижается. Отвечает: «О любой нации говорить, что все плохие или хорошие, странно».

- Мне кажется, некоторые люди в России считают нужным показать, что они хорошие русские, и как-то это обозначить, но здесь (в Украине. – Авт.) сейчас война, и заботы немного другие, - объясняет Игнат Ивлев-Йорк. – Ребята, русские! Сейчас не про вас разговор - хорошие вы или плохие, а немножко о другом! Мне главное - осознавать, что я делаю что-то важное и нужное, а не просто проживаю свои дни. Хотя я не обязан здесь быть, и, в принципе, я в любой момент мог бы взять и уехать.

Но пока Игнат помогает уехать в более безопасные места жителям Донбасса.

Обязательная эвакуация, объявленная в стране, на буднях волонтеров не сказалась – как вывозили людей начиная с февраля, так и вывозят. Может, слегка выросло количество желающих уехать.

- По-моему, никто, кроме волонтеров, не приходит и никого не забирает, это все делаем мы за свой счет, - продолжает Игнат Ивлев-Йорк. – Так что обязательная эвакуация ничего не значит, тем более можно написать отказ от нее. Это все только на словах. Было бы классно, если бы государство больше вкладывало в этот процесс. Да, спасибо, что есть поезд, но к поезду нужно еще добраться - и это самое сложное. А сесть и уехать на поезде уже не так проблематично.

Каждый день команда Игната получает от пятидесяти до ста звонков. Примерно столько же людей вывозят в сутки. В последнее время работали в Северске, Соледаре, до этого вывозили людей из Северодонецка и Лисичанска. 

- Северодонецк – это был первый город, который я увидел в настолько разрушенном состоянии, - вспоминает Игнат. - Разрушенные дома, перевернутые машины, людей на улицах нет - только слышны выстрелы. Стоит пыль желто-оранжевая, как в пустыне, все было такое желто-коричневое, в каком-то смоге, над взорванными КАМАЗами – облака гари. Это производило сильное и жутковатое впечатление. Когда начинаешь эвакуацию из города – там еще все более-менее, как в Лисичанске раньше... А потом они все превращаются в то, что осталось от Северодонецка.

Маленькую Дашу с бабушкой Игнат Ивлев-Йорк на днях вывез из Соледара. Ее родители остались в Попасной - что с ними сейчас, неизвестно. Фото: instagram.com/ivlevyorke

Кто хочет жить в Украине – выходит пешком

Больше всего в память волонтера врезалась картина, открывшаяся после освобождения из-под оккупации Киевской области.

- Я был в Бородянке на первый или второй день после освобождения, завалы домов еще не были разобраны, люди лежали под ними, - вспоминает он. – Местные мне рассказывали, что российские солдаты расстреливали людей – и они так и оставались лежать на улицах, их разрешали хоронить, только когда тела начинали гнить. Меня тогда это поразило… Сейчас меня довольно сложно чем-то поразить, со временем уже готов ко всему.

Во время эвакуации недоумение у волонтеров вызывают люди, которые хватают сумки, но не забирают домашних животных. Потом, правда, звонят волонтерам: «Еще бы собачку забрать»… Но вернуться за собачкой – скорее, исключение.

- На днях вывозили людей, у которых очень много вещей, - продолжает Игнат. – Я им говорю: оставьте часть, потому что мы не сможем столько взять… Как-то они все это запихивают, старший брат из семейства оборачивается - а там стоит его сестра, которой теперь нет места в машине. «Ой, а куда девочку?» Ну да, ребят… Зато вот вы вещи взяли… И таких абсурдных ситуаций много. Те, кто реально хочет жить в Украине, выходят пешком из тех мест, куда мы не можем заехать, с одной сумкой или вообще безо всего. Каждый выбирает сам, что ему важнее. Хотя мы понимаем, что вещи – это же не только про вещи. Это про чувство своей нормальности, которое у этих людей забирают. Дом - это не просто конструкция, в которой ты живешь, это намного больше - это часть твоей личности, это часть тебя. Поэтому я могу понять людей, которые не хотят все бросать.

Из Соледара волонтеры уже эвакуировали больше 700 человек. Фото: instagram.com/ivlevyorke

Всегда есть человек, которого ты не спас

Но вот что понять волонтеру сложно – это когда в зоне, где над головами летают снаряды, остаются дети.

- Если взрослые не хотят спасаться, я думаю – ок, вы идиоты, которые выбирают абсолютно неправильные ценности в жизни, но это ваше решение, - объясняет Игнат. - Но к людям, которые отвечают за детей, у меня намного меньше сострадания и понимания. Своей жизнью ты можешь распоряжаться - государство не должно вмешиваться. Но кто вам дал право подвергать такой опасности жизнь детей?

Игнат вспоминает детей из Лисичанска, которые там и остались, – родители уезжать не хотели и самих детишек не отпустили.

- Я не знаю, как они сейчас - там черная дыра, но я надеюсь, что теперь, когда боевые действия прекратились, им полегче, чем тогда, когда я приезжал, - размышляет волонтер. – Там было очень и очень плохо, и сейчас, наверное, эти люди просто рады, что не стреляют.

Недавно команда Игната вывозила из Северска 14-летнюю Женю – девочка ехала одна. Сейчас она уже во Львове с подругой мамы.

- Мать осталась дома, получается, ей дом важнее, чем ребенок, - недоумевает Игнат. – Просто не понимаю – абсурд. Но я стараюсь тех людей не судить – они долгое время находятся в очень плохой ситуации, и понятно, что это дает о себе знать, влияет на восприятие мира вокруг. Всегда есть такой человек, которого не вывез, не спас, не уговорил… Мы не смогли вывезти женщину из Лисичанска – туда уже никто не мог попасть, даже военные. Через неделю вышли на контакт, нам ответили: «Спасибо, уже ничего не надо, человек умер».

92-летнюю бабушку забрали с улицы на передовой в Соледаре - о ней рассказали в соседнем подвале. Фото: instagram.com/ivlevyorke

Ненормальное стало нормой

Люди называют разные причины, почему не хотят уезжать из мест, которые вскоре могут стать вторым Северодонецком или Бородянкой. Кто-то боится дороги, кто-то остается из-за мнимого чувства безопасности, кому-то жаль фруктовый сад, который всю жизнь растил.

- Люди считают: «У меня есть свой дом, он еще целый, значит, все ок», - отмечает Игнат Ивлев-Йорк. - Кто-то говорит: «У меня есть моя вишня и персики - не уеду из-за них». Но по факту это не про дом, не про вишню и персик, а, мне кажется, про ощущение того, что все в порядке. «Я в домике, а значит, в безопасности».

Во многих городах Донецкой области люди привыкли к войне. Смирились со своей участью, огрубели, потеряли инстинкт самосохранения и страх, заставляющие бежать хоть куда, но где тихо, и падающие бомбы – только по телевизору. Картинки из таких мест врезаются в память даже многое повидавшим волонтерам.

- Например, в Лисичанске в 100 метрах – "прилет", а человек на улице мясо жарит - как жарил, так и жарит, - вспоминает Игнат. - Стоишь такой – ни хрена себе, дядь… Бабушка сидит на лавке, как сидела, кто-то на велике проезжает… Вот эта нормализация ненормального - это врезается в память…

Даже уехавшие из таких мест порой возвращаются, и это не такая уж редкость – «лучше под бомбежками, но дома».

Игнат (слева) с братом Филиппом. Фото: instagram.com/ivlevyorke

Корочка хлеба на неделю

Игнат вспоминает случай – трижды родственники пытались забрать 80-летнюю бабушку из пригорода Северодонецка, ни разу их не пустили, так как уже были жертвы среди гражданских. Бабушка все это время провела с одной буханкой хлеба, и когда от нее осталась только корочка – разделила ее на семь частей, чтобы продержаться целую неделю.

- Бабушка 24 февраля проснулась и узнала, что началась война, - рассказывает ее историю Игнат. - Появились военные, а потом начало «прилетать». Рассказывала мне: «Я знаю, что есть нужно по чуть-чуть, главное - пить» - так и жила. Вывезти бабушку военные отказывались, а волонтеров уже не пускали. Потом – прямое попадание в ее дом, она выживает чудом только потому, что была не в спальне, а в гостиной.

Бабушке удалось выбраться к дочке в Северодонецк, но там вскоре ситуация стала еще хуже. Отсюда команда Игната их вывезла в Днепр.

- Сейчас они там и живут, я ее на днях видел. Она очень растрогалась, - улыбается Игнат.

С командой волонтеров ездит парамедик – чтобы оказать первую помощь. Часто вывозят больных, с обострениями тяжелых болезней, сложными переломами – далеко не везде в этих городах люди могут получить медицинскую помощь.

- Вывозили семейную пару с полиомиелитом, - говорит Игнат. – Бабушка с трудом ходила, и когда мы ее эвакуировали, призналась, что последний раз была на улице лет пять назад. Это поражает - единственная ситуация, когда человек выходит на улицу – когда его под обстрелами эвакуируют. Общество недостаточно заботится о таких людях.

Игнат с командой вывозит людей из самых опасных зон. Если где-то ситуация еще более-менее – просят подождать, ведь кто-то другой в эту минуту больше нуждается в их помощи.