Зачем полиции права, если она не умеет ими пользоваться
Министру Арсену Авакову вдруг понадобилась презумпция правоты полицейского, обличенная в доступную фразу: "Сначала подчиняйся, потом – обжалуй". Под это дело в Верховной Раде хотят внести изменения в некоторые законы. Но для чего? Ныне существующие законы дают полицейскому полный спектр законных рычагов воздействия на непокорного подозреваемого.
|
Например, возьмем крайности - случаи применения огнестрельного оружия. Украинский коп может пустить вам пулю в лоб, если вы нарушили дистанцию, которую он приказал вам держать. Понятно, если патрульные начнут выполнять такую норму, то положат полстраны. А вторую половину - за попытку потянуться к его оружию. Это тоже повод применить оружие.
Причем в обоих случаях он может стрелять без особого предупреждения.
То же касается и других аспектов общения с задержанным. Если он оказывает сопротивление и не подчиняется, необязательно идти за ним и уговаривать сдаться по-хорошему. Есть дубинка, наручники, электрошокер.
Так какие еще дополнительные права нужны ведомству Арсена Авакова? Да те, которые сделают его орлов полностью неприкасаемыми. Хатия Деканеидзе уже посетовала: дескать, "люди назло провоцируют полицейских, снимают видео… Во время массовых мероприятий люди, и даже с должностями, препятствуют полиции, не подчиняются, потому что для них полиция на сегодняшний день ничего не значит".
А следующая фраза Хатии обречена стать афоризмом украинской демократии:
"Если все будут говорить, что думают, когда общаются с полицией, так мы не построим правовое государство".
Дорогая Хатия, именно так правовое государство и строится, когда люди имеют право высказывать свои мысли.
Истинную причину презумпции правоты полиции от Авакова я вижу в другом – он изо всех сил пытается сохранить картинку нового полицейского. Ту, которая поначалу перевернула представление нашего общества о стражах правопорядке. На смену старым ментам пришли красивые мальчики и девочки. На ярких машинах. Вежливые и улыбающиеся. Которые стали тормозить за нарушения олигархов, чиновников и политиков.
Но потом картинка стала портиться. Мальчикам и девочкам пришлось работать далеко не с самыми выдающимися представителями украинского общества. С которыми бесполезно вести разговоры, их надо ломать, надевать наручники и применять спецсредства. Они попытались так делать, и тогда по интернету расползлись сотни видеороликов "с жестокостью полиции". Из них сразу стало понятно: патрульных не успели научить, как за считаные секунды силовым приемом обезвредить нарушителя. На одного пьяного съезжались по пять машин с нарядами, и копы беспомощно толпились вокруг одного человека. А сколько патрульных авто было разбито за это время!
Так вот, по моему мнению, анонсированная презумпция полицейского направлена не на повышение профессионализма правоохранительных органов, а на борьбу с компрометирующими их видеороликами. Аваков не хочет, чтобы все желающие видели ошибки его людей. Всеми правдами и неправдами он пытается удержать в сознании масс тот красивый прошлогодний образ улыбающихся мальчиков и девочек в новой полицейской форме. Промахи розыска он списывает на "закон Савченко" (Пугачев, устроивший бойню в Днепре, по нему не выходил, а жил по своим настоящим документам). А нерешительность своих людей (страх испортить картинку нового украинского копа) или неумение пользоваться правами полицейского списывает на мифическое всенародное неподчинение патрульным.
Так чьи права в первую очередь будут ущемлены, если Верховная Рада примет поправки, предложенные Министерством внутренних дел? Всяко не преступников, которые на то и преступники, чтобы плевать на законы. Скорее тех, кто "говорит, что думает, когда общается с полицией".
А правоохранителям пора сделать выбор – либо в борьбе с нарушениями они пользуются имеющимися у них правами, либо продолжают изображать из себя селфи-копов.
