Отшельник Донецкого кряжа
Путь к дому отшельника указывали строгий крест католической часовни и... белая "луковка" буддийской ступы.
Зиму прожил... в танке!
Беседка, в которой мы с хозяином неспешно пили желтый кхмерский чай, стоит на самом краю обрыва. Ради одного только вида, открывающегося отсюда, стоило бить ноги.
Николай Тарасенко обосновался среди этой красотищи пятнадцать лет назад и покидать свою гору не собирается. Для человека, привыкшего жить "в бегах", - вещь невообразимая.
- Страсть к путешествиям у меня с рождения, - признался Николай Иванович.
- Первый раз убежал из дома, когда мне было всего три года. Искали два дня. Дальше - больше.
Школьником сбегал каждую зиму. Почему-то именно в это время года желание скрыться подальше от насиженных мест становилось непреодолимым. Бывало, что меня быстро находили и возвращали домой, а бывало - и нет. В шестом классе всю зиму 1957 года прожил в танке. Знаете, наверное, в Луганске возле областного краеведческого музея стоят два английских танка времен гражданской войны? Так вот, левый из них - это мой. Во втором "квартировали" два ростовских бандита.
Родители как ни старались, а воспрепятствовать побегам не могли. От колонии для несовершеннолетних, куда, так или иначе, попадали все юные бродяжки, Колю Тарасенко спасали только его бесконфликтность и то, что на криминальную тропку он, по счастью, так и не ступил. Директор школы, хорошо знавший Колю и его родителей, просто помог мальчишке официально окончить школу.
Потом были постылая неинтересная учеба в ПТУ, бесчисленные эксперименты с выбором профессий и странствия по Союзу. В 27 лет Тарасенко поступает на исторический факультет Ворошиловградского педагогического института (ныне Луганский педагогический университет им. Тараса Шевченко). С этого момента для него началась иная жизнь.
Меня считали "талисманом"
- Почему я стал археологом? Не хотел быть человеком-винтиком, - продолжает хозяин горы. - Все-таки полевые условия - лучшее средство против прессинга со стороны государственной системы. Кавказ, Средняя Азия, Латинская Америка - разные республики, страны, религии. Где бы ни оказался, впитываешь в себя культуру народа, который тебя окружает.
Избрав археологию, Николай Тарасенко, что называется, попал в яблочко. Первая же экспедиция принесла ему славу непревзойденного мастера по реконструкции орудий труда времен палеолита.
- Из обломка кости забавы ради решил сделать копию наконечника стрелы. До этого ничего подобного делать не приходилось. Работал по наитию. Потом, также ради шутки, подсунул его как находку руководителю экспедиции. Тот даже не заподозрил подвоха.
Пришлось сознаться.
О том, что в полку археологов появился талантливый мастер, не преминули раструбить газеты.
- А я ведь тогда даже слово "археология" писал с ошибкой - через "и"!
А позже о луганском ученом, одержимом поисками стоянок первобытных людей, пошла еще более громкая слава. Этот человек странным, не понятным ни ему самому, ни многочисленным коллегам образом притягивал к себе удачу. Сенсационные для научного мира находки следовали одна за другой.
- В некоторые экспедиции меня вообще приглашали в качестве "талисмана", - замечает Николай Иванович. А "талисман" тем временем предпочитал держаться в тени и, несмотря на уговоры коллег, упорно не желал защитить хотя бы кандидатскую диссертацию. А потом, после 22 лет, бескорыстно отданных науке, вдруг сделался отшельником.
|
Внезапно открылось "окно"
В 45 лет его жизнь перевернули раскопки в Никарагуа.
- У меня было немало знакомых среди учившихся в Союзе никарагуанцев. С ними я и отправился в посольство. На вопрос о цели визита ответил, что хочу найти палеолитическую стоянку. Они посмеялись (считалось ведь почему-то, что в Латинской Америке палеолита нет и быть не может), но визу все-таки открыли.
Надо сказать, что время для раскопок Тарасенко выбрал не самое лучшее. В стране шла гражданская война. Из соседнего Гондураса в Никарагуа просачивались группы "контрас" - американских наемников. В боях с таким противником правительственным войскам сандинистов приходилось нелегко. Хорошо вооруженные и прекрасно обученные, они взрывали склады и мосты, расстреливали колонны машин, убивали врачей, учителей, инженеров, не делая исключения ни для никарагуанцев, ни для иностранцев. Однако перспектива не вернуться украинского ученого не пугала. Более того, Николай отправился в самое пекло - пограничную с Гондурасом горную провинцию Нуэва-Сеговия. В состав экспедиции входили всего три человека: археолог и два бойца-сандиниста, приставленные в качестве охраны.
- Пришлось и мне там с автоматом побегать, - признался хозяин горы. - Правда, стрелять из него - Бог миловал. Да и не скажу, что отношение ко мне там было враждебным. Несколько раз доводилось сталкиваться и с "контрас". И ничего - здоровались, и каждый шел своей дорогой. Главное правило: не держать автомат наперевес. А стоянку я все-таки нашел. Настоящую! Возраст - примерно 33 тысячи лет до нашей эры. Все как положено: орудия труда, кости мамонта. Это, конечно, была сенсация!
Сенсация мирового масштаба. Никарагуанские власти тут же присвоили Тарасенко почетной ученое звание и предложили продолжить поиски, пообещав создать все условия.
Но Николая это уже не интересовало. Его манила Каменка.
- Даже не могу объяснить: что это было? Просто посреди никарагуанских джунглей перед глазами словно бы распахнулось "окно". И в нем я отчетливо увидел степь, склон Донецкого кряжа, и какой-то внутренний голос велел возвращаться!
|
Гора всех религий
В 1992-м Тарасенко обосновался в окрестностях Каменки. Сначала жил в палатке, метр за метром отвоевывая у скалы пространство для строительства дома.
Вырубил площадку, потом к "телу" скалы пристроил три стены. Когда пришло время расширяться - из дикого камня достроил новые комнаты. Примерно так горцы строят свои сакли. Сейчас это - живописная горная усадьба с огородом, баней, кузницей и пасекой.
Тогда же, пятнадцать лет назад, чуть выше "сакли" Николай Иванович заложил и фундамент для будущего православного храма.
Впрочем, первоначально ему не давала покоя мысль выстроить на горе Храм всех мировых религий. Но ввиду грандиозности задачи от этой идеи пришлось отказаться.
И ограничиться символами каждой религии. Так на круче появилась сначала католическая часовенка, затем буддийская ступа. Чуть позже гостившие у него последователи учения Бабаджи построили здесь храм огня. Тарасенко не возражал, хотя сам остался верен православию. Впрочем...
- В свое время я имел посвящение во многих учениях, - говорит отшельник. - В том числе и у индейцев мапучу. Общался с мормонами, искал прибежища в буддизме, имею благословение на монашество у латиноамериканского епископа Александра. У католиков получил благословение на ношение белой одежды. И я не могу разделить Бога. Каким бы именем Его ни называли - Он один. Для меня важны люди и то, что они делают в своем стремлении к Богу. Люди - все божественные посланники, даже если они об этом не знают.
Любовь и Жизнь - святы!
На десятом году отшельничества в жизнь "монаха всех религий" неожиданно ворвалась любовь.
О человеке, живущем на лоне природы в гармонии с миром и с самим собой, луганчанка Наталья услышала от друзей, а приехав к нему в гости, влюбилась. По словам Николая Ивановича, взаимное чувство стало серьезным испытанием для них обоих.
В конце концов они поженились. Брак зарегистрировали официально, по всем правилам. Родители Натальи, которая намного младше Николая, поначалу были против, но, познакомившись поближе с будущим зятем, дали согласие. Сейчас Николай и Наталья воспитывают двоих детей. Сыну Владу - пять лет, дочери Анне-Марии - три годика.
- Кое-кто, конечно, упрекал меня, - сознается отец семейства. - Мол, как же ты мог! Ты же монах! Знаете, я не выгораживал себя. Да, как монах я, возможно, и согрешил. Но я ведь ни у кого не отобрал жизни. Наоборот, мы с Натальей дали ее Владику и Анне-Марии!
Жизнь для Тарасенко - понятие святое. Николай, Наталья и их дети питаются исключительно вегетарианской пищей, овощи выращивают на огороде, в лесу собирают грибы и ягоды.
Вместе с людьми на горе живет не меньше десятка кошек. Собак Николай Иванович не держит. Поэтому дикие звери не боятся искать у него защиты. Особенно в сезон охоты.
Об охотниках хозяин горы отзывается с нескрываемой жалостью:
- Я как-то чуть не поругался с одним. Говорю: "Зачем тебе этот несчастный заяц? Ты что, голоден или без мяса жить не можешь?". Он мне: "Нет, просто получаю удовольствие!".
"Тогда, - отвечаю, - ты ничем не отличаешься от убийцы". А заяц и лиса в это время как раз спрятались у храма огня.
Нынешнюю жизнь Тарасенко уже не назовешь отшельничеством в чистом виде. Усадьба на горе - место людное. Кроме местных жителей, к нему практически каждый день приезжают гости: друзья, бывшие коллеги и просто незнакомые люди. Кто за мудрым советом, кто за помощью (Николай Иванович известный костоправ), а кто и сам не прочь помочь хозяину в строительстве храма.
- Не устали от гостей?
- Нет, я рад всем, кто приходит сюда. Главное, чтобы приходили с добром с сердце!
- Но гора ведь не ваша. И формально принадлежит местному совету. Не боитесь, что вас ни с того ни с сего вдруг попросят ее освободить!
- Не боюсь. Знаете, мои аргентинские друзья давно звали меня в свои горы. Даже купили специально для этого сто акров земли. Селись - не хочу. Но мне дороже всего именно это место. А там... Все в руках Божьих!
Странное дело, за четыре с лишним часа, проведенных на горе, мы тоже почувствовали себя влюбленными в этот уголок Донбасса. И, честно говоря, жалко было прощаться с гостеприимными хозяевами уединенной тихой усадьбы. С людьми, живущими в гармонии с природой, у которых даже зелень на огороде высажена в форме цветка.
Фото Натальи БЕРЕЗИНОЙ.
