Продолжает гнуть свой вектор пресловутый "Правый сектор"
События, начавшиеся в Киеве 19 января прошлого года, перевернули нашу историю. Идея евроинтеграции, которая родила Майдан, на время потеряла актуальность. Как нож по маслу резанул вопрос противостояния власти. Хотя, когда на Грушевского загорелись первые шины, в "Беркут" полетела брусчатка и "коктейли Молотова", мало кто верил, что это уже не просто несогласие с политикой, а реальная революция - надолго и всерьез. Именно 19 января открыто заявила о себе сила, ставшая для одних символом перемен, для других - воплощением хаоса и разрушений. Это "Правый сектор", вобравший в себя ряд радикальных движений и создавший крепких, неутомимых уличных бойцов. Можно ли назвать это явление феноменом, есть ли у "Правого сектора" будущее как у партии, несет ли он в себе угрозу, как полагают противники национализма, "КП" в Украине" беседовала с экспертами.
"Не дадим отбирать свои заслуги"
Не появись на арене Майдана радикальные "правые", не случилось бы самой революции, считает директор Института глобальных стратегий Вадим Карасев.
- Именно "Правый сектор" разрушил возможность мирных договоренностей между властью и представителями оппозиции, - говорит политолог. - С первого дня противостояний на Грушевского стало ясно, что представители этой организации не намерены подчиняться лидерам Майдана, а будут диктовать свои правила игры (достаточно вспомнить облитого пожарной пеной Виталия Кличко. - Ред.). Сейчас бессмысленно гадать, хорошо это или плохо, но без "Правого сектора" история пошла бы другим путем.
В самой организации, которая с весны прошлого года трансформировалась в партию, поддерживают это мнение.
- Мы никогда не говорили, что сами сделали революцию, но и отбирать свои заслуги не позволим, - заявил "КП" в Украине" спикер "Правого сектора" Артем Скоропадский. - Мы были авангардом революции. Бездарное стояние на Майдане с палатками, фонариками, пьяными казаками ни к чему бы не привело. И мы видели, что тройка главных оппозиционеров не готовы к решительной борьбе против режима. Хотя сейчас они говорят по-другому.
Интересно, что в начале противостояний на Грушевского о "Правом секторе" мало что знали - или делали вид, что не знали ни в МВД, ни в СБУ. Максимум информации - это несколько абзацев из "Википедии" о том, что в "Правый" объединились ряд националистических организаций, как то "Тризуб", "Патриот Украины", "УНА-УНСО" и другие, которые не раз заявляли о себе протестными акциями, но по большому счету не воспринимались всерьез. Официальная версия гласит, что все они в один момент объединились для борьбы с режимом. Неофициальная - что "Правый сектор" - специально созданный и хорошо профинансированный проект. Подчеркиваем: это только версии.
- Нужна была сила для эскалации конфликта, - говорит политолог Василий Мокан. - За этим стояли определенные финансовые ресурсы и интересы олигархов, которые оказались на арене борьбы с провластным кланом.
- Вначале это действительно был проект, - считает Вадим Карасев. - Но на Грушевского он получил огромную политическую и фактическую поддержку, превратившись в большое движение.
Эмоции и риск
"ДоГрушевский" Майдан застоялся - в речах, песнях, вече, во всем, что копит энергию, но не дает ей выход. Было желание двигаться - резко, прямо, и этот пример был подан.
- Мы видели, что первой в беспорядках на Грушевского выступила молодежь, среди протестующих было много подростков. Это возраст, которому вообще свойственно бунтарство. Сначала делать, а думать после - нормальная нацеленность для молодежи, - говорит психолог Ирина Яневская. - Однако и люди старшего возраста не так консервативны, как кажется. Те, кто считают, что им не позволили реализоваться в полной мере, воспринимают радикализм как сатисфакцию. С психологической точки зрения не удивительно, что "Правый сектор" увел за собой достаточно большое количество человек разного возраста. Это порыв, отмщение, риск и множество других эмоций. Это реальная возможность стать героем дня, пускай даже безымянным.
Сначала героем, потом - хозяином. После победы Майдана от имени "Правого сектора" совершались как рейдерские захваты, так и откровенные разбои. Благодаря информационному образу, чтобы стать "правым", достаточно было надеть балаклаву и взять в руки пистолет. Хотя сама организация, готовящаяся стать партией, от подобных вещей открещивалась и спешно очистила свои ряды от движений, которые называла "неадекватными" - "Белого молота", "Нарнии" и других.
- "Правый сектор" является раздражителем. Но во многом это случилось благодаря пропагандистской кампании, которая была вокруг него раскручена, - считает политолог Евгений Магда. - Не будь "Правого сектора", думаю, пропагандистская машина противников Майдана нашла бы другой антиобраз. Что касается популярности "Правого сектора", то здесь я не вижу перспектив. Как политическая партия он не имеет влияния, и это доказали президентские и парламентские выборы. Это военно-патриотическая организация, которая выполняет свою роль, в том числе в зоне АТО.
|
Романтики времен перемен
С тем, что "правым" не стать правящими в умах и настроениях людей, согласны и другие эксперты "КП" в Украине".
- Они проповедуют демонстративный, романтический патриотизм. Он уместен во время перемен, но не в обычной жизни. Сейчас у общества формируются совсем другие запросы - на реформы, на созидательность, но не на радикализм, - отмечает Вадим Карасев. - "Правый сектор" - революционная, но не электоральная партия, я бы назвал их героями одного эпизода. Яркого, но эпизода.
По мнению политолога Василия Мокана, "правые" должны объединиться с другой политсилой, чтобы получить ориентиры на будущее. В то же время в самом "Правом секторе" убеждены, что не нуждаются ни в поддержке, ни в других рецептах.
- Мы видим будущее так, как видели его 20 лет назад, - говорит Артем Скоропадский. - Революция не закончилась, смена президентов существенно не повлияла на жизнь украинцев. Мы не стремимся пройти в парламент или занять президентское кресло. Мы единственная сила, которая защищает народ. И будем дальше ломать существующую систему, стремясь к национальному народовластию.
КОММЕНТАРИЙ СОЦИОЛОГА
- Не думаю, что "Правый сектор" сыграл особую роль в истории. Это всего одна из организаций, которая принимала участие в прошлогодних событиях, - говорит директор социальных программ Центра Разумкова Андрей Быч енко. - Ключевым моментом стал выход на Майдан полумиллиона украинцев, а противостояния на Грушевского - ответные действия на беспредел милиции. Я не считаю, что "Правый сектор" как-то влияет на общество. Есть много партий и организаций, которые гораздо сильнее и авторитетнее. Крайние движения существуют во всех странах Европы, а также в США, Японии. Это нормально для демократических государств.
А КАК СЕЙЧАС
Борцы с наливайками
В "Правый сектор" входили организации, с трудом уживавшиеся друг с другом. Неудивительно, что после Майдана внутри организации обострились конфликты.
В начале марта 2014 года из "Правого сектора" выгнали активистов "Белого молота". Причина - убийство трех инспекторов ГАИ на блокпосту под Киевом. В конце прошлого года из партии вышел Борислав Береза, бывший спикер организации. На днях от обязанностей отстранили Игоря Мазура (позывной "Тополя"), руководителя отделения "Правого сектора" Киевской области, его "несовместимые с националистической политикой организации" действия пообещали проверить.
Последние полгода организация тесно сотрудничает с милицией. Например, на Крещение активисты охраняли патриарха Филарета, на годовщину Майдана патрулировали центр города.
Количество активистов тает на глазах: часть уехала на фронт, часть исключили из организации по разным причинам. Так, киевское отделение почти всем составом в зоне АТО, а в столичных мероприятиях участвуют члены организации из Киевской области. Они, кстати, до сих пор (почти год) живут в гостинице "Днепр" на третьем и четвертом этаже. К большому удивлению администрации отеля.
О том, как мало в столице осталось "правосеков", говорит недавнее знаковое событие - годовщина начала беспорядков на улице Грушевского. На нее собралось от силы человек тридцать.
