Волонтер: "Сын каждый день спрашивает, сколько детей спасли, сколько бабушек"
"Где обстрел – там и мы"
Шесть сотен километров пути, десятки блокпостов, лавирование под пулями ради спасения двадцати человек. Потом три часа на сон – и снова по кругу. В последние дни Гена и Рома живут по такой схеме. Говорят, только где-то начинаются обстрелы – они садятся за руль.
Несмотря на то, что народ эвакуируют в небольшом микроавтобусе, - журналистов берут охотно: посмотрите своими глазами, что там творится.
В семь утра на условленном месте в Чугуеве (город под Харьковом) нас встречают два бородатых мужика. Лица опухшие от недосыпания, в руках тетрадь с телефонами координаторов, чиновников, военных. Красным маркером обведены люди особой важности. Парни едут эвакуировать людей на полугрузовом микроавтобусе, где всего восемь пассажирских мест.
- Большой автобус в ремонте, поэтому вывезем, сколько получится, если надо – сделаем несколько ходок, хотя бы из-под обстрелов в соседние более мирные города переправим, - говорит один.
Обзнакомились. Геннадий Красильников – трижды брал мировое золото по тяжелой атлетике, дважды участвовал в Олимпийских играх. Его боевой товарищ Роман Широкопояс – бывший суворовец, бывший спортсмен-многоборец, бывший менеджер из Киева. Оставил там семью и теперь вот занимается проблемами переселенцев – селит, кормит, ищет работу. А главное – вывозит из зоны боевых действий.
|
Если фотографа примут за корректировщика – выстрелят на поражение
По дороге из Харькова на Донбасс мерседес-спринтер с растяжкой "Волонтерская группа "Славяне" знает каждый. Приветствуют гаишники, военные на блокпостах и просто незнакомые граждане у дороги.
Курс берем на Светлодарск, в 20 километрах от Дебальцево. За бортом минус 9, в салоне орет Высоцкий.
- Сын у меня шестилетний, каждый день звонит, интересуется, сколько деток сегодня спасли, сколько бабушек, - улыбается Роман. – Может, заскочим и в Дебальцево, если пустят. Оттуда тоже есть заявки.
За Артемовском экипируемся в бронежилеты и получаем ЦУ: военную технику, выстроенную на позициях, - не снимать. Если фотографа примут за корректировщика – разбираться никто не будет, стреляют на поражение. Погода резко меняется на солнечную, по-весеннему теплую и резко контрастирует с окружающей реальностью: раздолбанные техникой дороги, мертвые безлюдные города, заколоченные досками двери бывших магазинов, разбитые окна квартир, зияющие сквозными дырами многоэтажки - приветы от "градов". Чувствуешь себя героем апокалиптического фильма.
|
Дорогу обстреливают, но людей надо вывозить
Последний блокпост перед "Светликом" (так волонтеры называют Светлодарск). Ребятам предлагают сопровождение военных, те отказываются. Дескать, самим ехать безопаснее. "Беспартийность" здорово помогает в работе эвакуатора.
- Как там обстановка? – интересуется Гена у дежурных на блокпосту.
Мужик в военной форме отрицательно машет головой: опасно, дорога простреливается. Ребята пожимают плечами и стартуют дальше.
- Попробуем прорваться, людей-то нужно вывозить, - оптимистично заявляет Роман. – А вообще, это уже передовая, сюда вообще никто не заезжает, опасно очень. Милиция отсюда давно сбежала, МЧС тоже, только люди по подвалам сидят.
Не успели отъехать от блокпоста, из соседней посадки шандарахнуло и со странным, шелестящим звуком улетело в сторону Дебальцево. Потом еще раз, и еще. На горизонте что-то загорелось, взвился дым.
- Это "грады" работают, - смеется видавший виды Рома. – Не бойся, в нас не прилетит, за нас пять церквей молится.
Но от осознания того, что у тебя над головой летят снаряды, стынет в жилах кровь, охватывает паника, хочется пригнуться. За то час, пока мы были в городе, шелестеть не переставало. Местные привыкли.
- Мы уже по звуку различаем, куда летит – к нам или от нас. Если просто шорох – это от нас, а если со свистом – надо прятаться,- со знанием дела рассказывает пожилая женщина с накрашенными губами - баба Катя.
|
Подвалы оборудовали, как комнаты
На главной площади городка, возле свежевыкрашенного памятника Ленину толпится несколько десятков последних из могикан. Часть из них сейчас погрузится в микроавтобус и уедет в поисках новой жизни. Другие пришли за гуманитаркой, которую мы привезли с собой. В трех метрах от памятника, под зданием горсовета, снарядом раскурочило асфальт. Напротив – снесло часть многоэтажки.
- Спасибо ребятам за продукты, сюда ведь никто не приезжает, - вытирает слезы женщина в очереди. – Магазины кое-где еще работают, но хлебовозку вчера не пропустили, нигде хлеба нет. Вообще в магазинах почти ничего нет, да и пенсию в этом месяце еще не приносили.
Главный стратегический объект Светлогорска – местная Углегорская ТЭС, самая мощная в Украине. В мирное время здесь работало 80% местных жителей. Сейчас большая часть светлодарчан покинула город. Те, кто остался из молодежи – продолжают работать на теплостанции. Там же и живут, в надежде, что туда "не прилетит". Пенсионеры сидят по подвалам.
- У нас подвал хороший, оборудовали его, как комнату, - рассказывает Тамара Смоляга. – Там ведь трубы и тепло, топчаны принесли, газа у половины города нет, поэтому еду готовят на электроплитках, благо, электричество есть. На улицу выходят на несколько пять минут – прозондировать обстановку.
- Куда уезжать? Кому мы там нужны? Но последние пять дней вообще невыносимо – и днем и ночью бах и бах! - перебивают друг друга женщины в очереди за гуманитаркой.
Люди жалуются: в отсутствие хозяев по квартирам процветает мародерство.
- Да тут все наживаются на горе, - продолжают рассказ волонтеры. - Три дня назад эвакуировали мужчину с инфарктом, в городе работает одна аптека, так аптекари ампулу с лекарством, которая стоит 300 гривен, человеку пытались продать в два раза дороже!
На пропускной режим закрывают глаза
Слово за слово – отъезжающие, около двух десятков человек, начинают грузиться в маршрутку. Небольшой транспорт забивается под завязку – кому не хватило сидячих мест – умостился на сумках, те, у кого и вещей не осталось, стоят, согнувшись в три погибели, едва не задевая низенький потолок.. С собой только документы, ценности и самое необходимое. Отчаливаем, не мешкая. Для волонтерской машины, набитой мирными жителями, - никакого пропускного режима. Людей с поломанными судьбами благословляют в путь, не глядя. Нескольких счастливчиков на большой земле ждут близкие.
- Поселюсь в Харькове у брата, работать буду на рынке продавцом, - планирует Юлия Нагорская. – Мы же до последнего надеялись, нас уверяли, что город не тронут из-за теплостанции. Выходит, зря. Жалко квартиру бросать.
- А у меня мама и бабушка остались, не хотят уезжать, верят, что все закончится, - вздыхает 20-летняя Марина. – Я еду в Харьков к знакомым – мама буквально вытолкала из дому. Потом, может, поеду к сестре в Россию.
Часть пассажиров высадилась на вокзале в Артемовске. Говорят, морально тяжело уезжать далеко от дома, так и кочуют по Донбассу из города в город.
– Знакомые выделили нам с сыном-пенсионером комнатушку. За плату, а что делать? – задала риторический вопрос старушечка и поковыляла к такси.
В Харьков с нами ехало семеро отчаянных. Пятеро из них – в никуда, лишь бы подальше от пережитого ужаса.
- Мы передадим их другим волонтерам, которые помогут с расселением или билетами, если нужно будет ехать дальше, - обнадежил Геннадий Красильников.
По пути, сидевшему сзади меня мужчине, позвонили.
- Артемовск обстреляли, как раз то место, где мы проезжали, - прокомментировал он.
А потом волонтерская группа "Славяне" поедет на эвакуацию Артемовска.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
С добротой к переселенцам: "Прокормим, обогреем, справимся"…
Неравнодушные люди готовы безвозмездно помогать семьям с малышами.
Шокирующие данные на днях обнародовал Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ): последствия вооруженного конфликта в Донбассе так или иначе коснулись 1,2 миллиона детей. Около 136 тысяч ребят выехали из своих домов вместе с родителями. Зачастую "в никуда", надеясь на чудо, которое иногда, но все же случается. Ведь к волонтерам все еще поступают предложения от людей, готовых совершенно бесплатно приютить переселенцев.
