Тысячи дел по военным преступлениям России могут закрыться. На что это повлияет
Не будет забвения, не будет прощения! Мы ежедневно повторяем эти слова, узнавая о новых обстрелах, разрушениях и гибели людей. Между тем в августе-сентябре могут быть закрыты тысячи уголовных дел по военным преступлениям России. Об этом в интервью агентству Интерфакс-Украина рассказал Юрий Белоусов – руководитель Департамента противодействия преступлениям, совершенным во время вооруженного конфликта, при Офисе генпрокурора.
Речь идет о так называемых фактовых уголовных производствах, возбужденных в феврале – марте прошлого года. Это когда нарушение законов и обычаев войны зафиксировано, но не установлено лицо преступника. KP.UA поинтересовалась, можно ли исправить ситуацию и может ли она повлиять на будущий Международный уголовный суд, которого ждет мир для России.
Просто не хватит судей
Проблема в нормах, заложенных в нашем Уголовно-процессуальном кодексе. Срок досудебного расследования по тяжким и особо тяжким преступлениям, к которым относятся и военные, ограничивается 18 месяцами. Если виновнику не вручено подозрение, дело подлежит закрытию. Продлить сроки следствия может суд, но в данном случае имеем следующие реалии:
– Объективно у нас просто не хватит судей рассмотреть весь массив ходатайств о продлении сроков… У судей есть еще миллион других дел. Даже если они просто будут печати ставить, не рассматривая, и то не успеют, – констатирует Юрий Белоусов.
Теоретически выход найден: в Верховной Раде зарегистрирован законопроект №9314, отменяющий исчисление сроков по фактовым уголовным производствам до даты прекращения военного положения.
Это чисто технический вопрос, изменения нужно внести всего в одну статью Уголовно-процессуального кодекса. Однако по состоянию на сегодняшний день, документ лишь получил одобрение профильного комитета. Один из авторов законопроекта – народный депутат Георгий Мазурашу сказал, что еще не видел его в повестке дня Рады.
По словам Юрия Белоусова, существуют альтернативные законопроекты, так что вопрос может затянуться.
Хватит ли сил для расследования?
Заслуженный юрист Украины Алексей Баганец обращает внимание, что проблему увидели несколько поздно. Законопроект об отмене исчисления сроков был внесен в украинский парламент 22 мая, тогда как время "Ч" начинается с 24 августа. Однако, по словам бывшего заместителя генпрокурора, не все дела, заведенные в феврале – марте прошлого года, будут подлежать закрытию.
– Если военное преступление связано с умышленным убийством человека, срок давности досудебного расследования на него не распространяется. Во всех других случаях производство действительно придется либо закрывать, либо продлевать сроки через суд, – отмечает Алексей Баганец.
При этом юрист обращает внимание на другую проблему: если в марте 2023-го глава Офиса генпрокурора отчитывался о 80 000 уголовных дел по военным преступлениям, то в интервью Юрия Белоусова говорится уже о 98 000 таких производств.
– Огромный массив дел преподносится как достижение. Это действительно большая работа. Но у меня есть вопрос: кто эти преступления будет расследовать? С 2014 года введена система учета, которая обязывает следователя и прокурора регистрировать все ела без исключения. А количество следователей и прокуроров с тех пор не выросло.
Расследование военных преступлений имеет свою специфику и требует определенной подготовки.
– Было предложение вернуть институт военных прокуроров, но наши партнеры сказали: ни в коем случае! Тем более, если речь идет о бесконкурсной основе набора! А кроме военных преступлений, у нас есть еще преступления, совершенные в армии. Если до полномасштабного вторжения речь шла о десятках дел, то теперь – о тысячах. Невыполнение приказа командира, самовольное оставление воинской части, сдача в плен... Все это тоже некому расследовать, по крайней мере, объективно. Следователя ГБР и гражданского прокурора не пустят на передовую.
Руководителей сможем установить
Война окончится не завтра. Каждый день – это новые преступления. Если сроки расследования по фактам отменят, они будут накапливаться. Если представить, что вот – победа, военное положение отменили, и все возвращается на довоенные рельсы, то очевидно, что 18 месяцев не хватит, чтобы довести до финала сотни тысяч дел по преступлениям и передать их в суд – очного или заочного.
В интервью Юрий Белоусов также признает, что не всех исполнителей можно будет идентифицировать.
- Но их руководителей сможем установить почти стопроцентно – кто руководил конкретным подразделением, зашедшим в конкретную деревню и убившим гражданских лиц, - обещает представитель Офиса генпрокурора.
Поэтому, по мнению Василия Баганца, стоит подумать, как не утонуть в кипах бумаг и не затопить ими суды.
- Надо вносить изменения на период военного положения и переходный период, упорядочить регистрацию преступлений, возможно, создавать отдельные кейсы. Потому что мы уже сейчас видим, что количество возбужденных дел непропорционально тем, которые переданы в суд.
По данным, которые обнародовал руководитель Департамента войны, сегодня есть 386 подозреваемых в военных преступлениях. По 225 из них в суд направлены обвинительные акты, вынесено 54 приговора. Из них 15 реальных – по военнопленным, остальные – заочные.
Без срока давности
Даже если фактовые дела будут закрываться, для Международного уголовного суда это не будет иметь никакого значения, говорит исполнительный директор Украинского Хельсинкского союза по правам человека Александр Павличенко.
- Международное правосудие именно определяет, какие кейсы будут изучать. Не все факты будут рассмотрены, не нужно обманываться. Но нельзя говорить о том, что что-нибудь забудется. Военные преступления зафиксированы не только по уголовным делам. Они документированы юристами, правозащитниками, международными организациями.
Правозащитник также согласен, что всех простых исполнителей установить нельзя, многие из убийц сегодня сами убиты. Но командиры, полковники, генералы, политики, которые отдавали приказы, не будут чувствовать себя спокойно и через 10, и более лет.
- Военные преступления не имеют срока давности, - отмечает Александр Павличенко.
Правозащитник приводит свежий пример: в мае этого года в ЮАР поймали полицейского из Руанды, который обвиняется в убийстве 2000 мужчин, женщин, детей и пожилых людей во время геноцида. Фулгенс Каишема скрывался более 20 лет, но время не спасло его от суда.
