Сегодня Украина отмечает не только 31-ю годовщину независимости. 24 августа на современном календаре страны также и трагическая дата – полгода назад Россия начала против Украины полномасштабную войну, которую упорно называет «военной спецоперацией».
«КП в Украине» нашла интервью украинских высокопоставленных чиновников и узнала, при каких обстоятельствах они услышали о вторжении российской армии, что в этот момент чувствовали и делали.
Владимир Зеленский, президент Украины, в интервью телеканалу ICTV :
– Я получил сигнал, когда уже начались выстрелы. Даже немного еще раньше... Мы были готовы к этому уже некоторое время. Следила разведка, следили военные. Мы понимали, откуда может быть риск наступления. Поэтому, когда там пошла подготовка... выстрелы, боевое вторжение, я получил сигнал. Мне позвонили. Я выехал, помню только одно: перед этим сказал, что детям нужно все нормально объяснить. Потому что это война, не надо ничего придумывать. Все должны понимать, как себя вести.
Елена Зеленская, первая леди, в интервью изданию Vogue :
– Я хорошо помню начало. В преддверии был обычный рабочий день и вечер. Дети вернулись из школы, будничные домашние заботы, подготовка к следующему учебному дню… Да, мы все последние недели жили в напряжении, повсюду говорили о возможном вторжении. Но до конца не верилось, что такое может произойти. В XXI веке? В современном мире?
Я очнулась от странных глухих звуков. Где-то между четырьмя и пятью часами утра. Не сразу даже поняла, что это взрывы… Мужа рядом в постели не было. Я встала – и увидела его: он был уже одет, в костюме, как обычно (это в последний раз он надел костюм и белую рубашку, с тех пор всегда в «военке»). «Началось», – все, что он сказал. Нет, паники не было. Растерянность разве что. "Что нам с детьми делать?" – "Ждите, я сообщу. На всякий случай соберите вещи первой необходимости и документы". И он ушел из дома.
«В какой-то момент первая леди стояла на первом этаже дома и в окно увидела истребитель, тогда она не была уверена, украинский это или русский.
- Это было сюрреалистическое чувство… будто я играла в компьютерную игру и должна была пройти определенные уровни, чтобы снова оказаться дома. Но я держалась, и весь день у меня на лице была странная улыбка, потому что я старалась не показать детям панику. Мы просто выполняли приказы охраны, шли туда, куда нам сказали", – так описывала Зеленская первый день полномасштабной войны для издания The Guardian.
Андрей Ермак, глава Офиса президента, в интервью «Украинской правде»:
- Я приехал где-то около 2 ночи домой. Было понимание, какая ситуация, потому что много информации было на тот момент. Но практически через час-полтора я уже получил и от разведки, и от военных информацию о начале боевых действий.
Поэтому я быстро собрался и был уже около 5 часов утра в Офисе президента. И когда я приехал на Банковую, президент уже был на месте.
Руслан Стефанчук, спикер Верховной Рады, в интервью «Украинской правде» :
– Откровенно скажу – до последнего никто не верил, что начнется полномасштабная война. Мы базировались и на данных нашей разведки, и на другой информации, что они (РФ. – УП) не решатся на полномасштабную войну. 24 февраля я проснулся со своей семьей в квартире на Левом берегу в 5 часов утра после первых взрывов.
Мы поняли, что жизнь разделилась на "до" и "после", как бы это пафосно ни звучало. После этого я сразу получил звонок от г-на Данилова. Он сказал, что президент срочно созывает заседание Совета национальной безопасности и обороны… Я собрался и приехал, пожалуй, одним из первых, и ждали приезда других коллег.
Основной обсуждавшийся вопрос - что нужно пройти все юридические процедуры. У нас на всякий случай были заготовлены пакеты на все варианты развития событий. Один из пакетов – введение военного положения после утверждения указа президента. Мы договорились готовить к подписанию указ президента. Сразу после этого я уехал в Верховную Раду. Около 7 часов указ уже был в Верховной Раде.
Виталий Кличко, мэр Киева, в интервью изданию «Бабель» :
- У нас была полуофициальная информация за несколько дней до этого - от наших военных, разведчиков - о том, что с большой вероятностью вторжение в Украину запланировано на ночь 24 февраля, в четыре утра. Я проснулся в три, час не спал. А в четыре мне позвонили военные и сказали: началось. В шесть или в семь я уже обзвонил всех, и у нас уже было первое совещание в мэрии утром.
Дмитрий Кулеба, министр иностранных дел Украины, в интервью изданию "Гордон":
– Ну, легендарная фраза – где-то надо будет в каких-то мемуарах использовать. Мы были с Андреем (Ермаком, главой ОП. – Ред.) на одной встрече в Госдепе (в сентябре 2021 года. – Ред.), но не с государственным секретарем: его тогда не было в этот день в Вашингтоне. И человек пришел, сел, вот как вы, так чашку кофе поставил и говорит: "Ну что, ребята? Копайте траншеи". Вот так вот я впервые услышал… Так сложилась судьба.
То есть я 23-го числа заканчиваю командировку в Соединенных Штатах, куда я поехал по поручению президента, сажусь в самолет – и здесь новость... Ну, там уже соцсети все этим бурлят. И тут я вижу новость, что в "Борисполе" самолет шел на взлетную полосу – его развернули и обратно припарковали. И я все понял. И написал... Я написал сразу сообщение помощнику, что нужно перебивать билеты Стамбул – Киев на Стамбул – Варшава.
Я обычно очень хорошо сплю в самолете на этих дальних перелетах, не смотрю кино. Просто засыпаю. Но я всю ночь (на 24 февраля) не спал. Я следил за новостями. Утром по европейскому времени я уже прилетел в Стамбул. По-моему, через два или три часа сел на борт в Варшаву. Я летел...
Это был, кстати, единственный момент за всю войну, когда я не смог сдержать слезы и чуть-чуть заплакал. Потому что я сидел в самолете рейса Стамбул – Варшава, и уже все стюардессы были с украинскими флажками. Они все там надо мной кружились... Не потому, что я министр, а потому, что я просто украинец.
И тут ко мне подходит... Там в нескольких креслах от меня сидела пара. Подходит молодая женщина и говорит: "Я вас узнала". Я говорю: "Я вас нет. Но мне тоже приятно познакомиться". Она подсела ко мне и говорит: "У меня двое детей с няней сейчас на Оболони. Мы с мужем возвращаемся из бизнес-поездки. Скажите, что нам делать? Прорываться к ним в Киев или вывозить их из Киева во Львов?" Мы с ней нормально побеседовали. Я все-таки посоветовал им не ехать в Киев, а прямо сейчас, после приземления в Варшаве, организовывать эвакуацию. Она сказала: "Большое спасибо" и ушла. Я отвернулся к окошку, и, честно говоря, у меня просто комок в горле – нечем было дышать...
Алексей Резников, министр обороны Украины, в интервью «Украинской правде»:
- ….Когда приехали министры иностранных дел наших дружественных балтийских стран, как раз 23-го, вечером, мы договорились, что если все нормально, то мы 24 февраля на 8 утра подготовим самолет на вылет из «Жулян» посетить Операцию объединенных сил. Но, конечно, этот полет пришлось отменить... Данные, которые нам докладывали, давали не конкретную дату и конкретный час – они давали коридор. И мы понимали, что февраль – это самое большое обострение.
Но во всех докладах звучало: если не произойдет вторжение в течение такого-то периода, то это не значит, что оно не произойдет вообще или через определенный период времени. Оно будет перенесено. Потому что планы вторжения в них тоже были не точными, они принимали в последний момент свои решения. И не факт, что вторжение должно было состояться 24-го. Оно могло состояться 20-21-го или 25-го, или уже не состояться.
Петр Порошенко, пятый президент Украины, в интервью «Настоящее время» :
- Сразу же 24 февраля состоялась моя встреча с господином Зеленским, мы пожали друг другу руки, мы сказали, что мы начинаем с чистого листа, он может твердо рассчитывать на мою поддержку, потому что сейчас у нас есть один враг. И имя этого врага – Путин.
Леонид Кучма, дважды президент Украины, в интервью BBC :
- Меня, как и большинство мирных людей моей страны, российское полномасштабное вторжение застало в постели. Такова уж традиция, наверное, у всех фашистов, независимо от страны и эпохи, - нападать на нас в четыре утра… В первые дни войны российские истребители пролетали над нашим домом, чуть не цепляя крышу.
Мне сразу предлагали эвакуироваться за границу. Я отказался. Больше к этому вопросу не возвращались. Я оставался в Украине с первого дня вторжения.
Ждал ли я этого? Это непростой вопрос. Психологически, как человек своего поколения, я был готов к войне – ведь еще ребенком пережил первую фашистскую оккупацию моей родины.
Относительно агрессивной природы путинской России у меня иллюзий тоже не было еще с 2003 года, когда во время первой попытки московского посягательства на украинский Крым я отдал приказ стрелять на поражение, если россияне попытаются ворваться на наш остров Тузла. И я понимал реальный уровень российской угрозы, ведь был неплохо информирован из разных источников.
Но, несмотря ни на что, русское нашествие стало для меня потрясением. Наверное, я до последнего подсознательно надеялся, что у того, кто отдал этот бесчеловечный приказ, оставалось что-то человеческое.
Юлия Тимошенко, лидер парламентской фракции «Батькивщина», в интервью «Украинской правде» :
- Помню, около 5 часов утра мы проснулись с мужем, потому что начали падать ракеты на Украину, и мы это очень хорошо услышали. Я не буду героизировать эту ситуацию – было очень страшно. Это честно. И этот страх, он был такой холодный и расползался по всему телу, - призналась депутат. - Это был очень трудный день в моей личной жизни, в жизни моей семьи, в жизни страны. Но через несколько дней, когда мы все осознали, что это реальная война, у многих украинцев этот первоначальный страх начал переплавляться во что-то совсем другое: в гнев и возмущение, а затем в ответственность и способность мужественно защищать свою страну… Практически все, с кем я говорила в те часы, ушли на фронт защищать Украину. А звонков было сотни. Я даже не могу вспомнить сейчас, какой первый, второй. Это чувство было совершенно новой реальностью.