Александр МОРОЗ: «Думаю, пленки Мельниченко суд примет во внимание»
28 ноября 2000 года с трибуны Рады заявили об убийстве Гонгадзе. Сделал это лидер СПУ Александр Мороз: как только в руки к нему попали пленки Мельниченко, он обнародовал их содержание. Не исключено, что в ближайшее время политик будет свидетельствовать против Леонида Кучмы. Правда, пока Мороз повесток не получал, да и считает, что ничего нового сказать следствию с последнего допроса 2001 года не может.
- Александр Александрович, называют множество причин, по которым возбуждено дело против Кучмы, - начиная с «проснувшейся» прокурорской совести и до давления на фигурантов дела Гонгадзе. Как считаете вы?
- Ситуация прагматична. Дело Пукача пытались закрыть дважды, заявляли, что заказчиком был Кравченко. Но общество не восприняло ложь. Тем временем дело нужно передавать в суд, а ответов на вопрос, почему, например, Пукач перевозил тело из Рокитнянского района в Таращанский, нет. Думаю, логика требует вынести на суд и предать следствию то, что было источником, то, что началось в кабинете президента. И хозяину этого кабинета сказать: «Это ведь ты говорил, кого и куда вывезти». Не думаю, что уголовное дело против Кучмы - попытка давления на Литвина. Он и без этого делает все, что нужно нынешней власти.
- Какова была роль Кравченко?
- Он был так же влиятелен в ведомстве, как Кучма - в своей администрации. Давал поручения тому же Пукачу, работавшему главой «секретной» службы. Как и что интерпретировал сам Пукач - вопрос, до сих пор не раскрытый следствием. Не исключено, что с Гонгадзе поначалу хотели поступить, как с Подольским (вывезти в лес и напугать. - Авт.). Но Георгий был интересующимся журналистом. Он мог знать самого Пукача. И не исключено, что, очутившись в машине, Гонгадзе узнал генерала и тому уже не оставалось ничего, кроме как заметать следы.
- Есть предположение, что майор «писал» Кучму не диктофоном из-под дивана, как принято считать сейчас, а «прослушкой», установленной еще во времена Щербицкого…
- Техническими вопросами я особо не интересовался. Знаю, что «пишется» кабинет председателя парламента. Сразу после выборов 2007 года ко мне пришли Плющ и Балога, обеспокоенные тем, что Юля имела достаточно голосов в запасе для премьерства. Я им с порога сказал: «Это можно нейтрализовать!», а они в ответ замахали руками: мол, здесь, в кабинете, говорить нельзя - «слушают».
- То есть кабинеты высокопоставленных лиц «пишут»?
- Да. Я знаю, что в тех же Штатах есть технологии, которые позволяют «писать» даже через окна. Эти технологии применялись и в Украине, и в России.
- А кто слушает? СБУ, другие службы?
- В моем случае - именно СБУ.
- Как бы вы могли оценить последствия «слива» остальной части пленок Мельниченко по политической «шкале Рихтера»: сильно тряхнет?
- Ноль по Рихтеру. Это давняя история, ей 11 лет уже... А если говорить об информационной «встряске», то 6-миллионный тираж брошюры «На диване у президента» давно опубликован. Люди все знают.
- Насколько велики шансы, что пленки будут признаны судом как доказательство? Прокуратура их признала, но суд - другое дело...
- Не убежден в этом. Их получили не очень законным способом: у Мельниченко как-то не сложилось с разрешением на «прослушку» от прокуратуры и президента (улыбается). Но учитывая, что вся история с убийством Гонгадзе строится именно на пленках, думаю, их примут во внимание.
