Киевский год летчика Нестерова: петля над Сырцом и стрельбы на Дарнице
Выбрал Украину, чтобы экономить, летать и воевать
В Киеве будущий легендарный летчик мог бы и не оказаться. В 1913 году после окончания Петербургской офицерской воздухоплавательной школы у 26-летнего Петра Нестерова был выбор - остаться в Петербурге, переехать в Ригу (как тогда считалось, в более европейский город, чем Киев) или отправиться в Украину, где летный отряд находился в стадии формирования. Поручик Нестеров предпочел последний, с первого взгляда самый проигрышный вариант. Впрочем, у него были на то веские причины. Одержимый военной авиацией молодой летчик, как и все вокруг, понимал неизбежность грядущей большой войны и знал, что войска, расквартированные в Украине, первыми будут брошены в бой. Еще один фактор, определивший выбор, - "киевская вольница". Если в Питере или Риге в авиачастях царила жесткая дисциплина и уставщина, то здесь на "воздушное хулиганство" зачастую командование закрывало глаза. А Нестеров мечтал об экспериментах в небе! Третья причина неожиданного выбора банальна. Потомственный дворянин и блестящий офицер был крайне стеснен в средствах (читайте "Кстати" ), а жизнь в Киеве была куда дешевле, чем в большинстве крупных городов Российской империи. В мае 1913 года Петр Николаевич, его жена Надежда Рафаиловна и дети Петр и Маргарита уже обустраивались в квартире двухэтажного особняка по адресу Киев, улица Московская, 5, в здании, которое до сих пор называют не иначе как "Дом Нестерова".
|
Ипподрому предпочитал театры
Место это было выбрано не случайно. Многие военные из Киевского гарнизона селились здесь из-за близости к Печерской цитадели с расквартированным в ней московским гарнизоном (который, кстати, и дал название самой улице). Как говорили, "людей в кителях здесь гораздо больше, чем в сюртуках". Улица Московская хоть и уступила к тому времени лавры первенства главной магистрали Киева - Крещатику, по-прежнему считалась одной из самых престижных и комфортных для проживания. Рядом находился ипподром (который Нестеров не очень-то и жаловал, несмотря на природный азарт), недалеко располагалось несколько театров, здесь же было множество модных магазинов. И главное - лояльная цена на жилье, апартаменты обошлись семье поручика в 25 рублей (при жаловании Нестерова на тот момент 80 рублей в месяц). Любопытно, что сегодня в этом доме предлагают однокомнатную квартиру под съем за 13 000 гривен, а купить "двушку" здесь можно за 120 тысяч долларов. Какой нынешний старлей или капитан себе это позволит? В те же годы это было вполне возможно, для сравнения: килограмм картошки стоил 3 копейки, а живая курица - 60 копеек.
Общительный и деятельный Нестеров очень быстро оказался в центре общественной жизни Киева. Два раза в неделю по вечерам у Нестеровых собирались гости. Бывали у них и сослуживцы летчики, а еще больше приходило людей "штатских" - профессора Политехнического института, члены Киевского общества воздухоплавания. Любопытная деталь: если гости засиживались, а хозяину нужно было готовиться к полетам, то его жена начинала тушить свечи в гостиной, для собравшейся публики это был знак - пора расходиться. Надежда Галецкая (супруга летчика) впоследствии назовет киевский год самым счастливым в своей жизни. Каждый день она встречала мужа со службы, и они часами гуляли по вечернему городу, а в выходные отправлялись на загородные экскурсии. Или ходили в театр. Поручик слыл большим ценителем оперы, а в киевские театры тогда часто приезжали звездные исполнители.
Нож на хвосте и удочка для самолета
Фигуру высшего пилотажа, прославившую его на весь мир, Петр Нестеров выполнил 9 сентября 1913 года. Произошло это в районе Сырецкого аэродрома. Примечательно, что летчик не делал из этого шоу - все прошло буднично, за полетом наблюдали лишь коллеги-летчики и представители общества воздухоплавания. Петр Нестеров так доверял своим расчетам, что перед выполнением мертвой петли даже не пристегнулся ремнями к самолету. Этим маневром Нестеров положил начало высшему пилотажу. Но было и еще несколько киевских достижений пилота, не менее значимых для развития авиации. Он практиковал взлеты и посадки в темноте, разрабатывал применение ацетиленового прожектора на монопланах для ведения ночной разведки, вынашивал идею о перестройке хвостового оперения в виде "ласточкина хвоста". В районе Дарницы, где тогда был военный полигон, впервые в истории были проведены совместные учения артиллеристов и авиации. В них Нестеров с коллегами принимали участие. Одно из старейших деревьев Киева (250-летняя сосна), до сих пор растущее на Волчьей горке, в память об этих событиях получило название "Сосна Нестерова". Были у него и абсолютно фантастические идеи. Например, прикрепить к хвосту самолета огромный нож, которым в полете можно было бы вспарывать обшивку вражеского дирижабля. Или оборудовать истребитель специальным тросом с грузом внизу. Этой "удочкой" летчик собирался пользоваться в воздушном бою - зависая над противником и заплетая тросом пропеллер врага, выводить того из строя.
Траурный поезд и 100 000 людей на похоронах
Во время Первой мировой Нестеров продолжал совершенствовать тактику ведения ночной разведки. Постоянно искал новые способы боевого применения авиации, осуществлял бомбометание, при этом делал это так эффективно, что австрийское командование обещало крупную денежную награду тому, кто собьет аэроплан Нестерова. Он успел осуществить 28 вылетов. А 8 сентября 1914 года около городка Жолква он совершил первый в истории таран, атаковав самолет-разведчик. Тяжелый "Альбатрос" летел на высоте, недосягаемой для выстрелов с земли. Нестеров пошел ему наперерез в легком быстроходном "Моране". Австрийцы пытались уйти от столкновения, но Нестеров настиг их и врезал свой самолет в хвост "Альбатроса". Идею тарана Нестеров вынашивал давно. По его расчетам, вполне реально было не потерять управление самолетом после атаки, что и подтвердят его коллеги в том же 1914 году. Но самому Нестерову не повезло. Винт его самолета "завяз" в обшивке "Альбатроса", и он рухнул на землю. Шансов выжить у пилота не было никаких, в то время парашюты не применялись, к тому же его "Моран" развалился в воздухе на куски.
О том, что за год пребывания в Украине летчик стал настоящей народной легендой, говорит то, как проходили траурные мероприятия. Гроб с телом доставляли в Киев на открытом железнодорожном лафете. Когда траурный поезд прибыл на вокзал, этот необычный катафалк был покрыт горой цветов, которые по пути следования водружали на него люди. Хоронили Нестерова на кладбище близ Аскольдовой могилы, а проститься с ним пришло более 100 тысяч человек (почти половина населения Киева).
|
КСТАТИ
Любовь до ссылки довела
По законам того времени Нестерову было сложно до 28 лет создать семью. До этого возраста офицеры имели право жениться, лишь выплатив так называемый реверс (финансовая страховка для семьи, если единственный кормилец погибнет). 5000 рублей - баснословная сумма для поручика. К тому же его избранница - Надежда Галецкая (подруга детства Петра) была из крестьянской семьи, что усложняло перспективу брака для офицера-дворянина. Единственная лазейка, чтобы не платить реверс, выбрать местом службы окраинный гарнизон, расположенный не на европейской территории империи. И ради любви поручик, которому прочили блистательную карьеру, в 1906 году едет служить к черту на кулички - во Владивосток. Через три года у четы Нестеровых родится дочь Маргарита, а еще через два - сын Петр.
