Актер сериала «Опер за викликом» Артем Мартынишин: Моя жизнь круто изменилась с рождением двойни
9 октября в 20:00 на телеканале 2+2 – премьера долгожданного шестого сезона остросюжетного сериала «Опер за викликом».
24-серийный детектив о харизматичном и отчаянном капитане Артеме Трофимове был снят по заказу 2+2 еще в 2021 году и должен был выйти весной 2022-го.
О шестом сезоне «Опера за викликом», друзьях, семье, кино и театре KP.UA поговорила с актером Артемом Мартынишиным, который играет в сериале хакера Славко.
В шестом сезоне много импровизации
- Артем, генеральный продюсер 2+2 Сергей Кизима рассказывал, что все это время канал получал большое количество обращений зрителей с вопросом, когда выйдет продолжение детектива. А вы ждете?
– Очень жду! Действительно, все это время зрители спрашивали в соцсетях, когда выйдут новые серии. Честно, и мне интересно, что у нас получилось. Потому что это был по-своему особый сезон. В первую очередь из-за того, что мы работали с новым режиссером – Александром Итыгиловым. Новый режиссер – это всегда новое путешествие для актеров. Это новые правила, атмосфера и видение. Я когда-то был у Итыгилова на пробах, но не прошел, поэтому мне было интересно, как мы сработаемся на «Опере». А сработались мы отлично! Мне импонировал его подход к работе – на площадке всегда все готово и спланировано. Да, он может иногда гаркнуть, сказать крепкое словцо, однако у него все четко.
Я просматривал кусочки нового сезона и заметил, что в этот раз, как никогда, чувствуется химия между главными актерами. Мы с Вишняковым, Пожарским, Игнатушей на «Опере» с 2017 года, хорошо друг друга знаем, и это влияет на наших героев, потому что они также давно работают в Департаменте уголовной разведки. Они практически семья. В шестом сезоне много импровизации, потому что мы чувствовали себя в кадре очень свободно, знали, чего ожидать от партнера, тянули какие-то истории из прошлых сезонов. И все так динамично, живо. Если в кадре нужно было смеяться, то мы смеялись от души, потому что постоянно «кололи» друг друга. Во время съемок одной сцены мы так сильно рассмеялись, что чуть не сорвали съемку, но именно этот яркий момент взяли в финальный монтаж серии.
- Общаетесь с командой сериала вне площадки?
– Да, мы до сих пор держим связь. Буквально вчера общался с Пожарским. Когда началась полномасштабная война, мы с ним переписывались, хотя связи практически не было. Он с семьей жил в Буче, и я сильно переживал за них. Я видел посты его жены. Это были ужасные публикации. На одной из них – вид из окна во двор, где все разбомблено, и подпись: помогите, нечего есть… Потом Саня рассказывал, как они выбирались, продюсер «Опера» помог им с машиной. Слава богу, сейчас с ними все хорошо.
С Пашей Вишняковым мы тоже общаемся. Я постоянно слежу за его благотворительной деятельностью, он большой молодец. Его фонд помогал нам с подгузниками и питанием для детей. С Александром Игнатушей иногда пересекаемся на дубляже. Увиделись с ним в кинотеатре на премьере фильма «Индиана Джонс», он дублировал главного героя, а моя жена – главную героиню. Конечно, хочется снова встретиться с ними всеми на съемочной площадке.
– Съемки «Опера» завершились буквально за несколько месяцев до вторжения. Чувствовали, что россия готовится к новому этапу войны?
– Нет, не чувствовал. Представить даже не мог, что это реально может произойти. Как и большинство людей, апеллировал к здравому смыслу. Мне казалось, что россии и путину невыгодно начать полномасштабную войну. Когда друзья говорили, что они, прикрываясь учебой, вторгнутся, я был уверен, что это блеф и показуха. 23 февраля друг спросил меня, собрал ли я тревожный чемоданчик. На что я возмутился: «Леша, вы меня все достали этими идиотскими вопросами!». Я почти ругался. На следующий день жена разбудила меня со словами «война началась»… До 24 февраля я больше беспокоился о том, чтобы не заболеть «короной» и не подвести команду «Опера». Переживал за ковид, а тут – ракета…
- Есть ли в россии у вас друзья, родственники?
– У меня там живет родной дядя, были друзья, приятели, актеры, с которыми мы здесь снимались, даже дружили. Дядя – не без влияния российской пропаганды, но не зомбирован, не пропагандирует войну. Мы более или менее находим с ним общий язык. Конечно, я пытался объяснить ему, что происходит на самом деле, но он не развивает эту тему, чтобы не ссориться.
Из актеров никто ничего не писал. Хотя у меня были на россии приятели, с которыми мы встречались и вне съемок. Они видят мои посты в фейсбуке (они достаточно однозначны), но молчат. Все они боятся, потому что – ссыкуны. Я точно знаю, когда мы победим, они выйдут и скажут, что были жертвами, что были согласны с Украиной, но не могли говорить. Но ничего другого, кроме отвращения к ним, я не буду чувствовать. Верю, что им это не сойдет с рук. Катастрофа для россии неизбежна, она уже распадается, как гниющий труп.
- И как вы относитесь к молчунам, которые не говорят о своей позиции по поводу войны в Украине?
– Отношусь как к молчаливому согласию с политикой агрессора.
С главными актерами «Опера за викликом» Павлом Вишняковым и Александром Игнатушей. Фото: 2+2
У нас родилась двойня за несколько месяцев до полномасштабной войны
- По чему из довоенной жизни скучаете больше всего?
- За путешествиями за границу. До войны мы постоянно путешествовали с супругой, друзьями. Ибо это возможность восстановиться, выдохнуть, собрать мысли вместе. Этого не хватает. Но в то же время я стараюсь не быть ахеревшим тыловиком, который, видите ли, скучает по путешествиям. Расскажи об этом военному, который сейчас сидит под минометным обстрелом! Скучая по довоенной жизни, всегда возвращаю себя к реальности.
Иногда наблюдаю, как люди в более безопасных местах не осознают, что сейчас происходит и благодаря кому они сидят в ресторанах, танцуют на дискотеках или пьют пиво. Да, военные часто говорят, что жизнь не должна останавливаться, потому что именно за это они воюют. Но в то же время нужно помнить, что у нас идет война. Важно ценить тех, кто там, «на нуле», отдает за тебя свою жизнь.
– Ваша жизнь сильно изменилась?
– Она очень круто изменилась с рождением детей. Они появились в нашей жизни за несколько месяцев до полномасштабной войны. Как оказалось, появление двойни – это еще то испытание. Сегодня моя жизнь состоит, прежде всего, из отцовства и заработка денег, чтобы обеспечивать семью.
– Планировали деток?
– Мы хотели детей. Но, честно говоря, я не понимал, что это такое. Мне было 33 года, и казалось, что я готов к отцовству. Не представляю, как люди решаются на детей в двадцать лет, особенно женщины. Вижу, через что проходит моя жена – постоянные ограничения и полное лишение комфорта, иногда не хватает времени даже почистить зубы. Я все еще в шоке, как она все вытягивает. Когда спрашиваю, сложно ли ей, она говорит: «Нет-нет, все нормально, мне несложно, мне хорошо». Женщины – выдающиеся! После рождения детей я влюбился в женщин, потому что их сила необычайна. Мужчина не может сделать и десятую часть того, что выдерживает, проживает каждая женщина. Если бы мужчины рожали, человечества бы очень скоро не стало (смеется).
- Помните первую реакцию, когда узнали, что ждете двойню?
– Мы этому обрадовались. Мы очень хотели двоих детей, правда, не сразу (смеется). О том, что у нас двойня, мы узнали на первом месяце. На осмотре врач сказала, что у Ани или больший срок, или двойня. Мы были уверены в датах, поэтому подумали, что врач ошибается. Аня пошла на УЗИ, я ждал ее в машине. Вижу, возвращается ко мне с такой «сюрпризной» улыбкой, дает снимок и говорит: «Привет, у нас будет двойня». Это были невероятные чувства! Второй раз почувствовали счастье, когда узнали, что у нас будет мальчик и девочка.
– Быть родителями двойни очень непросто.
- До рождения Соломии и Устима все люди, у которых уже есть подобный опыт, говорили нам, что это непросто. Подтверждаю (улыбается). Но мне очень повезло с женой! Когда я вижу, как ей сложно и как она пытается мужественно справиться с этим, всегда с улыбкой на лице, думаю, что мне вообще грех жаловаться.
Кстати, когда дети только родились, меня постоянно консультировал Саша Пожарский, который стал отцом двойни во время съемок третьего сезона «Опера за викликом». Он делился опытом, готовил меня к сложным моментам, мы постоянно обсуждали отцовство. Сейчас у нас тоже есть помощники: родители, наши театральные друзья, которые страхуют и помогают. Наши почти двухлетние дети уже ходят в театр – сидят в гримерках, ждут, пока мама с папой на сцене.
С женой Аней и детьми Соломией и Устимом. Фото: 2+2
У меня была машина, поэтому решил таксовать
– В Молодом театре вы работаете уже 15 лет. Что сейчас изменилось в театре, в вас самом, как изменился зритель?
– Прежде всего изменился я. И мой взгляд может не соответствовать реальности. Да и вообще есть чувство, что все мы стали другими – актеры, зрители, репертуар. Театр стал нужнее. Это совершенно точно. Мы чувствуем это по количеству проданных билетов. В прошлом сезоне мы вышли на довоенные заработки. Это при том, что билеты не подорожали, а в театре не стало многих спектаклей, прежде всего русской драматургии. Мы простились где-то с шестнадцатью спектаклями.
– Когда вы снова вышли на сцену?
- В мае 2022 года те, кто остался в Киеве, каждые выходные играли на малой сцене. В июне мы уже выпустили премьеру сказки «Цап-ка-цап», которую нам, кстати, банят соцсети. Это сказка-стеб о мировой политической ситуации, остросатирическая история. Автор Ирина Малолита настолько круто ее написала, что она заходит как детям, так и взрослым. Очень быстро мы вернулись к предыдущему формату. Сейчас постоянно выходят премьеры, в расписаниях репетиций уже негде писать. Театр стал зарабатывать, мы вышли на довоенную зарплату, потому что продолжительное время финансирования не было, и мы получали около пяти тысяч в месяц. Поэтому актеры часто начинали искать другие заработки. Я, например, начал таксовать.
- И сейчас таксуете?
– Сейчас чуть меньше, чем в июне прошлого года. Тогда кино не снимали, дубляжа почти не было, мы работали в театре, но доход был незначительным. В то время актеры брались за разную работу – кто-то пошел официантом, кто-то бариста, кто-то фитнес-тренером, кто-то в доставку или IТ. А у меня была машина, поэтому я решил таксовать. Мама говорила, что так деньги не заработаешь, потому что многие выехали из столицы, да и страшно разъезжать по городу, когда его обстреливают. Но я решил попробовать. Работал по 16-17 часов и зарабатывал тысячу гривен в день. Это был хороший заработок, особенно учитывая, что последние отложенные деньги заканчивались. Сейчас иногда таксую, потому что киноиндустрия еще не восстановилась до довоенных объемов.
– Пассажиры узнают?
- Узнают и удивляются. Мол, вчера видели вас в телевизоре, а сегодня вы работаете в такси – это как? Есть те, кто прямо спрашивают: «А вы – Славик из «Опера»?». Один пассажир даже сказал: «Вы же актер! Актер не должен таксовать. У вас тонкая душевная организация. Что же это в мире происходит?». И дал мне сто гривен чаевых. Но, честно говоря, меня совершенно не волнует, как это выглядит со стороны.
- Были мысли, что больше не вернетесь в актерскую профессию?
– Конечно нет. Я абсолютно уверен, что это временная история. Не представляю себя без актерства. Тем более что со мной всегда есть театр. Он очень выручает. Театр – это не о деньгах. Это о душевном равновесии. Когда ты в театре, чувствуешь себя очень богатым человеком. На сцене ты не думаешь о том, что сейчас отыграешь спектакль и тебе будут кричать «Браво!», а потом переоденешься, выйдешь из гримерки и возьмешь заказ. Не исключено, что зритель, который только что был в зале, после спектакля сядет к тебе в машину. Со мной и такое было.
– А что сейчас помогает переключаться?
– К сожалению, сейчас мало времени провожу с семьей, с детьми. Поэтому один день в неделю полностью посвящаю им. Обычно садимся в машину и едем куда-то, где малыши еще не были. Я и сам узнаю Киев благодаря деткам. Они настолько светлые, что абсолютно переключают мое внимание и мысли. С ними все забываешь, потому что видишь незнающие глаза, которым ты помогаешь познать мир.
Артем признается, что работа в театре – это не о деньгах, а о душевном равновесии. Фото: 2+2
