«Люби меня, иначе твоя мать умрет под пытками!»
Родители Лены Кеменовой исчезли 4 октября в Балашихе. Когда во дворе своего дома они сели в собственную машину, дорогу авто вдруг перегородила темная иномарка. Грохнули три выстрела. Отец был ранен. Выскочивший из машины мужчина (это был жених Лены Александр Емельянов) на глазах у прохожих выволок его с водительского места и перекинул на заднее сиденье. А потом сам прыгнул за руль, и машина тронулась с места.
Драма разыгралась не вдруг.
Сначала были угрозы, пытки, стрельба... Кеменовы писали заявления, предоставляли диктофонные записи угроз, умоляли помочь… Все зря. По «доброй традиции» милиция и прокуратура «все знали, но не смогли предотвратить».
Где сейчас находятся двое беззащитных пожилых людей и какие муки они терпят, если еще живы, никто не знает...
«В аду - либо ты, либо родители»
Когда Лена и Александр познакомились, ему было 26, ей - 20. Она красотка, студентка Института физкультуры. Он «бизнесмен средней руки, занимающийся автомобилями». Это потом выяснилось, что Емельянов по кличке Шульц - бандит местной организованной преступной группировки. А поначалу Саша стремился выглядеть брутальным Робин Гудом. «Ах, какой сильный, благородный!» - восхищенно таяла Лена. И квартиру-то бывшей жене с дочкой купил, и дом 70-летней маме отстроил, и сестру с мужем и детьми туда жить пустил… Саша был первым Лениным мужчиной, наверное, поэтому она так беззаветно его любила и прощала. Впервые Саша ударил ее за то, что девушка пошла с сестрой в кафе, несмотря на требование ждать его дома. Встретил у подъезда, отхлестал по лицу, из сумки вытряс все на асфальт, швырнул мобильный телефон о стену. Он запрещал ей видеться с подругами. Ревновал даже к маме с папой. И в конце концов заявил, что не разрешает ей ни учиться, ни работать. Но особенно рьяно сущность Шульца полезла наружу, когда Лена попыталась с ним расстаться. «Другого нашла? - гремел он. - Убью!» И убивал… Педантично, стараясь не оставлять синяков, плотно прикрыв дверь, чтобы не ронять лица.
Год Лена училась, сжавшись в комок, безропотно принимать грудью, животом и головой свинцовые удары его ботинок.
- Ленка сама не своя была, - вспоминает сестра Юля. - Едем с ней на машине в магазин, например, и вдруг он звонит: «Ты где?» Она бледнеет, трясется: «Я дома уже, дома…» - и тут же назад поворачивает.
Она сбегала к родителям, но Александр караулил ее у подъезда и силой увозил к себе. Лена не жаловалась, чтобы не расстраивать маму и папу. Да и Шульц однажды предупредил: «Я знаю, ты живешь в аду. Но если ты убежишь, в аду окажутся твои родители!»
«Не вернешься, твоя подруга истечет кровью»
Однажды за несанкционированную встречу с подружкой Саша отвел Лену в лес. То, что было потом, девушка постаралась забыть, чтобы не рехнуться. Очнулась на земле, с переломом позвонков, вся в крови и грязи. Руки не двигались. Шульц тащил покалеченную девушку к дороге и диктовал, что говорить врачам. «Упала с мотоцикла», - послушно отрапортовала Лена в больнице. То, что она не стала лежачим инвалидом, - чудо. Травма была серьезной. Но страх перед Шульцем - всеобъемлющий.
Отлежавшись, Лена так и не посмела написать заявление в милицию. Однако перестала отвечать на его звонки. И тогда Саша встретил всю их семью по возвращении с прогулки с пистолетом наперевес. Он хотел увести Лену, выстрелил два раза, чтобы родные расступились, но на крики и вопли повыскакивали соседи…
Пистолет был газовым, раны оставил неглубокие. И снова в милицию никто не пошел, потому что Лена умоляла. Она безумно боялась всплеска его ярости.
- Хорошо, - согласилась мама. - Я не пойду в ОВД, если ты уедешь и больше не будешь с ним встречаться.
Лена переехала к подруге и отключила телефон. Наступила очередь родителей врать, что все хорошо, чтобы дочка не волновалась. Шульц же зверел на глазах. Он караулил Александра и Надежду у подъезда, тряс за грудки, крыл матом и предупреждал, что будет хуже, если не выдадут Лену. А потом выкрал жившую по соседству ее подружку Катю. И, позвонив Кеменовым, попросил передать сбежавшей подруге, что «по ее вине Катя в багажнике и истекает кровью, так как пришлось поломать ей руки и прострелить ноги». На самом деле заложница сидела в машине, слава богу, здоровая, но перепуганная и под охраной. Под страхом избиения ее заставили крикнуть в трубку: «Помогите!» После этого Лена примчалась назад к своему мучителю, позвонила маме с успокоительным: «Не волнуйся, у меня все хорошо» - и послушно скорчилась под градом ударов…
Конечно, многолетнее «молчание ягнят» потрясает. Лена и ее семья, его бывшая жена, которую он тоже бил смертным боем, «заложница» Катя и ее мать, которые отказались идти в милицию, - все были запуганы насмерть и позволяли издеваться над собой безнаказанно. Сами виноваты, скажете? Ну что же, однажды молчание кончилось. А толку?
«Буду мстить всем, кто тебе дорог!»
История с «заложницей» произошла в 2006 году. После этого Лена еще полтора года жила в аду, выкупая кровью спокойствие родителей. Каждый раз, выходя с работы домой, она молилась: «Господи, сделай так, чтобы ему сегодня было не до меня, чтобы он не позвонил, не узнал про работу и не заставил ехать к нему». Чаще всего ее молитвы проходили впустую.
- Что, настроение хорошее? - садистски улыбался встречающий у подъезда Саша. - Сейчас поправим…
Она обреченно давала закрыть дверь и терпеливо считала удары, пока поток ярости не иссякал и не превращался в привычное: «Я же тебя люблю! Жить без тебя не могу!» Но, замазав кровоподтеки тональником, на следующий день Лена упрямо отправлялась в спортклуб, где преподавала аэробику.
- Я понимала, что, если сдамся, будет еще хуже, - опускает глаза девушка. - Как только я сяду дома, он меня уничтожит.
А Саша упивался ее страхом и болью. Когда уставал бить ногами, ударял по душе: «У твоей матери печать смерти на лице… Она скоро умрет» или «Я твою сестру обязательно убью!»
Первое заявление в милицию Лена подала 29 апреля 2008 года. Это был первый раз, когда она посмела вывернуться из рук чудовища и кинуться к случайным прохожим с криком: «Помогите!» Емельянов скрылся. Тем утром было написано первое заявление, в травмпункте зафиксированы побои… Но, когда Лена с мамой и отцом возвращались домой, на лестничной клетке их уже ждал Саша. На этот раз он ударил мать, загородившую Лену, ногой в грудь и выстрелил из боевого пистолета ТТ. Чудом промахнулся и снова сбежал. Это было уже второе заявление, которое Кеменовы написали приехавшему наряду милиции. А Емельянов прислал Лене несколько сообщений: «Если ты не приползешь просить прощения, то смерть вам всем. Можешь отнести эту SMS в мусарню, мне все по х..!», «Мстить буду всем, кто тебе дорог и близок». Лена сменила телефон и вместе с Юлей скрылась на съемной квартире в Москве. Родители, как на работу, зачастили в прокуратуру с просьбой об охране: «23 мая у девочек (Лена с Юлей - близнецы) день рождения, он придумает что-то ужасное… Защитите!» Никто не услышал.
«Гестапо» для папы
Вечером, накануне дня рождения девочек, Александр Иванович пришел домой раньше жены. Принял душ, поужинал, позвонил Наде - успокоить, что ублюдок не дежурит на лестничной клетке. Вот только кот куда-то задевался… Именно его и искал Александр, когда наткнулся на сидящего в шкафу мужика в маске.
Емельянов с приятелями в тот вечер подготовились основательно. Они забрались в квартиру и собирались прятаться до прихода Лениной мамы, чтобы взять их вместе с отцом и пытать всю ночь. То, что останется, должно было стать «подарком» сестрам на 27-летие. Намечался настоящий кровавый пир! Слава богу, кот спутал планы… В тот раз только это и спасло чету Кеменовых.
Отца ударили арматурой по голове. Очнулся накрепко примотанным скотчем к стулу в соседской квартире. Здесь же валялся связанный избитый сосед. Емельянов надеялся так поправить ситуацию, чтобы, придя домой, Надежда ничего не заподозрила и ее легко было взять.
О тех страшных часах отец никому подробно не рассказывал. Но весь ковер был залит кровью. Когда сознание уплывало, чтобы пожилой мужчина не скончался раньше времени, «добрый зять» вливал ему в горло пузырек валидола и повторял вопрос: «Где Лена?» Александр показал готовность говорить только раз, когда сквозь кровавую пелену услышал хрип рации Шульца - дружки, дежурившие во дворе на шухере, оповестили, что мать Лены у подъезда.
- Ты хоть Надю-то не трогай! - прошептал Александр, когда с губ сорвали липкую ленту. - Не выдержит, сердце больное…
- Я профессионал, - усмехнулся Шульц. - Сделаю все правильно. Сразу не сдохнет.
Но сообразительная Надежда, не дозвонившись до мужа с улицы, заподозрила неладное и зашла за подмогой к подруге. Муж подруги захватил «пугач» и, когда на лестничной клетке им на встречу рванули молодцы в масках, крикнул: «Застрелю!» Не ожидавшие отпора бандиты ретировались. Причем один с перепугу забежал на крышу, где его и взяли приехавшие рубоповцы.
|
Бандиту сливают информацию?
После этого происшествия Кеменовы впали в депрессию. Особенно отец, который очень сильно болел: отбитые почки, температура. «Это конец», - повторял он. Да и мама, которой следователь в прокуратуре заявила: «Что вы сюда ходите каждый день? У меня тоже дети и дела есть!», сникла. Некоторое время у них дежурила охрана. Но толку было мало, ведь опера сидели дома и не провожали Кеменовых даже до машины (а значит, и похищение предотвратить не смогли бы). Поэтому летом Кеменовы отказались от охранников.
Тем временем со следствием происходили необъяснимые метаморфозы. Во-первых, заполучив живого подельника Шульца - некоего Романова, которого в ту страшную ночь поймали на крыше, милиция так и не смогла от него ничего добиться! У парня в кармане нашли ключи от квартиры Кеменовых и черную маску, его носки были в отцовской крови, а в квартире - отпечатки его пальцев. Но родителям в прокуратуре говорили: «Он не признается… Пока ничего не можем сделать».
Во-вторых, объявленный в федеральный розыск Емельянов спокойно ходил по городу, гуляя с дочками. Его видели многие, но не милиция (хотя факт, что звонил он постоянно именно из Балашихи, подтвержден).
В-третьих, несмотря на то, что Шульц ежедневно звонил родителям Лены и мама Надя по требованию оперов разговаривала с ним по полчаса, выслушивая страшные оскорбления и угрозы, засечь, откуда он звонит, так и не удалось.
Как такое может быть?! Опера прилежно записывали на пленку его угрозы: «Пока я на свободе, я вас поубиваю по одной», «Вы меня выведете, я вас повешу» и, наконец: «Я последний раз прошу, чтобы Лена позвонила. Потом я пропаду на время, но имейте в виду, что буду заниматься только вами… И не только тобой и папой, а всеми вашими родственниками. Ты пожалеешь, я тебя не просто убью, я буду над тобой издеваться, мразь!»
Он так и сделал. После этого разговора у сестры и брата Александра были сожжены машины и дача, а самих Кеменовых похитили. Последним штрихом к картине бессилия стражей порядка стало то, что объявленная через 20 минут после похищения операция «Перехват» ничего не дала.
Теперь Лена с сестрой Юлей прячутся на съемной квартире без охраны, без внятных объяснений прокуратуры о том, что делается. Они молят о помощи так же, как еще недавно их родители...
Ведь Емельянов еще не выполнил вторую часть своего обещания - «насмерть забить Лену» и «намотать на нож кишки Юли»!
- Мы уже никому не верим! - смахивают слезы сестры Кеменовы. - Боимся выходить из дома. Все время ждем выстрела, преследования, предательства… Емельянов откуда-то всегда точно знал, куда и когда звонили родители и кто звонил им, хотя телефон стоял на прослушке у милиции. Он знал, когда снимают охрану, и о каждом шаге в деле. Нам один из оперов сказал, что, похоже, кто-то сливает ему всю информацию. И мы теперь подозреваем всех.
Например, звонит следователь и предлагает нам приехать в Балашиху для каких-то там анализов крови и беседы. Как он может об этом просить? Он же знает наше положение!
Что это, наплевательство, ловля на живца или что похуже? Почему вот уже три недели не могут найти людей, о готовящемся убийстве которых преступник предупреждал? Ответы на эти вопросы мы попытались получить в районной прокуратуре Балашихи. О том, что нам ответили, и о нашем походе в гости к преступнику мы расскажем в следующем номере.
