СССР забыл в тайге три ядерные бомбы
Продолжение. Начало читайте здесь>
Их никто не охраняет, их просто там забыли. Спустя пять лет журналисты «КП» опять отправились в тайгу, чтобы проверить, целы ли забытые атомные бомбы и, главное, есть ли возможность подорвать их с земли?
Время в «полюсе недоступности»
…Зона встретила нас дождем, постепенно пробивающим насквозь любые плащ-палатки, когда в конце концов становишься мокрее, чем рыбы. Мечтаешь даже не о простом тепле костра, об ожогах! Сидишь на носу нашего катамарана, скорчившись от вечного озноба, смотришь вперед и уже не понимаешь: ты плывешь по Реке, Река течет в тебе? Впереди еще сотни километров неведомого пути. Первая экспедиция «КП» добиралась до озера Ядерное с севера, через Республику Коми, и, как выяснилось, та дорога к озеру Ядерное была ничуть не легче. Место под эксперимент «Тайга» ученые выбрали четко - в «полюсе недоступности».
Река, петляя, как клубок ниток, запутанный играющим котенком, вела то вправо, то влево, и, казалось бы, вы давно должны вернуться назад, в точку, откуда отчалили. В одном из таких загадочных мест речка Вишерка на карте выглядит как пятипалая резиновая перчатка. По реке плыть десяток километров, а через сушу - всего метров двести. Древний волок виден до сих пор - причальные столбы, кованое железо, торчащее из земли, фундаменты домов и остатки гигантских землянок. Земля жирная, как воронежский чернозем, - люди здесь жили сотни лет! И ушли, не временно, навсегда. И времени теперь в Зоне нет, ушло оно вместе с людьми, остались лишь сезоны. Зима, лето, осень - есть, а вот года 2012-го здесь нет и не будет, ибо он ничем не отличен ни от 2000-го, ни от любого другого. Есть лишь светлое и темное время суток - и все. В светлое время суток тут интересно, а в темное - страшно. Чудится всякое, и, как выяснилось, здесь неуютно даже коренным обитателям Зоны.
Сойти с ума от тишины
Единственный обитатель древнего, попавшего чуть ли не в летописи пермского поселения Семи-Сосны отшельник Владимир бросается вниз по косогору, услышав наш мотор. С виду, по городским понятиям, отшельник похож на бомжа - рваная одежда, сажа в морщинах изможденного лица. Но присмотришься к нему и замечаешь старую, заношенную монашескую шапочку, огромный деревянный крест-мощевик в вороте рубахи, в кармашке - дорогие очки в хорошей оправе. Речь чистая, как и взгляд. Отшельник встречает все редкие лодки, проходящие по Реке: причальте, люди добрые! Нет ли хлебушка свежего? Не угостите? Хлеб здесь - лакомство, элемент роскошной жизни...
- Тяжело одному, пятый год здесь, может, дальше на север пойду - пока не решил... - делится с нами отшельник.
Мы говорим с Владимиром и нещадно машем руками - нас жрет таежный гнус, но отшельник его не замечает, привык. Рассказывает о своей судьбине. Сам - детдомовский, много зла от людей претерпел. Жил в монастырях - но там суетно, страсти. И вот сказал ему кто-то, что под озером Чусовским есть тихие места. Настолько тихие, что и сам отшельник не ожидал такого вечного покоя.
- С колокольчиком здесь хожу. Так веселее. Охотники за медведя не примут, со зверем всегда разойдусь сторонами. Мишки привыкли ко мне. Рысь - злой зверь, но меня не трогает, бог миловал пока…
Чтобы совсем не сойти с ума от тишины, отшельник построил над рекой ксилофон, и мы не ожидали, что из ржавого железа можно извлекать такие божественные звуки. Спасается работой и молитвой - вкопал поклонный крест, посадил аллею елочек, устроил на ветвях старого кедра дом-гнездо. Спит в нем в жару, как птица. Говорит, так ближе к Богу.
|
Спрашиваем о наболевшем
- В мир вам не хочется вернуться?
Владимир отвечает, не задумываясь:
- Нет. У вас там люди в городах с оружием почти все ходят, друг на друга кидаются. И скоро кончится все - тьма придет, как ослепнут все. Я иногда зимой такое переживал. Просыпаешься - весь день ничего не видишь. Вы держитесь за руки, вы ребята хорошие, так и спасетесь!
Владимир предупреждает нас, чтобы береглись, - у озера Ядерное живут уголовники, их там целое поселение в урочище Васюково. Кто-то освободился, кто-то «досиживает» на природе, ловя рыбу для Ныробской зоны. Металл собирают, зверя бьют. Хоть и злые люди, но Владимира не обижают, хлеб привозят, но лучше нам с ними не встречаться. И вообще он будет молиться за нас и ждать, что на обратном пути мы заедем к нему погостить. Хоть на часок!
Как умирают поселки и Россия
Целый день у нас был запланирован на осмотр поселка Чусовской. Когда-то в нем жили 3000 человек - лесорубы, бывшие зеки, охотники, офицеры и ученые, работавшие на проекте «Тайга». В поселке, по словам отшельника, оставался последний местный, коренной житель Федор. Мы хотели расспросить его про неудавшийся эксперимент - вдруг что расскажет интересного?
В самом Чусовском вставать не захотели - последнее дело ночевать в заброшенном, мертвом жилье, если вокруг нас на сотни километров раскинулась тайга. Встали чуть ниже по реке. Около полуночи в Чусовском глухо стукнул выстрел, и сразу же страшно завыли две собаки. Кто-то спросил:
- А почему считается, что собаки к покойникам воют?
Один из журналистов «КП» объяснил:
- По северным верованиям, они зовут душу хозяина вернуться обратно в тело...
Ранним утром нас разбудил звон колокольчика - пришел отшельник, всю ночь он брел по петляющей реке, какое-то предчувствие не дало ему уснуть и привело к нам.
- Отвезите меня на тот берег реки, к Федору, год его не видел, решил проведать, - попросил нас Владимир.
Мы долго гуляли по поселку, дивились на брошенное добро: аэродром, почта, универмаг, больница, спортзал, казармы, дома, техника. Теперь даже рыбаки перестали приезжать в эти места, несмотря на знатную рыбалку. Нормальных земляных дорог здесь нет, только зимники. От ближайшего населенного пункта - 80 литров бензина, вниз по течению - чуть меньше, но по деньгам выходит столько, что даже электроудочка такую рыбалку не окупит. Поэтому и сбежали отсюда люди. Мы копаемся в брошенных документах, восстанавливаем ход трагедии. Судя по бухгалтерским ведомостям, в 1999 году поселок еще агонизировал, но жил - вот только зарплату людям стали выдавать продуктами. Последняя запись датирована 2001 годом, анабиоз. Теперь на полу совершенно целых жилищ растет нереально ярко-зеленый мох, похожий на изыск модного столичного дизайнера. На мху лежат вещи, брошенные так, словно хозяева вышли на минутку.
|
И последний житель Чусовского Федор ушел на наших глазах, мы не успели с ним поговорить. Мы нашли его дом по лаю сходящих с ума собак. Когда-то у Федора были жена и дети - сбежали в цивилизацию, к электричеству, школе, поликлинике, к людям, наконец! Было у Федора и неплохое хозяйство, грузовик «КрАЗ», и даже наличники на доме стояли резные - с бегущими злыми лосями. Был друг Сергей - умер месяц назад; вместе с Федором они принялись вскапывать огород - на краю грядки остались воткнутыми в землю две лопаты. На бесхозном поселковом кладбище Федор начал рыть Сергею могилу, но покойного увезли хоронить в Ныроб. И Федор остался совсем один, даже без мертвого друга. В полночь он упер приклад в пол и выстрелил себе в голову из охотничьей двустволки.
Мы отвязали собак - в мисках еще лежала рыба, хозяин покормил их перед смертью. Позвонили в Ныробское отделение милиции со спутникового телефона - там даже не удивились, узнав, что поселок Чусовской окончательно умер.
Всю дорогу, оставшуюся до конечной точки нашей экспедиции, мы мучились мыслями и сомнениями. Думали о том, что зря не встали на ночлег в Чусовском - могли бы спасти Федора душевным разговором, отвлечь от черных мыслей. И почему именно нам Бог решил показать в реальном времени, как умирает Россия? Возможно, выбор пал на нас не случайно - мы не оставим увиденное в себе, не забудем и не дадим забыть другим. У экспедиции появилась миссия, которой не было в плане.
Фото авторов и Ильи ЛИПИНА.
Окончание читайте здесь>
