Женщины в армии. Эксперт по гендерным вопросам Алена Грузина - о стереотипах, притязаниях и дискриминации
“Убираем из законопроекта о мобилизации и рекрутинге статью об особенностях военного учета и службы женщин. Без разницы для всех в законе”, - написала несколько дней назад народный депутат Марьяна Безуглая. Перед этим она разместила пост, в котором назвала беременность "уникальной отсрочкой и правом на увольнение."
Дискуссии о том, что женщин могут подвести под общую мобилизацию или расширить перечень специальностей, с которыми будут брать их на учет, идут не первый день. Между тем, по последним данным, в рядах Вооруженных сил Украины уже насчитывается 62 062 женщин-военнослужащих, что составляет 7,3% процента от общей численности личного состава.
О правах женщин на военной службе и связанных с этим проблемах KP.UA разговаривает с коммуникатором научно-популярного ресурса" Гендер в деталях", культурологом Аленой Грузиной.
Девушки идут в военкоматы, но получают отказы
- Алена, принятый в 2018 году закон уравнивает в правах женщин и мужчин в армии, а как это работает в реалиях?
– Действительно, в 2018 году расширили перечень профессий, к которым допустили женщин-военнослужащих. Сейчас они могут занимать боевые должности, и такие женщины есть, даже достаточно много. Но все равно гораздо меньше, чем мужчин, и гораздо меньше, чем женщин-медиков и женщин на так называемых вспомогательных должностях. По официальным данным, в составе ВСУ только 9% женщин имеют офицерские звания и только три женщины носят генеральские погоны.
То есть законодательно доступ есть, и в 2018-м это было достаточно важной победой. Но, к сожалению, на сегодняшний день женщине, не являющейся по образованию медиком, попасть в ряды Вооруженных сил достаточно трудно из-за стереотипов.
- Кстати, мужчины, получающие повестки, удивляются, когда видят в ТЦК и СП женщин. Говорят, количество девушек, желающих служить, для них неожиданно.
– Да, желающих служить достаточно много. Но должны констатировать, что многим идущим добровольцами женщинам в ТЦК отказывают. Даже если они здоровы и физически подготовлены. В лучшем случае могут зафиксировать персональные данные, сказать, что сохраним ваш номер телефона и обратимся по необходимости.
Хотя мы знаем, что у нас очень большой недобор людей в армию, поэтому невозможно демобилизовать тех, кто воюет с самого начала полномасштабного вторжения. То есть потребность в людях есть, но большинство женщин получают отказ.
Или медик, или кухарка, но не штурмовик
- Отказы, по вашему мнению, тоже диктуют стереотипы?
- Да, стереотипы по поводу традиционного распределения ролей. Война не является женским делом, война – это занятие мужчин. Женщины должны ждать их дома, воспитывать детей.
Несмотря на то, что в нашей истории были две мировые войны, в которых участвовали женщины, несмотря на два Майдана и другие активные общественные проявления, в которые были вовлечены женщины, большинство мужчин положительно воспринимают девушку в армии только в должности медика или кухарки.
То есть если женщина-медик служит в ВСУ или работает на кухне, то это правильно и это одобряют. А когда заходит речь о должностях штурмовик или артиллерист, то имеем не столько негативные отзывы, сколько мнительные. Мол, как женщина будет на такой должности, это просто невозможно!
– Есть девушки, которые стереотипы решительно ломают. Но есть ли у них карьерные перспективы в армии – получить высшее звание, руководящую должность?
– Никаких запретов на карьерный рост нет, по закону женщина, как и мужчина, может подняться по службе от первой до самой высокой ступени. А что происходит на практике, мы видим из числа офицеров и генералов среди женщин. Разница между женщинами и мужчинами очень существенна.
Показательна в этом отношении может быть даже практика памяти, мемориализации. Если посмотрим на переименования, которые происходят в рамках декоммунизации и чествования героев последних лет, то видим, что улицы называют в честь мужчин, им ставят памятники.
– В гражданской жизни на одинаковых должностях женщине могут платить меньше, чем мужчине. А в армии?
- Проблема в разрыве оплаты труда в гражданской жизни более заметна из-за разнообразия учреждений, профессий и должностей. Что касается армии, то мы не можем говорить, что где-то платят меньше или больше. Военные получают фиксированную сумму в зависимости от того, на каких позициях находятся.
Сексуальные притязания есть, но о них не принято говорить
- Самый болезненный вопрос – это сексуальные притязания. Их не хотят признавать, об этом не принято говорить, но по соцсетям, по обращениям женщин-военнослужащих в адвокатские группы мы понимаем, что проблема существует.
– Да, такие случаи есть. И их, к сожалению, больше, чем нам бы хотелось. Тема действительно табуирована, потому что в первую очередь она воспринимается как дискредитация армии. Мол, мы не можем винить своих военных в плохих действиях.
Первые свидетельства о том, что в армии есть сексуальные притязания, датируются 2018 годом, когда лейтенант Валерия Сикал заявила, что ее добивался командир воинской части ("Ложись, будешь богатырей обслуживать", – цитировала Валерия требования начальника. - Ред.). Это было первое публичное заявление о таких действиях, но по этому случаю уголовное дело так и не было возбуждено.
Первое дело, приведшее к каким-то реальным действиям, то есть увольнение обвиняемого в притязаниях, было открыто в январе 2021 года. Это дело подполковника Ольги Деркач, которое также получило большую огласку и вызвало волну возмущения. Затем о таких вещах старались больше не говорить.
– Как бороться? Сейчас много правозащитных групп, адвокаты, прокуратура. Но когда все происходит в закрытой воинской части, туда не попадают люди, которые могли бы помочь.
- Мы можем говорить о двух измерениях этой ситуации, потому что гражданское здесь также присутствует. К величайшему сожалению, в нашем обществе царит так называемая культура насилия. Очень часто пострадавшие от него оказываются в роли обвиняемых: не так оделась, не так себя вела, не туда шла... Вот и по поводу армии в соцсетях можно прочесть мысли, что когда женщины идут служить, то они идут искать себе мужчин.
То есть сначала мы должны избавиться от этих ярлыков в гражданском обществе, чтобы говорить, чтобы меньше такой толерантности было среди военных. Потому что они в первую очередь люди такие же, как все.
Параллельно ломка стереотипов должна происходить внутри службы. Все случаи сексуальных притязаний должны становиться предметом служебных расследований. То есть должно формироваться понимание, что за преступление должна быть неизбежна ответственность.
Из-за этого принципиального умолчания сейчас трудно составить реальную картину сексуальных притязаний в армии. Но когда мы общаемся с женщинами в подразделениях, когда читаем отзывы в социальных сетях, нетрудно заключить, что проблема существует, и она актуальна. Даже если у нас будет один-единственный случай на все войско, он должен быть доведен до суда.
Форма, гигиена, обеспечение интересов детей
– Если количество женщин в армии увеличится, проблема притязаний уменьшится? Ибо одно дело, когда одна девушка на десять мужчин, а другое - когда три девушки на семерых и могут друг друга защищать.
– На это можно будет смотреть только постфактум. Сейчас можем только предположить, что более широкая представленность женщин в военных профессиях на руководящих должностях усилит понимание, что женщина на войне – сестра, боевая единица, и она во всем равна. Чем больше будет женщин, тем больше будет количество людей, которые присоединятся к этой проблеме, смогут о ней говорить.
Но сейчас очень важно и такое понимание: если говорить об обязательной мобилизации женщин, то прежде всего нужно признать, что проблем в армии будет еще больше, чем сейчас. Сейчас многие апеллируют к тому, что служба для женщины – это добровольное дело. И если ты добровольно пришла, то сама несешь за это ответственность. С обязательной мобилизацией так не получится.
– А как расценивают возможную обязательную мобилизацию сообщества защитников гендерного равенства?
– Это очень неоднозначный вопрос. С одной стороны, в Конституции прописано, что защита государства - обязанность каждого гражданина. То есть мобилизовать могут всех. С другой стороны, нужно констатировать, что сначала предстоит решить хотя бы те очевидные проблемы, о которых мы знаем.
Во-первых, базово утвердить женскую форму единственного унифицированного образца как для лета, так и для зимы. Наладить ее массовое производство. Форма должна быть доступна, это не может быть несколько образцов, которые невозможно получить или приобрести. То же с бельем, со специфическими средствами гигиены, в которых нуждаются женщины.
Во-вторых, если говорим о всеобщей мобилизации, то должны устроить и условия для нее. Во время войны гражданская жизнь никуда не исчезает и не останавливается. Статистически женщины занимаются детьми – уходом, воспитанием, образованием. То есть нужно предусмотреть и законодательно закрепить, кто будет находиться с ребенком, если мать призовут. Может ли служить только один из родителей. Чтобы не было так, что женщина в воинской части вдали от дома, а мужа посетили ТЦК и СП.
В-третьих, прописать, как мы сможем гарантировать, что дети женщин, которые уйдут на фронт, будут обеспечены достойным образованием – дошкольным и школьным. Чтобы можно быть спокойной за ребенка, родители которого воюют.
Как видим, все это очень проблематично. Если будут равны обязанности, то должны быть и равны права и равны условия.
- То есть, чтобы женщина на службе не должна была убеждать себя, что теперь она – мужчина, а чувствовала себя уверенно как женщина?
– Да, это равное обеспечение правами. Оно должно быть как в армии, так и в гражданской жизни. Это, как мы уже говорили, и оплата труда, и насилие. По статистике, каждая третья женщина сталкивалась с физическим или сексуальным насилием, достаточно высокий уровень у нас домашней тирании.
То есть сейчас мы говорим о том, что отчасти женщины в обычной жизни не имеют банальной защиты своих базовых прав – на здоровье и даже жизнь, и заодно говорим о том, чтобы возложить на них еще одну обязанность – защиту всех других людей.
Блиц-опрос:
Как вы относитесь к мобилизации женщин?
Олег Леонтьев. Фото: facebook.com/Advocat.Leontyev.Oleh
Олег Леонтьев, адвокат:
– Мобилизация женщин не противоречит Конституции. У нас всеобщая воинская обязанность, но ее нужно наполнять смыслом. То есть люди должны использоваться там, где они принесут максимальную пользу.
Естественно, на “нуле”, в окопе женщин не целесообразно применять. Но в стабилизационных пунктах, эвакуации они могут выполнять задачи. Мы знаем, что в армии Израиля служат женщины, но мало знаем, что тоже служат люди с синдромом Дауна. Просто для них находят дела по силам.
Елена Белозерская. Фото: facebook.com/bilozerska
Елена Белозерская, офицер ВСУ:
– Отношусь резко негативно и считаю, что этого не будет. Если коротко: для мужчины защита Отечества – обязанность, для женщины – право.
Равенство между мужчинами и женщинами относительно воинского долга касается только тех женщин, которые уже служат.
Антон Грушецкий. Фото: facebook.com/anton.grushetskyi
Антон Грушецкий, социолог:
– Если учесть общественные настроения, очень сомнительно, что мобилизация женщин может быть принудительной. Это вызовет огромное возмущение в обществе. Мы помним, какое сопротивление получила попытка организовать учет женщин по профессиям, которые назвали родственными военным.
Не думаю, что депутаты захотят принять закон о принудительной мобилизации женщин. Некоторые поощрения к службе могут быть. Работа в гражданском секторе сейчас нестабильна, но в армию женщины должны идти только добровольно.
Лада Соколова. Фото: facebook.com/Lada888Aydar
Лада Соколова, правозащитница:
– Я не возражаю против мобилизации женщин. Каждый имеет право защищать свое государство, но это должно быть добровольно. И должно учитываться желание человека служить своей Родине.
Я с первого дня вторжения ходила в ТЦК и СП, но меня до сих пор не берут. У меня многие подружки хотят стать в ряды защитников, но тоже получают отказ.
