Узники черновицкого гетто встретились через 70 лет
11 апреля во всем мире отмечали Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. Румынские фашисты, орудовавшие, в частности, на Буковине создали свои "лагеря", не менее, а может, и более кровавые. Мириам Тейлор и Герберту Рубинштайну удалось выжить в гетто.
Мириам Тейлор из США и Герберт Рубинштайн из Германии дружили в детстве, проходившем в еврейских кварталах Черновцов. После войны их семьи разъехались по разным странам – и связь потерялась. Недавно благодаря украинским и немецким исследователям еврейской истории и немецко-украинской инициативе "Учимся помнить", удалось организовать встречу друзей.
- Герберт и Мириам сразу узнали друг друга, - рассказывают историки. – Их до сих пор можно узнать по их детским фото, глаза – те же…
Установила мемориальную доску бургомистру, спасшему ее семью
Герберту Рубинштайну 82 года. Но он по-прежнему активен, водит машину, занимает далеко не последнее место в еврейском обществе Дюссельдорфа.
Мириам Тейлор – на год старше. Она увлекается ткачеством, ухаживает за садом в городке Блумингтон. Также все еще бодра и любознательна, несмотря на недавно перенесенную операцию на суставах. Мими, как сокращенно называют Мириам, открыта для общения и, несмотря на годы, может похвастать отличной памятью. Помогает еврейскому обществу Черновцов, собирала деньги в США для облагораживания кладбищ. Она же инициировала и помогла профинансировать установку мемориальной доски мэру Черновцов времен Второй мировой Траяну Поповичу, который спас от смерти 20 000 евреев всего за год – и ее с родителями в том числе.
- Для нас это очень ценно – найти и поддерживать связь с тем небольшим количеством выходцев из Черновцов и Украины, что еще живы, - рассказывает "КП" в Украине" директор Музея истории и культуры евреев Буковины Николай Кушнир.
Мими как-то поведала директору музея историю ее детства и о мальчике Герберте, с которым любила играть. А спустя некоторое время Николай Кушнир спросил: "Фамилия Герберта не Рубинштайн случайно?"
- Да. А откуда вы знаете? – удивилась Мириам.
|
Связь двух семей историки нащупали совершенно случайно. Они готовили книгу "Жмурки со смертью. Детские рассказы о недетской истории".
- Это издание для детей о еврейской истории Буковины, - рассказывает Николай Кушнир. – Искали и опрашивали тех, кто жил здесь во время Второй мировой. Первой героиней стала Мириам - мы знакомы уже лет десять, видимся почти каждый год. Также героями книги стали местные композитор-пианист и врач, уже умершие. А в качестве четвертого героя наш немецкий партнер Маттиас Рихтер предложил Герберта Рубинштайна – активного представителя еврейской общины из Дюссельдорфа.
Тогда-то составители книги и обнаружили, что двое из разных уголков планеты, жившие в Черновцах, рассказывают о семьях друг друга. И решили организовать встречу узников черновицкого гетто через 71 год с того дня, как они видели друг друга в последний раз.
Выход из гетто – в лагерь смерти
Герберт Рубинштайн и Мириам Тейлор не сохранили связь, хотя помнили друг о друге. Порой они оба мысленно возвращались к тем дням, когда детьми бегали по улицам Черновцов, где от каменных стен домов отскакивал их смех... Вот только детство закончилось в черновицком гетто для евреев, из которого для большинства был только один выход – в лагеря так называемой Транснистрии. Так румынские власти назвали территорию из части оккупированных украинских областей и Молдавии.
До начала Второй мировой евреи составляли почти половину населения города. Осенью 1941-го, с приходом в город фашистов, всех их переселили в бедный район и запретили покидать территорию. Началась борьба за выживание. Каждый, кто покидал район, прощался с семьей навсегда – никто не возвращался.
- Сразу же, как на территорию гетто вошел последний еврей, был организован вывоз людей отсюда на станцию, а потом грузовыми вагонами – в Транснистрию. Это был единственный выход из черновицкого гетто – в один конец, - объясняет "КП" в Украине" директор Музея истории и культуры евреев Буковины Николай Кушнир. – Каждый понимал – завтра может наступить его очередь. И пытались остаться в городе кто как мог – с помощью подкупа или липовых документов.
Румынские лагеря, пожалуй, могли посоперничать с ужасами немецких.
- До 1944 года здесь всем заправляли румыны, у них также были планы очищения этих территорий от евреев, но с тем отличием, что они вообще не заморачивались, куда переселять людей. Не расстреливали, как в Бабьем Яру, но и не готовили специально лагеря, как немцы. Выселяли просто в поле, на заброшенную ферму, где людей можно было держать под охраной, где не было ни еды, ни лекарств. Смертность в таких лагерях составляла 80 процентов, - говорят в музее.
|
Евреев из Буковины вывозили за Днестр – в Винницкую, Одесскую, Черкасскую области. Здесь уже прошла армия вермахта, оставляя за собой лишь вырытые траншеи, заполненные трупами. Местные еврейские общины были уничтожены. Голод, холод и смертельные болезни быстро "помогали" новоприбывшим отправиться вслед за местными.
- Не газовые камеры, но результат был тот же, - отмечают историки. – Избежать в то время депортации из Черновцов означало спастись, и еврейские семьи пытались остаться любыми правдами и неправдами.
Семье Мириам удалось подкупить румынского жандарма, который укрыл их в подвале и не выдал. А потом получила новые документы от бургомистра Траяна Поповича. Маме Герберта удалось подделать документы – так они избежали отправки из гетто.
- После войны, в 45-м, пришлось бежать из Черновцов от советской власти, которая не собиралась щадить тех, кто оставался на оккупированных территориях, - говорит Николай Кушнир.
Семья Мими после месяца жизни в Румынии уехала на Кипр, затем – в Амстердам, где последний раз девочка увиделась с Гербертом. Мальчик с мамой прибыл сюда из Праги, до этого был Бухарест. Окончательно семья Герберта осела в Дюссельдорфе.
А Мими уехала в новое государство Израиль, вышла замуж, а затем с супругом, преподавателем университета, эмигрировала в США. Она изучала математику и физику, увлекалась ткачеством.
Переписывалась с мамой Герберта до самой ее смерти
Мими признается – не раз пыталась возобновить связь, но друг детства не отвечал на ее письма. В отличие от его матери, которая и в войну была для Мириам, по ее же словам, ближе, чем родная. До самой ее смерти Мими вела с ней активную переписку.
- Общалась и с кузеном Герберта, который выехал в Израиль. Причина молчания была не в ней, а в Герберте – но он упорно не говорит на эту тему и сейчас, - говорит Николай Кушнир. – Когда два года назад он приезжал к нам, я пытался его подвести к воспоминаниям о детстве, о Мими, к тому, что мы знаем их общую историю. Но, к сожалению, у него осталось не так много воспоминаний – он помнил друзей, помнил, где с ними играл, даже фамилию семьи Мими помнил, но о ней самой почему-то нам не говорил.
Когда, наконец, электронный вариант книги воспоминаний был готов, в Черновцы на презентацию пригласили ее живых героев. Мими ждала встречи, а Герберту сообщили, что будет его подруга детства, лишь когда он уже был в пути – отступать было поздно. Какая кошка между ними пробежала – до сих пор остается лишь догадываться, но опасения команды организаторов встречи оказались напрасными.
Искра между Гербертом и Мими вспыхнула сразу, как только встретились их взгляды. Они не могли наговориться все дни, которые провели в Черновцах. Герберт прекрасно общается, кроме немецкого, на английском, голландском, идише. Мими – на английском. Помнит и несколько украинских слов.
|
Герберт помнил лишь общие черты их улицы, а Мими смогла показать дом, в котором жили его родители – сегодня это улица Первомайская. Родители Мириам несколько раз переезжали – вспомнить сложнее. Но ее дедушка и бабушка жили на сегодняшней улице Пауля Целана, а дед и бабка Герберта – буквально через дорогу.
- Вдвоем они помогли нам узнать новое в их истории – а для нас важен каждый такой рассказ, детали помогают глубже исследовать тему. Никто из тех, кто выехал после войны, не возвращается в Черновцы – с этим городом связана боль их жизни, многие потеряли близких и были вынуждены уезжать в никуда, - говорит Николай Кушнир.
Печатный вариант книги, в которую вошли реальные истории избежавших Холокоста выходцев из Черновцов, будет готов к концу года – тогда у старых друзей, не видевшихся более полувека, будет еще один повод для встречи.
В ТЕМУ
Отец Рубинштайна то ли погиб, то ли был завербован
Герберт рассказывал историкам, что его отец погиб на войне в 1945-м в Румынии. Мать, вроде бы, получила такое извещение.
- Хотя в этом нельзя быть уверенным, ведь в 45-м в этой местности уже не было военных действий, могли быть какие-то полукриминальные очаги, - говорят сотрудники музея. - Может, подорвался на мине…
Но мог быть и другой вариант. В 1945-м году Рубинштайна-старшего видели на улицах Бухареста – якобы искал свою семью. Но к родным так и не пришел, а затем мама Герберта получила письмо, написанное женским почерком с советским адресом: "Мужа не ищите, он погиб". Наверное, у того уже была другая семья. Впрочем, кроме слов, подтверждений этой истории нет. Мальчику мама все объяснила просто: "Отец был солдатом и погиб на войне".
- Могло быть и так – его могли завербовать, тогда многие из Черновцов были завербованы советской властью, ведь эти люди легко объяснялись на несколько языках. У таких обрывали все родственные связи и придумывали для них новую легенду, - говорит Николай Кушнир.
Спастись оставшейся одной женщине с ребенком помог мужчина, с которым она познакомилась во время короткого приезда в Черновцы после Бухареста. Рассчитывали, что будут жить здесь как прежде – но не получилось. Бежать им было некуда, а новый знакомый позвал в Амстердам.
Тогда не было никаких предпосылок к тому, что они станут семьей. Затем переехали в Дюссельдорф. С отчимом Герберт владел бизнесом по производству женских и мужских ремней и пряжек, затем его продали.
