• Главная
• Общество

Фото: facebook.com/Ukrmilitarymedic (иллюстративный)

Намерение Совета обороны Ивано-Франковской области запретить плановые госпитализации военнообязанных без разрешения терцентров комплектования не только удивило общественность, но несколько возмутило. Конституционное право человека на лечение военное положение не отменяет. Но у армии свои порядки. Получить более-менее серьезную помощь можно только с разрешения командира. И некоторые командиры этими своими полномочиями, к сожалению, злоупотребляют.

Легко ли бойцу защитить свое право не умирать от болезни, выясняла KP.UA.

Через семь кругов ада к стоматологу

Когда этот приговор Константиновского горрайонного суда Донецкой области явился в Едином реестре судебных решений, юридическое сообщество хлопало в ладоши. С начала войны это едва ли не единственный случай, когда судья полностью оправдал военнослужащего за невыполнение приказа командира. Причина, по которой было начато целое уголовное расследование и устроен судебный процесс, на первый взгляд смешна – больной зуб. Но это только на первый взгляд.

Старший стрелок Николай М. на войне с 25 февраля 2022 года, до этого несколько лет служил по контракту в батальоне "Донбасс".

– Хороший, боевой парень. На него не было никаких жалоб, - говорит адвокат Дмитрий Полищук. – Все, что нужно было сделать командиру, это вовремя отвезти бойца к стоматологу. Но воли командира на это не было.

Сильная зубная боль у Николая началась после того, как в конце сентября, не имея теплых вещей, он три дня держал позицию в Зайцево под дождем и на холоде. Доложил о проблеме взводному, тот дал пилюли. Когда таблетки перестали помогать, Николаю кололи обезболивающее.

“Потом взводный сказал, что лимит лекарств исчерпан, потому что похолодало и все начали болеть, и чтобы я покупал лекарства за свой счет. Так продолжалось две недели”, – рассказывал обвиняемый на суде.

С группой других бойцов Николая возили на военно-врачебную комиссию (ВЛК), которая констатировала, что к службе он годен. Ну, и пилюли посоветовала.

"Зубная боль была такой, что хотелось покончить жизнь самоубийством, не мог спать по ночам", - цитирует Николая судебный приговор. В Константиновке он обращался к взводному врачу, но снова все остановилось на таблетках. К частному стоматологу обратиться не мог, потому что без разрешения командира не имел права оставлять воинскую часть. 17 октября боец ​​отказался идти на опорный пункт, потому что фактически не держался на ногах из-за боли и лихорадки. На следующий день Николай очутился на гауптвахте.

По иронии судьбы, арест спас Николая от сепсиса. Правда, пришлось страдать еще 10 дней, пока вырвали зуб. Из гауптвахты к стоматологу по одному не везут – жди, пока наберется группа.

Суд пришел к выводу, что действия обвиняемого были направлены на реализацию социальных прав военнослужащего, а именно – на получение медицинской помощи. А никак не на отказ выполнять свою конституционную обязанность по защите Отечества, как настаивал прокурор.

Есть сомнение, что будет как-то наказан командир, который на полгода исключил из боевых рядов опытного, смелого бойца. А вот судьба старшего стрелка до сих пор под вопросом. Адвокат Дмитрий Полищук говорит, что прокуратура будет оспаривать оправдательный приговор. И остается только надеяться, что апелляция учтет те же обстоятельства, что и Константиновский суд.

К сожалению, армия – это не только о победе и побратимстве. Это также о бюрократии, безразличии и формализме.

Право на смерть, больше ни на что

– Некоторые командиры решили, что они боги, а люди, которые пошли защищать нас и рисковать своей жизнью, теперь бесправные крепостные и имеют только право на смерть, а больше ни на что… – написала в фейсбуке известная волонтер Зоя Мельник. Она обнародовала тяжелую историю Юрия Волошина – бойца одесской бригады теробороны, который защищает Украину с 2014 года и имеет онкозаболевание.

– Стресс и война, к сожалению, не добавляют здоровья, болезнь прогрессирует, IV степень, метастазы, времени нет совсем… Мы договорились, что я приеду и заберу его в Швецию на лечение. Юра заранее написал рапорт об увольнении, добавил вывод ВЛК о непригодности к военной службе из исключением с военного учета, – рассказывает волонтер. – Рапорт даже не зарегистрировали, пришлось повторно присылать по почте.

Командир не подписывает рапорт, хотя знает о его существовании и состоянии здоровья Юрия. И о том, что по закону должен подписать. Однако он требует, чтобы армеец вернулся на службу и там все объяснил. Более того! Как уверяет Зоя Мельник, командир подал рапорт о самовольном уходе из Юрия воинской части.

В комментариях к посту пишут, что подобные истории не единичны, даже не так – их достаточно много. И в этом мы убедились, листая в соцсетях посты группы военных юристов.

Советы юриста

Фиксируйте каждое обращение, требуйте направления

Каждая человеческая судьба индивидуальна, как и несправедливость, с которой приходится встречаться. Kp.ua выделила несколько проблем, с которыми чаще всего обращаются к юристам военные и их родственники. Прокомментировать попросили адвоката Екатерину Жегестовскую из Луцка, которая имеет богатый опыт по таким делам.

«По команде» не выходит

– Екатерина, есть ли универсальная формула, по которой военнослужащий может защитить свои права на медицинскую помощь?

Екатерина Жегестовская. Фото: https://www.facebook.com/profile.php?id=100005548993323

– На этот вопрос ни один адвокат не даст определенный ответ. В зоне активных боевых действий скорую не вызовешь, а тем более на линии столкновения. Боевой медик не является специалистом по всем вопросам, до медицинской части - простреливаемые километры.

Расскажу историю одного моего клиента. Мужчина был снят с воинского учета еще до войны, но 25 февраля в прошлом году пришел в терцентр комплектования добровольцем. Я сама военнообязанная, знаю, что тогда никто никаких ВЛК не проходил. Нас сажали в автобусы и увозили на восток.

В "горячих точках" болезни моего клиента стали обостряться. Ему нужна была, в частности, диета, а какая она может быть в окопе, где "Мивина" и сухпайки? Боец начал думать о прохождении ВЛК и увольнении по состоянию здоровья. Сколько жалоб мы переписали и на командование ТРО, и на воинскую службу правопорядка, и на уполномоченного по правам человека! Затем один майор мне объяснил: пока подразделение не отведут с линии огня на доукомплектование, направлений не ждите. Тогда везде так было.

– Но и сейчас, когда война длится больше года, непригодные к службе по состоянию здоровья часто не могут получить увольнения.

– Порядок прохождения воинской службы утверждался в 2008 году. По нему рапорт на увольнение подается «по команде»: сначала – взводному, взводный – ротному, ротный – командиру батальона, комбат – командиру части, и уже тогда приказ на увольнение.

Снова конкретная ситуация: ребята находятся на лечении, имеют основания и желают уволиться по семейным обстоятельствам. Они подают рапорт в адрес воинской части, а там имеют право отказать, потому что нужно подавать «по команде». А как подать "по команде", когда взводный за тысячу километров в окопе, ротный - еще дальше, командир батальона - в третьем направлении.

Порядок прохождения военной службы не рассчитан на боевые действия.

Я знаю случай, когда взводный отказал, боец ​​пошел к ротному, а взводный в это время написал, что солдат самовольно покинул воинскую часть. Уголовное производство досудебно закрыли, но ситуация была очень неприятной. У парня ноги в спицах, собранные из кусков, а он этими ногами должен был ездить в ДБР, давать объяснения.

Рапорт неделю валялся в бардачке

- На войне временно помогает держаться адреналин, но в конце концов там, где тонко, рвется. Читала жалобы, что ребята просятся к врачу, а их отправляют на "ноль", потому что официально здоровы. Как отвоевать право на медицинскую помощь?

- И на месте дислокации, и в окопе на "нуле" рядом с бойцами есть медик. Он имеет специальный журнал, где он должен фиксировать все обращения. Это очень важно – проследить, чтобы зафиксировал. Ибо в той истории больного парня, о котором я в начале рассказывала, никаких записей об обращении не было. И это очень усложнило нам дело.

Когда медик зафиксировал обращение и пришел к выводу, что состояние здоровья неудовлетворительное, в идеале он должен составить форму «100» – это форма первой медицинской помощи. Или нужно требовать составления такой формы. На основании формы «100» проводится служебное расследование, выдается справочная форма «5» об обстоятельствах болезни, контузии, ранения.

Следующий шаг, если вопрос серьезный, – писать рапорт на прохождение лечения и прохождение ВЛК.

– А если рапорт потеряется? Как зафиксировать, что он был представлен? Нужно ли требовать входящий номер?

– В армии не так, как в гражданской жизни. Я только несколько частей встретила, где на рапортах ставят штампики. И рапорты, да, теряются. Знаю историю, когда рапорт бойца передали комбату с психологом, а он положил в бардачок и забыл, через неделю случайно нашел.

Чтобы себя защитить, надо сфотографировать рапорт с подписью взводного.

По штату: ни работы, ни службы, ни денег

– На что еще посоветуете обращать внимание?

- Важно, как в форме будет обозначена болезнь. Есть не связана с военной службой, связанная, связана с защитой Отечества. Бывают случаи, когда о боевых контузиях, осколочных ранениях пишут "связанные с военной службой". И тогда на МСЭК (медико-социальная экспертная комиссия по установлению инвалидности или потери трудоспособности) возникают проблемы, потому что не написано, что "с защитой Отечества."

– Если не дают направление на лечение, нужно требовать письменный отказ?

– На практике в армии письменный отказ никто не дает. Здесь, повторяю, не мыслят гражданскими нормами. Для обжалования нужно писать рапорт в высшую инстанцию, звонить на горячую линию Минобороны, привлекать адвоката.

- Много случаев, когда ВЛК признает армейца ограниченно пригодным, его выводят за штат и... забывают.

- За штат, как правило, выводят, когда человек имеет тяжелое ранение, долго лечился, был в отпуске. По правилам, могут выводить сроком до трех месяцев, пока подыщут работу в тылу – в центрах комплектования, на складе и т.д. По факту - человека могут держать за штатом гораздо дольше: были у меня такие клиенты – ни работы, ни службы, начисление 500 гривен и уволиться из армии нельзя.

Вывод за штат можно обжаловать в административном суде, но иск лежит от двух до трех месяцев, пока назначат дату разбирательства, потом само разбирательство... Пока будет решение, человека уже куда-то пристроят.

Субъективный фактор

- В группах пишут, что приобретенные в окопах язвы, проблемы с сердцем не хотят признавать связанными со службой и защитой Отечества.

– Такие решения ВЛК достаточно успешно обжалуются. Я не скажу, что результат будет полностью положительный, но примеры есть. В двух моих последних кейсах, где ребят назвали годными, одного уже признали ограниченно годным, второй направлен на повторную ВЛК.

– Родственники бойцов рассказывают, что ребятам могут угрожать: пойдешь к врачу, отдам под суд за самовольное оставление части. Можно написать рапорт, объяснив, что оставил из-за острой необходимости в лечении? Это будет оправданием?

- У меня есть такие клиенты, которые говорят: уйду, потому что меня не пускают, не переводят, не увольняют. Я как адвокат могу только объяснить возможные последствия. Они, как правило, не в пользу бойцов.

Рапорты, конечно, никто не отменял, но я не советую их писать. Потому что объяснение причины – это второстепенное. Главное, что будет зафиксировано умышленный уход из воинской части. Это как по состоянию здоровья в письменном виде отказаться идти на боевые позиции. Заявление о неисполнении приказа сразу пойдет в военную службу правопорядка, Госбюро расследований.

Военнослужащий – это не такой обычный человек, как в гражданской жизни. Он очень зависит от субъективного фактора, он подвластен командиру. А командир как скажет, так и будет. Я знаю воинскую часть, где ребята получали травмы колен, а им отказывали увязывать их с боевыми задачами. Говорили: это у вас устаревшее. В то же время в другой части начмед очень удивился, узнав, что могут быть такие дела.

На "ноль" вместо ВЛК

- Читала о таких ситуациях: раненого бойца госпитализировали, сказали, что будет ВЛК. А потом: сейчас ВЛК не будет, поезжайте в часть. А на ногах гнойники, в ногах – спицы.

– Это довольно опасная ситуация, я работала с такими случаями. Бывает, что человек после ранения отбыл отпуск, задает вопрос о ВЛК, а его направляют в часть – мол, там дадим направление. А с части отправляют прямо на позиции, потому что пока нет вывода ВЛК, боец ​​считается пригодным.

Поэтому нужно настаивать на прохождении ВЛК сразу после лечения, писать рапорты. Очень желательно подключать адвоката, который будет писать жалобы. Это не дает быстрого результата, но двигает дело в должное русло.

- Еще рассказывали, что командиры заманивают обратно в часть, обещая "дистанционную ВЛК" - по врачебным документам.

- Не может быть дистанционных ВЛК. Военно-врачебная комиссия – это комплекс обследования человека: от простого анализа крови до МРТ, в зависимости от показаний.

Этакая "экономия"

– Почему не всегда при боевых ранениях оказывают финансовую помощь?

- Тоже классическая ситуация. Есть зарплата, есть дополнительное вознаграждение. Если тяжелое ранение связано с защитой Отечества, на протяжении всего периода лечения выплачивается 100 000 гривен. А часто бывают случаи, когда раненому платят саму зарплату - и все. Такую ситуацию адвокат может исправить жалобами, сэкономленные средства перечислят.

Получение единовременной помощи – это более сложный процесс. Здесь нужно иметь направление на МСЭК, которая установит процент потери нетрудоспособности или предоставит группу инвалидности. Этого военнослужащие в большинстве своем не знают. Когда есть справка об утраченной трудоспособности или инвалидности, начисляется единовременная помощь в связи с ранением. Размер такой помощи варьируется в зависимости от процента потери или группы инвалидности (от 1 073 600 грн до 134 200 грн. – Ред.).

Я советую больше интересоваться своими правами, тем более что в Украине сейчас работает много бесплатных юридических консультаций для военных. Вот недавно ко мне обратилась жена военного, получившего тяжелое ранение год назад. Пока продолжалось лечение, он получал одну зарплату, пока семья не узнала, что имеет право на дополнительные выплаты. Вопрос мы решили без суда – хватило жалобы на командование.