Не выдержав пьянства матери, пятиклассник полез в петлю
- Подсудимая, вы били своего сына? - Судья Михаил Михайлов всматривается в худое лицо Галины Яковлевой. Та сутулится и затравленно вздрагивает при вспышке фотокамеры. Инстинктивно прижимает к животу нелепую оранжевую сумку из кожзаменителя, тянется к редким засаленным волосам, собранным в пучок на затылке.
- Ну, за шкворник разок затащила домой... - бурчит мамашка и прячет серые обгрызенные ногти в кулаки. Cудья зачитывает огромный список ран и ссадин на теле погибшего.
- Кто покупал одежду ребенку, если вы не работали? - наседает гособвинитель Юлия Ветрова.
- Из-за журналистов не могу устроиться, опозорили на весь город, - пропустив мимо уха слово «одежда», скулит подсудимая.
- А ведь Влад вас любил, - вдруг потерял официальный тон судья. В его голос пробились нотки, понятные любому отцу. - Вы читали его школьное сочинение, которое было написано за два дня до смерти?.. Хотя какой там читать, вы ведь и имени классного руководителя Владика не знаете! Вот что писал ваш покойный сын: «Милая мама, как ты думаешь, не лучше ли тебе поехать в санаторий? Не неси никакой тяжелой работы. Выполни мой наказ, мамочка. Крепко обнимаю тебя, моя славная труженица».
Подсудимая изучала глазами щербатый пол под ногами. Казалось, даже за дверью, в гулком коридоре горсуда, все замерли. Судья «добил» в полной тишине:
- Это вам письмо с того света!
Банальная трагедия с горьким финалом
Трагедия 11-летнего Владика Яковлева в тихом зауральском Кургане закончилась год назад. А начиналась она абсолютно банально. Галина Яковлева родила сына в 20 лет. С отцом ребенка была едва знакома. После родов вообще потеряла его из виду. Вернувшись из роддома, начала пить: работы нет, на руках вечно орущий и нежеланный младенец. Впрочем, работать Яковлева не стала, и когда Владик подрос. Следователям она потом объяснит: предлагали только 2,5 тысячи рублей (чуть менее 90 долларов) на ставке уборщицы в больнице или разнорабочей в пекарне. Вообще-то 2500 - почти средняя зарплата по Кургану. Галине, не окончившей даже 9 классов, этого показалось мало. Классическое оправдание безделья и пьянства...
Галя пила, а Владик рос. Даже несмотря на бессонные ночи под крики мамашиных собутыльников, оплеухи и мат хмельной родительницы по утрам, он исправно ходил в школу, в дневнике приносил только четверки и пятерки. Финал оказался неожиданным и горьким: в ноябрьское воскресенье мальчишка повесился на веранде яковлевской халупы в частном секторе Кургана.
Кто мог спасти Владика? С этим вопросом я отправился в Курган.
«Он никогда не жаловался»
- В день похорон я увидела Яковлеву в первый раз: драная шуба, грязные руки, - брезгливо морщится директор школы Надежда Максимова.
|
У родной матери на похороны сына денег не оказалось. Сняв ребенка с петли, она ушла в запой. Из морга Владика забирали родители одноклассников. Прощались в спортзале школы. Здесь же помянули - ученики скинулись кто сколько смог...
- Владик прятал одежду вот здесь, в собачьей конуре, чтобы Галка не пропила, - глотает слезы соседка Елена Булгакова. Она уже много лет занимает половину яковлевского дома. Булгакова рассказывает, а я слышу, как за стеной горе-мамаша гремит посудой. - Она избивала Владика нещадно! Он вырывался, прыгал через забор. Даже зимой - по снегу босиком!.. Пила она ежедневно. Целые компании собирала, до пяти утра. Меня уже в УВД местном все знают: устала туда жаловаться. Участковый говорил: пока ничего не случилось, мы ее задерживать не можем. Теперь уж случилось так случилось...
- Не, он никогда не жаловался! - мотает головой Саша Крылов (имя несовершеннолетнего изменено). К нему Владик приходил играть на компьютере. - В гости никогда к себе не приглашал. Стеснялся, наверное. Однажды только спросил, наказывают ли меня родители...
Покосившийся серый дом Яковлевых сложно назвать человеческим жилищем. Вместо разбитых стекол на окнах - фанера. Обшарпанную дверь приоткрыла сама Галина. На порог не пустила.
- Я в его смерти не виновата! Надо было еще строже его воспитывать! - прошипела она сквозь тонкие злые губы и хлопнула дверью...
Какое же самообладание нужно иметь ребенку (в одиннадцать-то лет!), чтобы даже друзьям ни разу не проговориться о мамашиных зверствах. Ежедневно слыша от Галины и ее собутыльников только мат, Владик в школе ни разу не выругался! Для обычных детей родители - объекты для подражания. У Влада все было наоборот: он смотрел на мать и точно знал, каким быть нельзя.
«Моя мама - самая лучшая!»
Узкие коридоры курганского отдела опеки и попечительства забиты народом. За дверью с табличкой «Начальник отдела Владимир Гоманов» - ветхий стол, заваленный отчетами. На потертом стульчике немолодой мужчина в скромном пиджачке.
- Я знал, что Яковлева пьет, слышал отзывы педагогов и соседки. Но сделать ничего не мог, - честно признался мне Гоманов. - Потому что Владик твердил: «Моя мама - самая лучшая!» Мы ее предупредили: будешь пить - заберем ребенка. Кстати, еще спорно: было бы Владу лучше в детдоме, чем пусть с такой, но все же родной матерью...
|
- А выселить ее и назначить опекуна вы имели право?
- Нет. У нее дом в частной собственности. Бывают случаи, когда родственники (в основном это тети или бабушки) становятся опекунами ребенка при живых биологических родителях. Но при этом они живут на одной территории с алкоголиком, который юридически не имеет прав на ребенка. Какой смысл тогда в лишении родительских прав?
К чему это я спросил у чиновника про опекуна. В этой истории есть еще один персонаж: родная мать Яковлевой, 57-летняя Наталья Евгеньевна Соколова. Местные газеты писали, что она - чуть ли не святая: просила, чтобы Владика передали ей на воспитание, а чиновники, мол, отказывали. Я, признаться, тоже сначала купился на эту версию. На деле же все оказалось куда прозаичнее.
Баба Наташа сейчас утверждает, что много раз ходила в опеку. Но весь год до смерти Владика Наталья Евгеньевна безвылазно провела в монастыре за городом, где привечают одиноких стариков. У чиновников нет ни одного заявления от Соколовой. А у нее - ни одного письменного отказа.
- Мою дочь нужно сажать, - заявила мне баба Наташа. - Иначе она меня убьет.
Но весь процесс она то и дело успокаивающе поглаживала Галину по локтю. После заседания баба Наташа достала из старческого кошелечка последнюю десятку и протянула дочери. А спустя еще пять минут божий одуванчик со странным удовольствием рассказывала мне, как Галя с 13 лет пошла по рукам. В общем, тихопомешанная Наталья Евгеньевна едва бы спасла мальчишку. Поэтому ее как опекуна в случае лишения Галины прав на ребенка чиновники даже не рассматривали.
Благодарим старшего прокурора отдела Курганской городской прокуратуры Юлию Ветрову за помощь в подготовке материала.
ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА
Жизнь ребенка дешевле собачьей
В полумиллионном областном центре на глазах у соседей, педагогов, органов опеки и милиции мамаша долго и методично загоняла ребенка в петлю. Заявления сердобольной соседки казались милиции неубедительными. Школьные педагоги были в курсе, что Влад делает уроки под пьяные вопли мамашиных хахалей, но ничем, кроме доброго слова и бесплатной булочки на завтрак, помочь не могли. Опека вообще оказалась странным чиновничьим образованием, по идее отвечающим за права детей, но по закону не имеющим никакой возможности эти права защищать.
История Владика Яковлева - одна из тысяч похожих. Об этом уже никто не говорит. Не потому, что устали. А потому, что... привыкли! Привыкли читать сухие сообщения: там мамаша уморила сына голодом, здесь папаша продал дочку дружкам за бутылку водки... Все покачали головой и разошлись.
В законах не нашлось места для прав ребенка. Мамашу-садистку и алкоголичку не лишают родительских прав только потому, что у нее есть право на частную жилплощадь! Теперь, когда мальчика нет на свете, мамаша уверена, что отделается условным сроком, на который ей наплевать. За убийство собаки ей бы дали куда больше.
А вы знаете о случаях, подобных курганскому? Как, по-вашему, можно помочь детям из неблагополучных семей? Звоните по тел. (044) 205-43-66. Вы можете оставить сообщение в комментариях.
