Директор Radioaktive Film – о "Чернобыле": Когда готовились к съемкам, в зоне отчуждения начал гореть лес
Евгения Яцута – совладелица, директор и исполнительный продюсер Radioaktive Film – одной из самых больших продакшн-компаний в Украине и Европе. Именно эта компания принимала участие в создании популярного сериала "Чернобыль" от HBO. Также в портфолио Radioaktive Film – съемки видео для Hurts, Coldplay, ONUKA, "Океан Ельзи". Евгению Яцуту мы встретили на мастер-классе в "Интершколе" (образовательной программе канала "Интер") и поговорили об их интересных проектах.
"Изначально Украину как площадку для съемки не рассматривали"
– Евгения, хочу начать нашу беседу с сериала "Чернобыль", хотя его, кажется, уже и обсудили вдоль и поперек. Но всегда интересно послушать все из первых уст. Как у Radioaktive Film все завязалось с HBO?
- Нам посчастливилось иметь общих знакомых с творческой группой, которая работала над сериалом на стадии его разработки. До контакта с нами они один раз приезжали в Украину, им в идеале хотелось подснять здесь хотя бы саму станцию. Но изначально Украину как площадку для съемки проекта не рассматривали. Для проектов мирового масштаба Украина по-прежнему остается загадкой. Мы много раз говорили о том, что, если бы у нас была государственная поддержка съемки иностранных фильмов и сериалов, работала система рибейтов, при желании весь этот сериал мог бы сниматься в Украине. В итоге из 100 съемочных дней на нашу долю пришлось 22 – четверть.
В первый приезд, к сожалению, у них не создалось ощущение, что в Украине можно найти людей, которые будут говорить на одном языке, поймут задачу и помогут воплотить идею на должном уровне. На какое-то время Крейг (Крейг Мейзин, автор идеи, сценарист, исполнительный продюсер сериала "Чернобыль". – Авт.) и Йохан (Йохан Ренк, режиссер проекта. – Авт.) отложили мысли о съемках Чернобыля и решили попробовать обойтись архивными кадрами. Тем более, не секрет, что в Литве была найдена прекрасная атомная станция, которая по проекту является близнецом Чернобыльской АЭС – Игналинская. Плюс – в Литве работает система рибейтов, страна – в Шенгенской зоне, им проще привозить специалистов из Евросоюза.
|
Но, готовясь полностью снимать проект в Литве, группа столкнулась с рядом проблем. И не только в части локаций. Литва одной из первых вышла из Советского Союза и старательно избавлялась от советского наследия. Для таких масштабных съемок не хватало, к примеру, игрового транспорта того времени. А поскольку авторы проекта хотели добиться максимальной аутентичности, на компромиссы творческая группа не шла. В массовых сценах ликвидации катастрофы, если вы помните, было очень много техники, огромный лагерь из военных палаток. Всего этого в достаточном количестве, к сожалению, в Литве не нашлось. Поэтому команда задумалась о том, чтобы наведаться в Украину еще раз. В этот же период Йохан познакомился с продюсерами другого проекта, с которым мы успешно сотрудничали до этого, фильма "Смерть Сталина". Так мы и познакомились.
- Начался диалог?
- Они решили дать Украине второй шанс. Прислали запрос, мы подготовили предложение по локациям. После их ознакомительного приезда в Украину мы начали общаться уже более предметно и постепенно готовиться к съемкам. Возможно, после более предметного общения у них и возникал вопрос, почему мы не снимаем все в Украине, но проект уже был масштабно запущен в Литве. С комфортной системой налоговых льгот, которая оправдала себя в предыдущие годы.
– Каким все-таки было ваше участие в создании сериала "Чернобыль"?
- Мы сошлись на том, что максимально помогаем литовской стороне с реквизитом, игровым транспортом (отправляли все в огромном количестве в Литву), командами гримеров и костюмеров. Ну и 22 дня у нас мы все-таки поснимали.
– Во время съемок "Чернобыля" в Украине с вами советовались, что и как лучше снимать? Ведь мы то лучше понимаем ту страну, в которой непосредственно жили, чем те же американцы.
– Они провели очень тщательное и обширное исследование и заранее подобрали консультантов. Но кого-то из консультантов рекомендовали и мы.
– Во время показа "Чернобыля" шли большие дискуссии – что так, что не так. В частности, звучали претензии от режиссера Андрея Приймаченко. По его словам, в сериале HBO использовали его видео без его согласия. Речь идет о кадрах, где мы видим расшифровку телефонных разговоров диспетчера центрального пункта пожарной связи и диспетчера военизированной пожарной части Чернобыльской АЭС в день аварии, 26 апреля 1986 года. Причем под вопросом была не аудиочасть, а именно видео. Чем закончилась эта история? Или, как бывает, похайпились и все?
– Хайп этот был достаточно странным. Мы дали Андрею все контакты, да и люди из НВО с ним связывались, чтобы урегулировать эту ситуацию. Насколько я знаю, вопрос уже должен быть урегулирован полюбовно. Хотя Андрей не упустил возможности распиариться на этом.
"Сложности возникают с компаниями, которые не могут выходить за рамки закона"
- Были ли в ходе съемок какие-то непростые моменты, о которых раньше вы не могли рассказывать?
- Когда мы готовились к съемкам, это был 2018 год, в зоне отчуждения начал гореть лес. Ситуация не освещалась в прессе очень широко, но Минобороны закрыло доступ в Чернобыль для любых посещений. И вся наша съемка там была под вопросом. Разрешение снимать с урезанным составом мы получили в последний момент. И это было сложно – держать большую группу в режиме ожидания.
Ну и забавный момент был, когда мы хотели снимать в зоне отчуждения более массовые сцены. Нам нужно было разместить там 47 человек. А в гостинице в Припяти – до 10 номеров. Остальных в палатках же не поселишь! Сейчас мы наблюдаем туристический бум, в связи с чем, надеюсь, ситуация с отелями вскоре изменится. Кстати, случился этот бум во многом благодаря сериалу – сегодня даже есть туры по местам съемок "Чернобыля". Киевская кинокомиссия, которая помогала нам получать разрешения на съемку, долго держала оборону и не раскрывала локации. Но потом с нашего разрешения список мест был открыт. Если людям так интересно – пусть ездят, смотрят. Правда, после читала, что это чуть ли не наше собственное экскурсионное бюро делает! Идея отличная, но противоречит нашей профессиональной этике.
– Какие, казалось бы, самые непостижимые задачи вам ставились? Чернобыльскую АЭС построить не просили?
– АЭС строить не просили. Приведу другой пример. Мы готовились снимать сложный рекламный ролик для всемирной рекламной кампании Honda. Рекламное агентство утвердило идею ролика с представителями компании, и мы готовились к съемке. По задумке из машин, мотоциклов, скутеров, самолетов – всего, что производит Honda, - нужно было построить ракету. Конструкция должна была стоять вертикально, при этом во всех машинах, на мотоциклах и так далее должны были сидеть настоящие люди. Чтобы создавалось впечатление, что мы готовимся запустить эту ракету в космос. Это было технически очень сложно и рискованно. Ракету мы изготавливали из машин в натуральную величину или их муляжей, так как некоторые модели в Украине были недоступны. Мы все оттестировали, все части "ракеты" подняли на кранах, закрепили, перепроверили безопасность, все и всех застраховали. Через неделю по плану должны снимать, в Киев съехались съемочная группа, рекламное агентство, но в Японии в Honda меняется маркетинг–директор, который отменяет съемки. Он не хочет, чтобы Honda летела в космос (смеется). Однако затраты на подготовку проекта были слишком велики, чтобы полностью все отменять, поэтому в срочном порядке придумывали новую концепцию. Разобрали ракету, сняли другой ролик, который в итоге получил множество международных наград.
– В чем сложности работы с западными компаниями? А то обычным людям кажется все просто: взял миллион, быстренько снял видео и все довольны.
- Требования. Команда должна работать на уровне, который позволяет реализовать идеи заказчика. Все должны знать английский язык, потому что через переводчика часть нюансов может быть утеряна. А практика показывает, что не все специалисты хорошего уровня готовы серьезно перестраиваться и учить язык, подстраиваться под требования. Например, в работе с японскими заказчиками нужно быть готовым спать по полтора часа в сутки. Они – бешеные трудоголики, работают все время, и круглосуточно на связи. Пока ты проект не закроешь, работаешь так же, как они.
Есть нюансы в оформлении документации. Но это – нюансы, а не сложности. Сложности в нашей стране возникают с международными компаниями, которые не могут себе позволить ни на йоту выйти за рамки закона. Все должно быть оформлено идеально по их стандартам. А вот с нашим законодательством и правилами работы это иногда становится непросто.
– Как вы адаптируете видео к разным культурам? Как сглаживаете эти межкультурные переходы? Ведь то, что зайдет на видео нам, может, не поймут японцы?
- Мы очень плотно работаем с режиссерской и креативной командой. Это они задают тон в выборе типажей. Наша задача – отыскать под них реальных людей. Для международных рекламных кампаний зачастую требуется этнически-разнообразный кастинг, но с этим сегодня в том же Киеве гораздо лучше, чем даже 10 лет назад.
"Можем отказать по политическим причинам"
– Сколько нужно иметь денег, чтобы вы взялись снимать клип? Даже у наших звезд иногда слышала суммы свыше 100 тысяч долларов, что, может, и не всегда правда.
– Украинским исполнителям мы помогаем порой и за 5, и за 10 тысяч долларов.
– Что вас может привлечь?
– Классная идея, классная песня и когда нам есть кого развивать с помощью реализации этой идеи. Да, нам этот проект коммерчески невыгоден, но мы понимаем, что на этом проекте мы натренируем команду и дадим им новый опыт. Сегодня до 80% проектов в нашем портфеле – это съемка рекламных роликов. Около 10% - клипы и еще столько же – фильмы и сериалы. Соответственно, наибольший доход нам приносит именно работа над рекламными кампаниями. А фильмы и клипы, даже зарубежные, – это больше имиджевые проекты. Это интересно!
- Radioaktive Film помогает снимать клипы в Украине многим мировым знаменитостям. Вы полностью создаете им готовый продукт или обеспечиваете только часть съемок в Украине?
– Это происходит по-разному. Мы способны сделать все: от идеи – до реализации. Но чаще есть заявка от режиссера, у которого - свое видение, идея, а мы придумываем ее наилучшую реализацию и организовываем съемку. Монтаж и пост-продакшн зачастую делается на родине творческой команды. И это далеко не всегда Украина. Например, клип cнимался в Киеве, в нашем павильоне, а монтаж и пост-продакшн делался в Великобритании. Часто нам приходит "скелет" идеи и референс от режиссера. Дальше мы предлагаем разные пути реализации этой идеи, что можно заменить или иначе обыграть. И плотно работаем с творческой группой до сдачи клипа в эфир.
– Почему они едут снимать к нам? Правда, что у нас цена-качество круче, чем в других странах?
– В разделе цены-качества ситуация постепенно меняется, и многие ближайшие страны Восточной Европы наступают нам на пятки. Но пока мы держимся. Здесь также помогает репутация. Когда те, кто к нам обращается, уверены: все будет как надо, без сюрпризов, четко. Что будет нужного уровня команда, что мы говорим на одном языке. Во многих случаях – что мы сохраним конфиденциальность. У нас есть ряд работ очень высокого уровня, которыми мы бы очень хотели похвастаться, но никогда не скажем, что эти ролики снимали именно мы. Этого требует контракт. Мы четко следуем правилам. Зато клиенты к нам возвращаются.
- Мне очень нравятся ваши клипы Up&Up для и Nobody Speak для . Вы помогали только в части съемок или это полностью ваши работы?
– В обеих работах наш вклад был больше обычной организации сервисной съемки. В Up&Up требовалось вообще придумать, а потом провести сложный отбор и техническую обработку тех стоковых кадров, которые потом дополнялись отснятым материалом. Это был сложный технически и в то же время очень интересный и красивый проект. Пост-продакшн делался в Украине. Для Dj Shadow мы также сделали гораздо больше, чем просто должны были бы, как сервисная студия. Зато оба исполнителя вернулись к нам после этих работ.
– Кому из мега-звезд или больших компаний вы может отказать и по каким причинам? Есть табу – то, что вы никогда не будете снимать?
- Мы можем отказать по политическим причинам.
Читайте также
Как украинская компания воссоздала Чернобыльскую АЭС для сериала
О мегапопулярном проекте мы поговорили с Егором Борщевским, директором компании POSTMODERN Digital.
