Протоиерей Георгий Гуляев: На войне Церковь утешает, погребает погибших и освобождает пленных
Считать ли войну в Украине наказанием за грехи, почему Путина считают антихристом и можно ли водой из фляжки крестить солдата – «КП в Украине» рассказал руководитель молодежного отдела Херсонской епархии УПЦ протоиерей Георгий Гуляев.
Искать в зле логику бессмысленно
- Отец Георгий, сейчас, в дни войны, многие украинцы часто задают вопросы: «За что? Где мы так нагрешили?» и т.п. Можно ли говорить, что мы расплачиваемся за грехи предков или собственные?..
- Кажется, сейчас любой священник должен воспользоваться ситуацией и сказать: «Люди, вы все нагрешили! Давайте каяться!» Но проблема в том, что эти слова священник будет говорить всегда. Мы ведь действительно грешим…
Но не надо упрощать, мол, есть грех – и за него должно быть наказание. Есть Христос, который пришел и, вместо того чтобы наказывать все человечество, принес Себя в жертву - умер за наши грехи. Показал, что Бог - не каратель или садист, ищущий повод, чтобы наказать нас. Христос любовью своей показал, что есть другой путь. И если бы люди слушали Христа и его учение и не использовали цитаты из Библии на митингах, как Путин в Лужниках, то было бы все иначе.
- То есть мы имеем дело не с наказанием, а с попущением?
- Мы имеем дело со злом. Зло иррационально, оно убивает, потому что убивает; разрушает, потому что разрушает. Бог не создавал зла, поэтому найти логику в зле невозможно. Просто есть люди, которые направили все свои силы служению злу. Они и воспроизводят эти формы зла – бессмысленные и беспощадные.
Мы часто сталкиваемся с подобного рода вещами, но не в таких масштабах. Знаете, иногда жертва нападения бандита или насильника терзается: может, не надо было надевать такое платье или идти тем злосчастным маршрутом? И некоторые станут поддакивать, что да-да, не надо было… Но жертва ни в чем не виновата. Просто есть некий моральный урод, который живет по своим понятиям. И неважно, это гопник из подворотни или человек с ядерной дубинкой, дорвавшийся до власти. У зла бывают разные возможности.
К слову, некоторые священнослужители всерьез предполагают, что Путин – это антихрист. И у них есть аргументы так думать: он - человек лжи, человек греха… Многие думали, что антихрист придет с Запада, а он пришел с Востока. Поживем – увидим…
Священник как анестезиолог
- Как Церковь реагирует на происходящее в Украине? Какова задача священнослужителей?
- То, что происходит, это война, вторжение, говоря медицинским языком, – инвазия. То есть заражение. Я бы привел в качестве образа происходящего сегодня коллектив врачей, который пытается помочь живому организму по имени Украина, подвергшемуся этой инвазии. У нас есть героические хирурги, которые с оружием в руках отсекают вторженцев. У нас есть те, кто приносят им все необходимое, – это наши волонтеры. А где-то в стороне стоит, скажем так, анестезиолог. Он кажется всем немного странноватым, но его задача – успокоить пациента, чтобы он не делал лишних движений и не мешал хирургам. Он обезболивает, вводит в состояние спокойствия – и не только пациента, но и врачей.
Его спокойствие может быть непонятным. Но у Церкви есть исторический опыт, мы носители определенной идеи, которой уже много столетий. И имея опыт (теоретический и практический), мы как раз сохраняем внутреннее спокойствие – Господь нас не оставляет.
Я как священник, конечно же, молюсь и успокаиваю, поддерживаю людей. Священнослужители не имеют права брать оружие в руки, но наши прихожане становятся на защиту, помогая и словом, и делом.
В войне есть те, кто воюет, и те, кто является жертвами этой войны. Их всех принимают, утешают – и этим занимается Церковь.
- У многих украинцев вдруг развилось чувство вины. Кто-то винит себя за то, что уехал, бросил родину в трудный момент. Кто-то – за то, что остался, хотя мог бы сражаться. Кто-то терзается, что не может помочь другим. Как избавиться от этого несправедливого чувства?
- Смотрите, в животном мире есть три типа реакции: «Бей», «Беги», «Замри». У человека все примерно так же: «Дерись», «Уезжай», «Сиди на месте». Но зачем мучиться тем, что в прошлом было принято какое-то решение, которое сейчас не кажется верным? Мы не вернемся в прошлое, не переиграем его. Если человек понимает, что где-то он нужнее, чем здесь, то он может идти туда. Кто-то вывозит свои семьи – и идет воевать. Кто-то остается дома и принимает у себя беженцев. Нам сложно понять, что тут лучше. Мы просто можем принять решение для себя и нести за это решение ответственность. А Бог поможет в любом случае.
Те, кто начинает войны, Бога не боятся
- Вы сказали, что задача Церкви – успокаивать, ободрять. Тогда как объяснить тот факт, что некоторые священники благословляют солдат на войну и освящают оружие?
- В Украине Церковь отделена от государства и не вынуждена оправдывать какие-то его действия. Но мы видим, как это страшно, когда Церковь встроилась в государственную машину, как это произошло в РФ, и, получив какие-то льготы и преференции, вынуждена оправдывать вообще не евангельские вещи. Там некоторые священники на зарплате, на рабочем графике… И нужно быть очень сильной личностью, чтобы отказаться от того, к чему тебя призывает государство. В том числе и от освящения оружия.
Но не стоит ожидать критического мышления от людей, которые находятся в информационном пузыре, накачанном пропагандой. Мы можем увидеть примеры социальных экспериментов в Северной Корее и в той же России: несколько десятков лет изоляции, ежедневных низкопробных телепрограмм, запрета альтернативного взгляда на жизнь – и появляется поколение, которое говорит, что черное - это белое, мир - это война, правда – это ложь… В головах у представителей этого поколения замешан винегрет, в котором умещаются и чудотворные иконы, и освящение «искандеров», и «мировое зло с Запада» и тому подобное.
- Были ли в истории случаи, когда священнослужителям удавалось остановить войну и кровопролитие?
- Все войны так или иначе заканчиваются. То есть кто-то все-таки молился, чтобы это прекратилось. Нам бы хотелось принимать войну как простой механизм: кто-то вышел – что-то сказал – все противники бросили оружие и разошлись. Но суть в том, что те люди, которые начинают войны, Бога не боятся. И священнослужителей не слушаются. Если бы слушались - войны бы не было в принципе.
- Тогда как Церковь может повлиять на ход войны, кроме утешения и успокоения людей?
- Церковь уже влияет, просто мы часто оцениваем ее деятельность, читая соцсети. На войне Церковь занимается двумя вещами: погребением погибших и освобождением пленных. Все это происходит очень тихо, не на публичном уровне. Так было в 2014 году в Донецке, когда усилиями Церкви удалось вызволить много людей, так происходит и сейчас.
Что будет дальше – боюсь предположить. Скорее всего, пленные станут товаром, заложниками политического торга. Но тут Церковь уже ничего не сможет сделать.
- Насчет погребения: мы видим ужасающую картину, когда тела погибших россиян никто не забирает, не хоронит…
- Даже солдаты противника имеют право быть похороненными. Морально безнравственно не забирать тела своих солдат, не хоронить или не отдавать матерям. Почему это не делается - вопрос висит в воздухе… Хотя что-то, конечно, делается. Священнослужители десятками хоронят людей, но об этом знают единицы.
Покрестить может любой мирянин
- Взаимодействуете ли вы с представителями других церквей и конфессий на почве помощи людям или по каким-то другим вопросам?
- Конечно, взаимодействуем - по вопросам гуманитарной помощи, размещения беженцев. Здесь люди смотрят не на то, что нас различает, а смотрят на то, что объединяет. Объединяет нас евангельский подход к человеку и «возлюби ближнего, как самого себя». У нас получается это делать со всеми людьми, кроме тех, кто вторгся в нашу страну. У них оригинальное понимание Евангелия и своей миссии в происходящем. Поэтому с ними пока контакта нет.
Мы выполняем свою миссию так, как мы выполняли ее всегда. Для нас главное – Божья правда и та правда, которую мы видим вокруг себя. Даже если эта правда кого-то не устраивает. Мы точно знаем, что в Украине дети должны ходить в школу, люди должны жить в своих домах, не должны летать бомбы и снаряды, а чужой солдатский сапог не должен ступать на территорию суверенного государства.
- Говорят, что в окопах атеистов нет. И возможно, кто-то через войну приходит к вере и хочет принять крещение. Если рядом нет священника – может ли это сделать кто-то другой?
- В крайних обстоятельствах окрестить человека может любой крещеный мирянин. Для этого нужна вера, вода и произнесение определенной крещальной формулы: «Крещается раб Божий (имя) во имя Отца (аминь), и Сына (аминь), и Святаго Духа (аминь)». Затем человек трижды окунается в воду. Все.
Так можно окрестить младенца, родившегося в бомбоубежище, воина, который находится в окопе, который уверовал в Господа и готов принять крещение. Пусть это будет даже вода из фляги - Бог это принимает. Впоследствии Церковь не будет перекрещивать человека, просто дополнит необходимыми священнодействиями. Это крещение имеет точно такую же силу, как и то, которое происходит в храме, с крестными, торжественно и красиво.
