Михаил Подоляк: Президент открыт к журналистам, но хочет, чтобы вопросы задавали в его компетенции
С Михаилом Подоляком мы встретились накануне итоговой пресс-конференции Владимира Зеленского ко второй годовщине его инаугурации. Нас интересовало, в каком формате пройдет общение президента со СМИ? Когда появится указ об отставке Юлии Мендель и назначение нового пресс-секретаря главы государства? Почему президент мечется в поисках формата донесения своих мыслей до общества и как выстраивает отношения с журналистами? По своему статусу Михаил Подоляк так или иначе знает ответы на эти вопросы. И часто комментирует острые темы, касающиеся главы государства.
Наша встреча состоялась в одном из ресторанов в центре Киева. Как пошутил Михаил, здесь у него постоянное место для встреч, считай "тайный штаб", хотя свой кабинет в Офисе президента у него точно есть.
"Место пресс-конференции президента будет со смыслом"
- Готовитесь к пресс-конференции, в каком формате она будет проходить и где?
- Пресс-конференция будет оригинальна. Там будет идея, соответствующая идеи локация, будут смыслы. Президент относится к типу политиков, которые понимают, что такое символизм и как должна проходит презентация чего-либо. Он хочет построить отчет о двухлетии очень красиво и со смыслами: со входом в саму пресс-конференцию и с переходом потом к конкретным вопросам.
В Украине все пресс-конференции президентов делали по принципу "лишь бы отбыть номер". Ну, пришли в Украинский дом, о чем-то поговорили. Нет. Президент хочет, чтобы люди понимали: вот у нас точка отправная была 2 года назад, куда мы от этой точки дошли сегодня и куда мы будем двигаться дальше. И он хочет, чтобы это подчеркивало и место пресс-конференции, и те слова, которые он будет говорить вначале.
- Ответы на вопросы, которые могут задать, прорабатываете заранее?
- Нет. Зачем? Это же итоговая пресс-конференция. Прорабатывается заранее видение президента, что он хочет объяснить вначале.
- Даже не готовитесь к вопросам, которые могут ударить по болевым точкам? К примеру, вопрос о переезде на госдачу.
- Там нет болевой точки. Там простая история… Любой человек готовится к пресс-конференции, особенно к объемной. Накануне президент сверяет часы, уточняет цифры, позиции, чтобы выглядеть эффектно, говорить фактажно и по сути, а не растекаясь водой. А с точки зрения каких-то опасных или неопасных вопросов… В свете последних событий на СНБО и концепции президента как более жесткого политика, более жесткого управленца, все понимают, что он способен отвечать на любые. Причем отвечать жестко, быстро, конкретно и по делу.
- Ограничение по количеству людей на пресс-конференции будет?
- Будут небольшие ограничения, связанные с ковидом. Мы ж не можем всех посадить плотно.
- Ограничения по времени?
- Сейчас идет дискуссия по нескольким вопросам. Собственно модерация –кто будет заниматься. С моей точки зрения, модератор должен быть максимально дистанцирован, выполнять техническую роль и не мешать прямому общению президента с журналистами, потому что президент очень эффективно общается сам. Время общения президента с журналистами тоже дискутируется, потому что много вопросов, и президент любит достаточно длинные форматы.
|
В списке претендентов на пост пресс-секретаря 12-15 фамилий. Уже идут собеседования
- Еще 30 апреля стало известно, что Юлия Мендель уходит с должности пресс-секретаря президента. Но указа об ее отставке до сих пор нет. Почему? Она передумала?
- Здесь нет никакой конспирологии. Юлия Владимировна дорабатывает до того момента, пока появится претендент на роль пресс-секретаря с уточненным функционалом. С более жестким функционалом. Указ выйдет, когда уже будет понятно, что она передала дела. Потом Юлия перейдет в статус советника по международным медиа.
- Что значит уточнение функционала пресс-секретаря?
- Как по мне, пресс-секретарь президента имеет простой функционал: это тень президента, это голос президента. Чтобы не было никакой отсебятины, никакой политической целесообразности, никакого собственного мнения.
- И все-таки почему Юлия Мендель решила уйти?
- Несколько причин. Первая – это крайне жесткий ритм работы с президентом Владимиром Зеленским. Владимир Александрович очень быстр в реакции. Он работает 24/7 без перерывов. И все время хочет по-перфекционистски получать качественную работу. В таком режиме очень малое количество людей может работать постоянно.
Вторая причина – это, безусловно, безумнейший хейт, в который попадала Юля. Ее хейтили по любому вопросу, абсолютно незаслуженно, как правило. Она профессионал, она точно понимает суть работы, быстро выполняет задания, эффективно коммуницирует с людьми в теневом формате. Но она попала под феерическую атаку и ботов, и ломов, и политически ангажированных субъектов, и каких-то ревнивых журналистов. Естественно, это сильно демотивирует.
И третье, мне кажется, что уровень Юлии переходит на ступеньку выше. Она уже должна была бы отойти от функционала пресс-секретаря и перейти в функционал, скажем так, человека, который имеет позицию по многим важным вопросам и высказывать ее от своего имени.
- Вы сказали, что есть длинный список претендентов на должность пресс-секретаря. Кто? Когда? Какие качества нужны?
- Кто - не скажу. Люди приходят, мы проводим с ними соответствующий разговор, определяем уровень компетенции. Мы сформировали список, наверное, из 12-15 человек. Мне все очень нравятся, они все точно понимают свою функциональность, командность и риски, с какими будут связаны. Я думаю, что мы этот первичный отбор закончим в течение недели-двух и до конца мая, наверное, уже выйдем на презентацию.
- То есть пресс-секретарь будет накануне Дня журналиста?
- А это интересное предложение. Мы можем прийти на День журналиста с новым пресс-секретарем.
- По вашему мнению, достаточно ли получает пресс-секретарь президента?
- Это же госслужба, и, к сожалению, там определенные нормативы. Да, я считаю, что тот уровень временных или трудовых затрат не соответствует компенсации. Но, к сожалению, у нас уровень агрессии внутри общества таков, что мы не можем об этом серьезно рассуждать. Опять же я не вижу пока возможности этот вопрос решить.
- Вам не кажется, что в последнее время статус пресс-секретаря президента несколько понижен? Почему?
- Понижение пресс-секретаря невозможно по определению, если он скрупулезно работает в своем функционале. Рано или поздно он сформирует собственную репутацию, и это будет главным капиталом. Он сможет транслировать и поведенческими реакциями, и тем, что говорит, ту позицию, которая нужна для государства.
"Кампании по вакцинации, по логистике закупки вакцин, по календарю вакцинаций – президент требовал еще в октябре"
- А вы бы стали пресс-секретарем президента, если б было такое предложение?
- У меня другой функционал.
- Но для вас это было бы повышение или понижение?
- У меня другой функционал - человека, который в Офисе президента отвечает за ту часть публичной коммуникации, которая касается кризисов, скандалов. То, что нельзя комментировать от имени президента. Я считаю, что должен быть функционал позитивного человека, который говорит о повестке того, чем занимается президент. А должен быть функционал человека, который занимается кризисными коммуникациями, когда в публичной сфере необходимо отвечать на негативные запросы. У нас часто эти две функции смешивают в одну.
- Можете привести пример кризисной коммуникации?
- Ну например – есть какой-то скандальный вопрос, который не имеет прямого отношения к президенту, увольнение какого-то министра, допустим.
- Министра здравоохранения Степанова?
- Допустим – увольнение Степанова. Президент может высказать недовольство. Например, он через пресс-секретаря говорит, что мы сомневаемся в качестве календаря вакцинации – это недовольство. Но президент не может комментировать через своего пресс-секретаря прямой вопрос: вы будете увольнять Степанова или не будете? Потому что это точно не в компетенции президента.
- Вы как оцениваете кампанию по вакцинации от коронавируса с информационной точки зрения?
- Я перфекционист и не доволен всем и всегда. Прежде всего собой. Кампании по вакцинации, по логистике закупки вакцин, по календарю вакцинаций – мы везде недоработали. Это я говорю не как представитель Офиса президента, потому что президент как раз все это требовал еще в октябре.
В октябре президент заявляет, что мы зайдем с таким-то количеством вакцин к такому-то числу, с такой-то программой вакцинации, с такой-то промопрограммой, которую должно было проводить Министерство здравоохранения. И когда все где-то исчезает, при этом мы слышим какие-то объяснения, это его раздражает, это раздражает меня. Сначала надо было убедить людей, что вакцина - это хорошо. Нужно было все время бороться против классических фейков, которые запускали представители других государств и политические оппоненты. Со всем этим надо было бороться более системно.
К сожалению, мы возвращаемся все время в одно и то же – слабую операционку, которую надо менять. И президент это прекрасно понимает. Поэтому, собственно, он настаивает на каких-то более радикальных кадровых решениях. Например, выполняешь поставленные параметры в течение 3 или 6 месяцев - тогда работаешь, не выполняешь - предложите другую кандидатуру.
- Другой пример кризисной коммуникации: последнее заседание СНБО, принимается решение по "ворам в законе". Звучит цифра - 557 человек в списке. Фамилии никто не показывает. Ранее начальник Нацполиции в эфире говорил, что в мире всего 450 "воров в законе"… Чья это информационная ошибка, кто должен выходить и распутывать?
- Если мы говорим о том, чья тут вина с коммуникационной точки зрения, – это моя вина, потому что я должен объяснять должностным лицам разного уровня, что у нас есть генеральная линия, в рамках этой генеральной линии сказано то-то. Других трактовок, личных позиций не должно быть. Что касается разъяснений, на мой взгляд, трактовать все, что делает президент, может только президент, секретарь Совета национальной безопасности или профильный министр, в данном случае министр МВД.
- Но кто в этой ситуации должен сказать министру выйди и объясни?
- Информационный департамент Офиса президента говорит об этом. И если где-то недоработали, то, безусловно, это не проблема президента и не проблема Совета национальной безопасности, это только, допустим, моя проблема.
|
"Президент должен быть именно вестником добрых новостей"
- Год назад в интервью вы говорили, что вас не устраивает работа пресс-служб в министерствах. Удалось что-то изменить?
- Да, они немного лучше выглядят. К сожалению, у нас пресс-службы остались в 80-90-х годах. Они не поняли, что, если тебя нет здесь и сейчас, вместо тебя придет кто-то другой и скажет, что ты негодяй. Если ты в это время сюда не зашел, не ответил - этих негодяев будет все больше и больше, и в какой-то момент ты потеряешь любой авторитет. Тебя просто нет как субъекта, влияющего на общественную повестку. Вот пресс-службы многие этого не понимают.
- Есть ощущение, что президент хочет быть вестником только хороших новостей. Но есть и плохие новости, на которые надо реагировать.
- Сейчас он стал намного жестче. И я скажу почему – у него европейская или американская концепция президентства. Он считает, что президент должен быть именно вестником добрых новостей. Дать сигнал: ребята, страна меняется, страна развивается. Он хочет, чтобы на улицах находились люди с улыбками, а не били друг другу физиономии.
- Пример: произошло какое-то ЧП, все обсуждают. Президент же не может молчать. Он наверняка это видит или слышит…
- Он реагирует, очень жестко реагирует. Президент очень коммуникационен с точки зрения потребления информации, он сам пользователь всего. Он сам бывает в социальных сетях, читает.
- Под своим именем?
- Не знаю, не углублялся. Он же не комментирует, он просто читает. Президент в курсе всего и может задать неожиданный вопрос. Но он как раз не сторонник, скажем так, популистских подходов. Какая-то трагедия – он сразу вызывает функционального человека, должностное лицо и начинает спрашивать, почему произошло, вмешайтесь.
И вот здесь мы попадаем в ловушку, о которой я все время говорю. Наше государство создавалось анклавным, олигархическим типом, когда ты себе купил часть Кабмина, часть парламента и делаешь там свои какие-то гешефты, вопросы решаешь. Практически везде на функциональном уровне все время недорабатывалось. Ты можешь сказать – вот проблемы, подведите черту, почему у нас это случается, дайте аналитику. У нас, оказывается, часто не готовы дать конкретную аналитику здесь и сейчас, не готовы сказать, кто конкретно виноват или кто будет заниматься устранением проблемы. Но президент не хочет это выносить на публичное обсуждение, потому что тогда люди будут понимать, что государство еще слабое на операционном уровне, и это будет демотивировать общество. А он, наоборот, хочет, чтобы общество было мотивировано.
"Президент творческий человек и не позволяет кому-то написать вместо себя"
- Как вы определяете, каким СМИ президент дает интервью или для каких пишет колонки?
- Есть запросы, смотрим. Вот "Фокус", отличные ребята, обратились - и президент написал им колонку. Хотя это было все-таки сложно, у президента очень тяжелый график, а он творческий человек и не позволяет кому-то написать вместо себя, типа напиши от моего имени. Нет. Он наговаривает смыслы, и потом мы начинаем работать, отдаем ему, скажем так, матрицу смысловую, он в нее начинает вносить правки. У него есть чувство текста. Если ему не зашло, он может зарубить любой текст. И все, ничего не сделаешь.
- Почему президент не может определиться с форматом? Сначала объявляет: буду писать видеоблоги и рассказывать вам, что происходит, потом без объяснения причин перестает писать. Потом начинает делать официальные заявления и перестает…
- Это стандартная вещь - президент ищет оптимальный формат, который будет наиболее удобен обществу, чтобы общество понимало сложные темы через доступную форму подачи. Это ж не какие-то простые блоги, это рассказ о сложных вопросах. Мы должны эти сложные темы уложить в какой-то маленький формат, например 10 минут, а рассказать 20 тяжелых вопросов. Такой формат найти трудно.
У нас нет своего телеканала, который бы формировал ежедневно по 24 часа в сутки какую-то повестку. Наоборот. Мы сталкиваемся с тем, что медийное телепространство в Украине нейтрально-агрессивное. Телеканалы в освещении тем часто бывают поверхностны, опять же хайпуют, рассматривают с точки зрения социального популизма. Допустим, поднятие тарифа на 20 копеек – они говорят "это плохо", но при этом не объясняют мотивацию. Почему? Потому что часто владельцы этих телеканалов и есть первопричина того, что данный тариф поднялся.
Поэтому мы ищем именно форму, которая позволит максимальному количеству людей, простых людей, понимать сложные вещи. Причем в интерпретации, которую закладывает именно президент как лицо государств.
- Владельцы телеканалов и СМИ с вами заигрывают, пытаются заработать вашу лояльность в ответ на свою?
- Владельцы телеканалов и СМИ всегда заигрывают с теми, кто находится во власти, но при этом они всегда умеют обманывать власть. Они очень четко чувствуют, что мы можем здесь сказать "а", при этом сделать совершенно иначе.
|
"Президент пытается вывести нас из этой парадигмы "черное-белое" в глобальную повестку"
- Владимира Зеленского сейчас упрекают в том, что через 2 года президенства он становится Петром Алексеевичем. Скажете, что это не так?
- Категорически не становится Петром Алексеевичем. Это невозможно. Петр Алексеевич аморален в главном – для него не существует государства Украина. Для него существует только Петр Алексеевич, получающий дивиденд от чего-либо. В данном случае, например, от воспроизводства власти как таковой. В этом весь Порошенко. Вот он понял, что, например, в нише ультрарадикального патриотизма он может получить электоральное ядро, поэтому и зашел туда. При этом он относится к этому совершенно иначе.
- А вы боретесь за ультрарадикальную аудиторию?
- Мы боремся за всю аудиторию. Но мы понимаем, что основная масса людей в Украине - процентов 80 - прежде всего хочет получить качественный государственный сервис, который на первое место ставит сильную экономику, комфорт среды обитания, уменьшение бюрократической нагрузки на человека. А с другой стороны - имеет понятную гуманитарную дорогу. 80% населения не хочет все время находиться в состоянии войны. Это не продуктивно. Да, есть проблема – война, которая идет уже 7 лет и является гигантским фактором давления. Если бы не было войны, то, безусловно, президент сегодня был гораздо более деятелен в формировании другой палитры политики и социальных политических отношений в стране.
- Часто в его речах возникают моменты, которые могут трактоваться двояко. Пример - речь на 9 Мая, где он говорит "Вторая мировая война, о которой наши деды рассказывали". Они не говорили о Второй мировой, они говорили о Великой Отечественной.
- С точки зрения формальной логики вы правы. Но на самом деле президент делает другую работу – он пытается вывести нас из этой парадигмы "черное-белое" в глобальную повестку, чтобы мы разговаривали на одном языке, чтобы мы не воевали из-за "Вторая мировая" или "Великая отечественная". Он хочет нас интегрировать, поменять смысловую палитру, в которой мы находимся все время и из-за которой конфликтуем. В этом году президент показал – для него важны и 8, и 9 мая.
- Два года назад он не говорил "Вторая мировая". Он вообще не употреблял таких терминов.
- Он понимает контекстуальность, понимает, что глобально. У нас конфликтная гуманитарная среда. Она за последние несколько лет, особенно с 2014 года, накалена. Мы или принимаем правила, по которым находимся в конфликтной среде, - и тогда будем постоянно воевать внутри страны, независимо от того, что у нас там на внешних границах происходит, или меняем.
Президент пытается смысловыми нагрузками вернуть нас в то, с чего он начинал в 2019 году. Он начинал как человек умеренных взглядов, как человек, который сшивает Украину. Поэтому здесь очень важно говорить правильные слова, чувствовать, когда и что ты говоришь.
- Кто формирует эту повестку - лично президент или команда?
- Формирует президент с командой.
|
"Сейчас президент хейт воспринимает спокойнее"
- И все же кто-то проверяет речи президента? Смотрит, какие фразы будут звучать двусмысленно, или вылавливает возможные ошибки?
- Есть креативная группа возле президента. Все обговаривается, проверяется, читается. Есть нюанс – какую бы речь ты ни написал, в любом случае получишь риски. Потому что общество радикализировано. Любая речь, даже если она будет идеально выстроена, с точки зрения восприятия простым человеком, все равно попадет под хейт, потому что много вкладывается денег именно в этот сегмент, сегмент хейта. У нас соцсети работают только для одного – чтобы захейтить любого человека. Пример - Мендель, любая речь президента.
- Как вы определяете: где хейт, а где критика?
- Очень просто. Когда переходят на личность и начинают использовать выражения брутального свойства, выдумывают какие-то факты, которые к реальной жизни не имеют отношения, это хейт. А конструктивная критика - это когда люди реально обсуждают конкретную проблему.
Мы могли бы продавать конструктивный скандал, в рамках которого выйдем, например, на другое видение той или иной проблемы, но сейчас это бесполезно, потому что не будет изменения позиции. Построена небольшая сеть хейтеров, разных - политических, неполитических, они атакуют просто ради атаки, а не ради того, чтобы изменить подходы.
Если человек эрудирован, глубоко разбирается в теме, то он может давать негатив, который все равно несет в себе созидательное начало. А сейчас соцсети и вообще медийная инфраструктура позволяют проявить комплекс Герострата, то есть свои нарциссические переживания. Люди таким образом реализуются. Вот сидит неудачник, у него там дома, на работе проблемы, он не реализовался - это ж частая проблема людей, особенно подходящих к 40 годам. И он тут заходит в соцсеть, тегнул президента и написал – "президент плохой". Все. Он получил психологическую разрядку. За это даже не надо платить.
- Лично вас хейтят?
- Конечно. Психологически мне все равно. Я просто прекрасно понимаю, кто за чем стоит.
- Президент как на хейт реагирует?
- Раньше воспринимал более болезненно, потому что пришел из одной среды и попал в среду, где лицемерие стало главным репутационным капиталом. Сейчас гораздо спокойнее воспринимает. Он понимает, что в этом нет правды, это определенная работа, рассчитанная на узкие электоральные сегменты. Мы играем "в длинную" и прекрасно понимаем, кто в основном вкладывает деньги в хейт, и рано или поздно люди за этот хейт будут отвечать.
- Когда?
- Когда государство станет государством. А что такое государство? Это есть правила, определенные ценности, морально-этические кодексы. Многие люди, которые сейчас занимаются хейтом, думают, что они бессмертны с точки зрения репутации, но рано или поздно до них дойдет прямая юридическая ответственность.
|
"Ребята, за деньги услугу не купите"
- На ваш взгляд, за 2 года президентства что смог сделать Владимир Зеленский в коммуникационном плане, что отличает его от предшественника?
- Президент Зеленский показал, что государство будет другим. Это главное. Он напрямую коммуницирует, рассказывает о своих шагах, сам комментирует каждую реформу. Он показал, что государство будет реально прозрачным, открытым и другим. Ключевое – другим. Это значит, что нельзя позвонить в дверь Офиса президента и сказать – "привет, я олигарх, вот возьмите деньги, я хочу получить это взамен". Все другие президенты всегда оставались в старой модели. То есть они начинали говорить красивые слова об открытости, потом заходили в здание на Банковой и закрывали его намертво. Туда можно было прийти только с покупным билетом. Президент Зеленский сказал – этого не будет.
Более того, все реформы, которые Владимир Александрович планирует или уже запустил, предполагают трансформацию правил игры в государстве под называнием Украина. Да, они идут шатко-валко, через сопротивление, идут через некачественное обслуживание депутатского корпуса, потому что "Слуга народа" тоже требует модернизации. Но все эти реформы входят в один большой пакет и должны свестись к одному – государство должно стать открытым, прозрачным, с минимальным обслуживающим персоналом в виде чиновников и точно говорить: "ребята, за деньги услугу не купите".
- А в отношениях с журналистами что смог поменять президент Зеленский, в отличие от своих предшественников?
- Мы к журналистам очень открыты. Я скажу, что мы перестроили работу информационного департамента, директората таким образом, что практически постоянно находимся на связи с журналистами. Можно любой вопрос задать, если он в нашей компетенции, если нет - стараемся помочь. Потому что открытость - это основа основ. Президент точно так же считает. Он все время говорит – "ребята, я готов разговаривать, давайте обсуждать", но президент хочет, чтобы журналисты были компетентны и профессиональны, не задавали вопросы, которые к его компетенции не относятся. Не надо пытаться президента низвести до уровня, например, начальника областной полиции. Президент может отвечать на вопросы, касающиеся глобального развития страны, стратегирования, коммуникации внутри страны на уровне президента. И вот когда это все начнут понимать, тогда он еще больше будет встречаться с журналистами.
- Кто занимается подготовкой к Дню независимости, 30 лет – круглая дата? Вы имеете отношение к этому?
- Конечно. Владимир Александрович говорит: "30-летие - это верховое событие", но он не хочет превратить его просто в праздник ради праздника. Поэтому были сначала наработаны реально крутые операционные решения. Тот же саммит первых леди. Есть вторая операционная вещь - крымская платформа. Под все это сначала нужно было построить правильную смысловую инфраструктуру – зачем мы собираемся на 30-летие. На пресс-конференции президент презентует, как это все будет выглядеть с точки зрения визуализации.
Кто этим занимается? Рабочая группа сформирована при Кабинете министров, главой ее назначены премьер-министр Денис Шмыгаль и глава Офиса президента Андрей Ермак, туда входят практически все министерства, главы областных администраций и мы, как ребята, которые занимаются медийной составляющей.
Президент хочет получить на 30-летие содержание, а не форму. Форму мы добавим, но главное - содержание. Он всегда так ставит вопрос. В отличие от предшественников, особенно последнего.
СПРАВКА
Михаил Подоляк - экс-шеф-редактор сайта "Обозреватель", политтехнолог. Работает в Офисе президента с весны 2020 года.
Фото: Григорий Константинов/КП в Украине
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
