Почему Россия никогда не признает Приднестровье
Фото: Спецкор «КП» Дарья Асламова наслаждается приднестровским «совком».
На моей ладони - тяжелая монета из чистого серебра. В центре монеты - лыжник, летящий с горы, и надпись «Зимние олимпийские игры. Турин 2006». На оборотной стороне - советский (!) герб и гордые слова «Приднестровский Республиканский банк. 100 рублей». Абсурдная монета несуществующего государства (у любого нумизмата живот заболит от зависти). Ах, эти простаки из Приднестровья! Они не только не моргнув глазом печатают собственные деньги (приднестровский рубль крепче российского в три раза), но и с очаровательной наглостью выпускают золотые и серебряные серии памятных монет. И не пытайтесь в местных кабаках расплатиться нашими рублями, евро, долларами и прочей «несерьезной» валютой. Официанты с гордым видом отошлют вас в обменник.
Приднестровье - маленькое непризнанное государство с населением полмиллиона человек, отколовшееся в 90-е годы от Молдовы. Крепкая процветающая промышленность, медленно думающие люди и сентиментальный советский уклад, застывший в трагикомической неподвижности. Государство-малютка, начисто лишенное той беспечности и легкого приятного бардака, свойственного всем сепаратистским регионам. Здесь все по-взрослому: министерства, налоговые, пограничные и таможенные службы, суды и прокуратуры, собственный КГБ и серьезная армия (не чета молдавской). Весь громоздкий бюрократический механизм, функционирующий на хорошо смазанных шарнирах.
По дороге из Кишинева в Тирасполь наша машина лихо проскакивает сонные молдавские посты, чтобы надолго застрять в когтях приднестровских таможенников. Приднестровье напоминает укрепленную крепость, так долго находившуюся на осадном положении, что, когда осаду сняли, защитники не поверили собственным глазам. Они по-прежнему целятся в невидимого врага. Здоровенный мордатый офицер тщательно проверяет багажник и бардачок, снимает сиденья и обыскивает личные вещи. «Колющие-режущие предметы есть? Оружие, наркотики? Зачем едете?» Мой красный паспорт смягчает ситуацию, неопровержимо доказывая: я не враг, я своя.
|
Идеологически чистый регион
«Знаешь, что нам, приднестровцам, нужно сделать, чтобы Запад нас признал? - Председатель пророссийского антизападного движения «Прорыв» Дмитрий Соин мерит шагами кабинет. - Мы должны легализовать однополые браки, разрешить легкие наркотики и построить самую большую в Восточной Европе синагогу. Европейцам это будет понятно. А мы их душим разговорами о восточнославянской цивилизации».
«А ты считаешь, что здесь конфликт цивилизаций?» - с интересом спрашиваю я.
«Конечно. Историческая граница проходит по Днестру. Здесь - передовой фланг восточного славянства, на том берегу - романо-германская цивилизация. В эпоху перестройки нищая Молдова на уровне интеллигенции мыслила себя наследницей великого Рима. Там были настоящий фашизм, антирусская истерия. Славянские варвары оккупировали Молдову! А солнечная Молдова в СССР, заметь, была второй по обеспечению. Благодатный край! Это потом они узнали, что такое нищета, когда отделились от Советского Союза».
Я смотрю в окно на мирно текущий Днестр, и мне трудно представить столь глобальное противостояние. «Дима, что было, то прошло. С 1992 года здесь не прозвучало ни одного выстрела, - говорю я. - Молдова больше не рвется воссоединиться с Румынией. Ей это уже неинтересно. Только 2,5 процента граждан Молдовы считают себя румынами. Почему бы вам не помириться?» «Ты мыслишь, как все западники. Вот приезжают ко мне с ОБСЕ и говорят: у вас нет формального повода к конфликту, вы все одинаковые. Я им в ответ: ребята, да, мы одинаковые, но идем-то мы в разные стороны. Молдова - на Запад, в НАТО и Евросоюз, а Приднестровье - на Восток, в Россию. Попробуй дерни стоп-кран в поезде, который несется на полном ходу, все же с полок послетают.
Приднестровье - это выход на Балканы, ключ к балканскому замку. Полоска земли, представляющая стратегический интерес, и судьба полумиллиона человек, которые надеются и верят в Россию. Здесь в хорошем смысле советская общность, но не коммунистическая, хотя нас часто называют заповедником социализма. Здесь большую роль играет интернационализм. Никто не спросит, какой ты национальности. У наших людей три паспорта: России, Украины и Молдовы. Ну, разумеется, и приднестровский паспорт. Во время войны наши молдаване стреляли в кишиневских молдаван. Почему? Потому что они чувствовали себя приднестровцами и россиянами. Город Тирасполь основал Суворов по приказу Екатерины Второй. Мы сохранили памятник Ленину и советский герб. Наш президент Игорь Смирнов заявил: «Мы с памятниками и символикой не воюем». А Молдова строит сейчас государство-нацию с молдавским языком в качестве государственного. Что общего может быть у интернационального Приднестровья с этой узкой идеей?»
|
Дима Соин мечтает о создании идеологически чистого региона и как борец с «цветными» революциями разрабатывает «стратегию встречного огня». «Идет серьезнейшая промывка мозгов. Есть такое понятие: маркетинг впечатлений. Тирасполь, с учетом того, что мы пережили войну и блокаду, - отнюдь не Лас-Вегас. Западники-энпэошники (сотрудники неправительственных организаций) четко знают, что пенсионеров уже не поменяешь. Средний возраст - тоже люди с устойчивыми идеологическими взглядами. Ставка нынче на молодежь, которую запросто вывозят ТУДА, чтобы продемонстрировать прелести западного формата (разумеется, за счет принимающей стороны). Пропуская через мельницу молодых активных людей, наши идеологические противники рассчитывают, что активисты поведут за собой сверстников. Их везут в блестящие европейские столицы, их знакомят с депутатами и дипломатами, все это разбавляется дискотеками и посещением клубов. Молодежь космополитична, а технология подкупа через грантодание доведена до совершенства. Студентов учат писать заявки на гранты (а это возможность заработать) и составлять иски в Европейский суд. В режиме нон-стоп проходят семинары, тренинги, «круглые столы». Финансируются программы: права человека, свобода СМИ, молодежное лидерство, налаживание международных коммуникаций. На то, чтобы втянуть в энпэошные грантовые схемы население России и ее передовой фланг Приднестровье, брошены лучшие умы и немыслимые денежные ресурсы. Ты не можешь себе представить, какие бюджеты ЕС выделяет на работу с молодежью Молдовы и Приднестровья! Нам еще везет, что значительная часть этих денег прямо там, на правом берегу, и разворовывается. Производство идеологического продукта - это целая индустрия. Голливуд отдыхает! Россия в этой борьбе за молодые умы не просто отстает, она проигрывает!»
«А что плохого в демократическом продукте? - спрашиваю я. - Почему мы не можем играть по западным правилам?» «Потому что у западников нельзя выиграть на их же поле. СССР пытался бороться с Западом по демократическим правилам, и где тот СССР? Ты не можешь переиграть демократов на их территории. А знаешь почему? Только они решают, что демократично, а что нет. Это их песочница. В Сербии западники показали, как можно аккуратно, незаметно переформатировать страну, которую еще десять лет назад они же бомбили. Гибли отцы и братья нынешних молодых. И что? Сербская молодежь хочет в ЕС и НАТО!» «А чем тебе не нравится многополярность? Когда и нашим и вашим?» «Многополярность - интеллектуальные изыски, - раздраженно отмахивается Дима. - Многополярность Приднестровья выльется в очередной Гаагский трибунал. Да, Запад признает наш референдум о независимости, если мы в него интегрируемся. Но сначала посадят первых лиц государства, потом среднее звено элиты. Это стиль Запада. Я в каком-то смысле западников уважаю: если они определились кого-то посадить, то они к этому идут целенаправленно, методично. На это уйдут годы, но они своего добьются. И пример с Ираком и Югославией очень показателен. Начали судить с Милошевича, а закончат командирами роты и взводов». «Ну кого-то посадят, а тебе чего? И будет Тирасполь - не скучный советский городок, а уютная европейская провинция. ЕС будет платить пенсии вашим пенсионерам и стипендии студентам. Разве плохо? Мы с тобой - особое поколение, оба родились в 1969-м. Мы видели крушение одной идеологии и бесплодные прививки новых ценностей. Мы циники и скептически относимся к любой пропаганде. Что мы можем предложить новому поколению как вожаки?»
Дима мрачнеет. За окном ночь, мы пьем «порочные» западные коктейли из анисовой водки и еще какой-то дряни, которую надо предварительно поджечь. «Тут мы и подходим к самому интересному, - говорит подполковник Дима, подсвеченный языками синего пламени, как какой-нибудь советский сталевар или... дьявол средней руки. - Готово ли наше поколение сдать позиции и сказать: да пусть оно идет все к ...! Есть ли у России геополитические амбиции? Судя по тому, что заявил Медведев, есть! Пять новых принципов российской политики, один из которых - поддержка соотечественников. Когда страна огромная, у нее не национальное, а имперское мышление. Член империи - любой, кто с паспортом, а не тот, у кого определенный разрез глаз и цвет кожи. Для имперского сознания Приднестровье - не крохотный регион, у которого даже нет общей границы с Россией, а прежде всего - СВОИ. А СВОИХ сдавать нельзя!»
Дарья Асламова ждет ваших откликов на сайте.
Подписывайтесь на нас в соц. сетях
