Взглянув на умирающего вождя, Берия сказал: «Товарищ Сталин спит. А вы паникуете...»
5 марта исполняется 55 лет со дня смерти Иосифа Сталина. В одном из московских издательств готовится к печати книга «Ближняя» дача Сталина» (авторы Сергей Девятов, Валентин Жиляев, Александр Шефов и Юрий Сигачев). В ней впервые приводятся рассекреченные архивные материалы и свидетельства офицеров охраны вождя о том, что происходило на «Ближней» в конце февраля - начале марта 1953-го.
«За пять дней до смерти он еще пил вино»
...После 17 февраля 1953 года Сталин с «Ближней» почти не выезжал. Все решения Президиума ЦК принимались не на заседаниях, а так называемым опросом. Казалось бы, это должно подтверждать версию о плохом самочувствии престарелого диктатора. Тем не менее 27 февраля он парился в бане, а вечером того же дня отправился смотреть балет.
28 февраля вождь провел в одиночестве, несмотря на то, что это был день рождения его дочери (Светланы Аллилуевой. - Ред.). Он никуда не собирался и заранее заказал себе ужин, написав, как обычно, на листке бумаги список блюд: паровые котлеты, сок, нарзан, фрукты.
Вечером неожиданно для охраны Сталин изменил распорядок и отправился в Кремль. Там вместе с «четверкой» узкого состава Политбюро - Булганиным, Берия, Маленковым и Хрущевым - он посмотрел кинокартину в кинозале, а затем пригласил их всех к себе на дачу. По свидетельству сотрудников охраны, «гости были на даче с 11 часов вечера 28 февраля и уехали в 3 - 4 часа ночи 1 марта».
Из воспоминаний помощника коменданта «Ближней» дачи подполковника П. ЛОЗГАЧЕВА:
«Когда гости к Хозяину приезжали, мы вырабатывали с ним меню. В ночь с 28 февраля на 1 марта у нас было меню: виноградный сок «Маджари»... Это молодое виноградное вино, но Хозяин его соком называл за малую крепость. В эту ночь Хозяин вызвал меня и говорит: «Дай нам сока бутылки по две...» Через некоторое время опять вызывает: «Еще принеси сока». Ну принесли, подали. Все спокойно. Никаких замечаний...
В пятом часу подаем машины гостям. А когда Хозяин гостей провожал, то прикрепленный тоже провожал - двери закрывал за ними. Прикрепленный Хрусталев Иван видел Хозяина, и тот сказал ему: «Ложитесь-ка вы все спать. Мне ничего не надо. И я тоже ложусь. Вы мне сегодня не понадобитесь». Хрусталев пришел и радостно говорит: «Ну, ребята, никогда такого распоряжения не было». И передал нам слова Хозяина. И правда, за все время это был единственный раз, когда Хозяин сказал: «Ложитесь спать...» Обычно спросит: «Спать хочешь?» - и просверлит тебя глазами. Ну какой тут сон!»
|
«...Лежал на полу и поднятой рукой звал на помощь»
Остаток ночи прошел спокойно. В воскресенье, 1 марта, Сталин в обычное время никого к себе не вызвал. Ни офицеры охраны на постах вокруг его дома, ни спецсигнализация никакого движения в комнатах не зафиксировали. Поясним, что охрана могла следить за перемещениями Хозяина по комнатам, не выходя из служебного здания. Межкомнатные двери на сталинской половине были оборудованы датчиками. Когда двери открывали или закрывали, на пульте в комнате дежурного зажигались лампочки.
Из воспоминаний П. ЛОЗГАЧЕВА:
«В 10 часов мы, как обычно, уже все были на кухне, начинали дела на день планировать. В 10 часов в его комнатах нет движения (так у нас говорилось, когда он спал). Но вот пробило 11 - нет, и в 12 - тоже нет. Это уже было странно: обычно вставал он в 11 - 12, а иногда даже в 10 часов...
Ну, начинаем волноваться. В три, в четыре часа - нет движения. Что делать? Идти к нему? Но он строго-настрого приказал: если нет движения, в его комнаты не входить. Иначе строго накажет. И вот сидим мы в своем служебном доме, дом соединен коридором метров в 25 с его комнатами, туда ведет дверь отдельная. Уже 6 часов, а мы не знаем, что делать. Вдруг звонит постовой с улицы: «Вижу, зажегся свет в малой столовой». Ну, думаем, слава Богу, все в порядке. Мы уже все начеку, бегаем, и... опять ничего!»
Сталин так никого к себе и не вызвал. Не поинтересовался он и свежей почтой из Кремля, что было для него необычным.
Из воспоминаний П. ЛОЗГАЧЕВА:
«...В девять - нету движения, в десять - нету. Я говорю Старостину (замначальника охраны. - Ред.): «Иди ты, ты - начальник, должен забеспокоиться». Он: «Я боюсь». Я: «Ты боишься, а я герой, что ли, идти к нему?» В это время почту привозят - пакет из ЦК. А почту передавал ему обычно я. Ну что ж, говорю, я пойду, в случае чего вы меня, ребята, не забывайте.
Обычно входим мы к нему совсем не крадучись, иногда даже дверью специально громко хлопнешь, чтобы он слышал, что ты идешь. Он очень болезненно реагировал, когда тихо к нему входили. Нужно, чтобы ты шел крепким шагом и не смущался, и перед ним чтоб не тянулся. А то он тебе скажет: «Что ты передо мной бравым солдатом Швейком вытягиваешься?»
|
Ну я открыл дверь, иду громко по коридору, а комната, где мы документы кладем, она как раз перед малой столовой... Гляжу в раскрытую дверь в малую столовую, а там на полу Хозяин лежит и руку правую поднял... вот так... Все во мне оцепенело. Руки, ноги отказались подчиняться. Он еще, наверное, не потерял сознание, но и говорить не мог. Слух у него был хороший, он, видно, услышал мои шаги и еле поднятой рукой звал меня на помощь.
Я подбежал и спросил: «Товарищ Сталин, что с вами?» Он левой рукой что-то поправить хочет, а я ему: «Может, врача вызвать?» А он в ответ так невнятно: «Дз...дз...» - дзыкнул, и все. На полу лежали карманные часы и смятая газета «Правда». На часах, когда я их поднял, полседьмого было. На столе стояла бутылка «Нарзана», он, видно, к ней шел, когда свет у него зажегся. Пока я у него спрашивал, ну, наверное, минутку-две-три, вдруг он тихо захрапел... слышу такой легкий храп, будто спит человек».
Тут же по внутреннему телефону Лозгачев вызвал Старостина. В дом прибежали офицер охраны Туков и подавальщица Бутусова. Туков, любимец Сталина, спросил Хозяина, нагнувшись к нему: «Товарищ Сталин, вас положить на кушетку?» Всем показалось, что тот кивнул. Вождя положили на диванчик, с которого он упал, но удобно устроить на диване Хозяина не удалось.
Из воспоминаний П. ЛОЗГАЧЕВА:
«Я Старостину говорю: «Иди звонить всем без исключения». А я не отходил от Хозяина, а он лежал неподвижно и только храпел. Старостин стал звонить Игнатьеву (министр госбезопасности СССР. - Ред.). Но тот испугался и переадресовал его к Берия и Маленкову (заместители председателя Совета Министров СССР. - Ред.). Пока он звонил, мы посовещались и решили перенести Сталина в большую столовую на большой диван... Мы перенесли его потому, что там воздуха было больше. Мы все вместе это сделали, положили его на тахту, укрыли пледом, видно было, что он очень озяб, пролежал без помощи с семи вечера. Бутусова отвернула ему завернутые рукава сорочки - ему, наверное, было холодно».
«Хозяин приходил в себя и пытался подняться»
Берия с Маленковым приехали только через два часа. (При том, что из Кремля до «Ближней» дачи обычно члены Политбюро добирались минут 15.) Офицерам охраны запомнилось, что Маленков был в скрипучих ботинках, которые он снял и нес под мышками. Берия, напротив, не раздевался и даже не снял галоши.
Он вошел в зал и вместе с Маленковым подошел к дивану, на котором Сталин лежал с закрытыми глазами. Обращаясь к Маленкову, Берия сказал: «Разбуди его, Георгий, спроси, что случилось». «Нет, сам буди, я не буду», - ответил тот.
|
Тогда Берия в грубой форме набросился на дежурных охраны: «Не видите разве, что товарищ Сталин спит? Ничего серьезного, а вы паникуете по пустякам. Если что, звоните, мы приедем с врачами». Было это между часом и двумя часами ночи.
Сотрудники охраны остались одни. Безусловно, Берия и Маленков поняли, в каком состоянии находится Хозяин, но предпочли переложить ответственность на охрану. На «Ближней» в то время не было даже врачебного поста. Всю ночь у сталинского дивана находились только дежурные офицеры. В частности, помощник коменданта дачи Лозгачев, который уверял, что Хозяин несколько раз приходил в себя и пытался подняться.
Лишь утром следующего дня, 2 марта, на дачу явились почти все члены Президиума ЦК. Одновременно с ними наконец привезли и врачей.
В последние месяцы жизни Сталин практически не подпускал к себе докторов, отказывался принимать лекарства, привезенные из кремлевской аптеки. Известен случай, когда он отправил офицера охраны купить лекарства в подмосковной аптеке, где никто не мог бы даже предположить, для кого они предназначены.
Сотрудники охраны не могли по собственной инициативе пригласить к Хозяину медиков из лечебно-санитарного управления Кремля. На это требовалось его личное указание. К тому же значительную часть врачей и профессоров, лечивших и консультировавших Сталина, к марту 1953 года либо уволили, либо арестовали.
Но вернемся к 2 марта... Исследование врачей и проведенный консилиум показали, что у Сталина произошло обширное кровоизлияние в области затылочной части мозга, осложненное другими сопутствующими болезненными явлениями. Врачи начали бесполезное уже лечение - с момента приступа прошло более 12 часов. Вначале Сталина хотели положить на кровать, которую принесли из спальни и поставили у камина. Но затем решили оставить больного на диване, так как любое беспокойство могло отразиться на его здоровье. У дивана поставили ширму, рядом - круглые столы, на которых лежали лекарства, стерильные материалы и медико-санитарное оборудование.
В течение первых дней у больного несколько раз проявлялись признаки мерцающего сознания. Но уже 5 марта наступило резкое ухудшение, и в 9 часов 50 минут вечера Сталин умер в окружении своих ближайших соратников и кремлевских врачей.
Из воспоминаний сотрудника личной охраны Сталина Г. КУЗНЕЦОВА:
«Вечером 5 марта нас (офицеров охраны. - Ред.) пустили в дом. Сталин был уже мертв, лежал на диване покрытый простыней до подбородка. Микоян сказал: «Проститесь с товарищем Сталиным». Мы постояли около Сталина минут пять и вышли. Вскоре после этого подали санитарную машину и перенесли в нее тело Сталина. Мы уселись в санитарную машину и повезли Сталина в анатомический институт на Садовую-Кудринскую улицу. Остановились поблизости от Планетария. По дороге Сталина с ветерком обогнали Берия, Маленков, Микоян. Прежде такого никогда не было».
В 4 часа утра скульптор Матвей Манизер снял со Сталина посмертную маску. В 1954 году гипсовый слепок с нее был установлен в Большом зале «Ближней» дачи...
ВЕРСИЯ
Вождя подкосила «Правда»?
Он сильно расстроился, когда прочитал в газете заметку об ошибках в БСЭ
Есть множество версий, «проливающих свет» на причины смерти Сталина. (Об одной из них, связанной с отравлением вождя, «КП» уже писала - см. материал «Как убивали Сталина» от 18 и 19 декабря 2007 года и на сайте kp.ru). Дело, нам думается, обстояло значительно проще.
Мы уже упомянули, что рядом с лежащим на ковре Сталиным валялась смятая газета «Правда». 1 марта вождь офицеров охраны не вызывал, значит, последним он просмотрел номер «Правды» за 28 февраля. Внимание Сталина прежде всего могла привлечь заметка «Грубые искажения» - о том, что в XII томе Большой Советской Энциклопедии в статьях о городе Горьком и Горьковской области допущены серьезные ошибки.
Работе над энциклопедией Сталин придавал большое значение. Вопрос об издании БСЭ рассматривался на Политбюро ЦК ВКП(б) 10 раз! Вождь считал энциклопедию своим детищем, научно-документальным памятником, который должен был остаться в веках.
Даже если предположить, что заметка в «Правде» была с ним согласована, обилие недочетов в энциклопедической статье наверняка вызвало у Сталина сильное раздражение. В таких ситуациях вождь не откладывал решений в долгий ящик.... Вот и на этот раз он вынул из кармана брюк часы «Лонжин» и, узнав, который час, видимо, собрался позвонить по телефону, чтобы принять меры.
Попытался встать с дивана и... с первого раза не сумел. Все диваны в доме по просьбе Хозяина были изготовлены с облегченными пружинами - это делало их очень мягкими. Чтобы встать, требовалось приложить определенное усилие. Похоже, это оказалось достаточным, чтобы произошло кровоизлияние.
Вторая попытка встать с дивана могла вызвать головокружение, и Сталин упал на ковер... Подняться самостоятельно он уже не смог. В таком положении, не теряя полностью сознания, Сталин находился с 18.30 (часы остановились при падении) до 22.30 - 23.00, пока его не обнаружили офицеры охраны.
|
Александр Гамов ждет откликов на нашем сайте.
