Киевские следы Врубеля
После своего первого прибытия в Киев в 1884-м для участия в реставрации росписей Кирилловской церкви Михаил Александрович провел здесь не один год.
"Единственная в Киеве панорама"
Едва ли не самые приятные впечатления от пребывания в Киеве оставила у Врубеля квартира с мастерской, которую ему в 1886 году на время предоставил коллега - известный пейзажист Владимир Орловский. Находилась она совсем рядом с Андреевской церковью, в доме на нынешней улице Десятинной, 14. Это здание имело значительный выступ вглубь двора с балконом, откуда раскрывался замечательный вид на Подол и Днепр.
Михаил Врубель, по свидетельству близких, был в восторге от такого обиталища, всячески расхваливал его, охотно приглашал полюбоваться "единственной в Киеве панорамой". Именно здесь он приступил к многолетней работе над темой Демона, навеянной произведением Лермонтова. Впоследствии Демон стал знаковым образом в творчестве Врубеля, центральной фигурой нескольких его полотен.
Теперь фасад этого здания украшает мемориальная доска в честь Михаила Врубеля работы скульптора Ивана Кавалеридзе. Помимо гранитного барельефного портрета художника в композицию памятного знака включены обращенные друг к другу профили Демона и царицы Тамары.
|
Меблированные комнаты на Владимирской
Понятие "меблированные комнаты" вошло в отечественный обиход как калька с французского chambers garnies. Так называли отели с небольшими номерами, которые можно было нанимать за умеренную плату на продолжительный срок. В свое время именно такое заведение устроил домовладелец Франц Чарнецкий в своем четырехэтажном доме на нынешней Владимирской, 16, неподалеку от Софийского собора (теперь его занимает посольство Узбекистана).
К началу 1888 года Врубель на несколько месяцев стал постояльцем "меблированных комнат" Чарнецкого. Его скромное, но чистое и теплое помещение, снятое за 15 рублей в месяц, было отделено от мастерских - здесь Михаил Александрович мог просто отдохнуть от всяческих хлопот и неурядиц. Профессиональная работа к тому времени его тяготила: от недостатка заказов художник взялся было за "иллюминирование" (расцвечивание вручную) пейзажных фотографий, за частное преподавание ради заработка. Но в доме на Владимирской ему становилось легче, он ценил "минуты полной изолированности", которые предоставляло ему это временное жилище.
Вероятно, дом Чарнецкого привлек Врубеля еще и тем, что он находился совсем близко от места жительства профессора Адриана Викторовича Прахова - известного искусствоведа и археолога, снимавшего квартиру на углу Владимирской и Большой Житомирской улиц. Как раз в тот период Прахов руководил работами по художественному оформлению Владимирского собора. Михаил Александрович мечтал о возможности оставить в новом храме свой след, подготовил выразительные, эмоционально насыщенные эскизы нескольких композиций. Однако профессор отдал предпочтение другим мастерам во главе с Виктором Васнецовым, а Врубелю пришлось довольствоваться в соборе выполнением орнаментов.
|
Арт-модель из ссудной лавки
Родные и друзья Врубеля часто с огорчением отмечали хроническую неустроенность замечательного художника. Его отец в одном из писем к дочери Анне прямо подчеркнул: "Нельзя не сказать, что Миша плохо распоряжается своими ресурсами". Надо признать, что у Михаила Александровича - при всех его талантах - напрочь отсутствовала способность притягивать и удерживать значительные денежные суммы. Если ему даже удавалось получать за свои работы приличные гонорары, они быстро уплывали сквозь пальцы. А потом нужда заставляла живописца раздумывать, где бы призанять деньжат на неотложные потребности.
К тому времени в Киеве официально действовали ссудные кассы, составлявшие легальную конкуренцию "паукам"-ростовщикам. Самыми известными были заведения Дахновича и Розмитальского. Поляк Георгий Дахнович и чех Евгений Розмитальский вели свои дела в доходном доме Жана-Батиста Кане на углу Крещатика и Фундуклеевской (теперь улица Богдана Хмельницкого). В трудные минуты жизни Михаил Врубель оставлял у них в залог или задешево продавал собственные произведения. Художник Николай Прахов - сын Адриана Викторовича, семью которого постоянно навещал в Киеве Врубель, - вспоминал, как однажды Михаил Александрович явился к ним в прекрасном настроении: "Бывают же на свете такие хорошие люди! Я понес в ссудную кассу Розмитальского свою акварель, спросил за нее два рубля, а он сам дал мне целых пять!"
Ссудные кассы в Киеве, к слову, выдавали деньги поначалу под 5% в месяц, но в дальнейшем эта плата была снижена до 3%, т. е. 36% годовых. Если сравнить ее с нынешними расценками киевских ломбардов, взимающих ежемесячно по 15-20% и более, то становится ясно, что теперь Михаилу Врубелю пришлось бы с деньгами еще труднее…
Наведываясь к своим кредиторам, Врубель обращал внимание на груды разнообразных ярких предметов – чьих-то невыкупленных залогов. Как-то раз он усадил среди них худенькую большеглазую Маню Дахнович - дочь владельца кассы, нарядил ее в шелковое платье и шальвары, обвил ее тонкую шею жемчужным ожерельем, дал ей в руки бледную розу и кинжал в драгоценных ножнах… Так появилась удивительная картина "Девочка на фоне персидского ковра", составляющая теперь гордость коллекции Киевского музея русского искусства.
Нынешнее здание на Крещатике, 40/1, связано с Врубелем не только этим сюжетом. Там же действовала небольшая гостиница "Номера Кане", где художник жил в 1888-1889 годах - на исходе своего "киевского периода".
КСТАТИ
|
Спуск имени Врубеля
Создав для Кирилловской церкви прекрасные фрески и мастерски выполненный иконостас, Врубель в последующие киевские приезды непременно наведывался к своим произведениям. Художник Лев Ковальский, много лет знавший Михаила Александровича, рассказал об одном из таких случаев. Зимней порой на медленных санях они долго взбирались на холм к церкви и наконец достигли цели. "Пред нами раскрылись дали, вспомнилось былое, и мы забыли невзгоды пути".
"Ужасные", как их аттестовал Ковальский, дороги по склону яра возле Кирилловской возвышенности позже стали проезжими трассами. Вдоль одной из них в начале прошлого века даже пустили трамвай, а окружающий простор пышно окрестили "киевской Швейцарией". Теперь, правда, рельсы там отсутствуют, по дороге можно ходить только пешком, да и то не во всякую погоду. Но тем не менее на современных планах Киева этот своеобразный путь обозначен как Врубелевский спуск.
0
