Год мариупольской трагедии: как живет коллектив уничтоженного россиянами театра
16 марта будет год, когда российские оккупанты цинично разбомбили Донецкий академический областной драматический театр в городе Мариуполь, похоронив под его завалами сотни людей.
Сегодня от здания не осталось и следа, но актеры возобновили работу в Ужгороде, и уже состоялось четыре премьеры. Какие изменения претерпел творческий коллектив и какие представления планируют показать зрителям, рассказала KP.UA заслуженная артистка Украины, режиссер, исполняющая обязанности директора-художественного руководителя театра Людмила Колосович.
В шаге от американской мечты
Великая война застала Людмилу Колосович в Мариуполе. Признается, что в пять часов утра 24 февраля ее по телефону разбудил товарищ из Киева и сказал, что началась война.
Людмила Колосович, и.о. директора – художественной руководительницы Донецкого областного музыкально-драматического театра (г. Мариуполь). Фото из архива Людмилы Колосович
– Я сразу почему-то подбежала к окну, хотя понимала, что это опасно. Начала всматриваться, услышала звуки взрывов... В тот же день я уехала из Мариуполя. Сначала ехала в Киев – в Ирпене были мои вещи, которые я вывезла заранее, словно чувствуя неладное. Но события развивались настолько стремительно, что была вынуждена выйти из поезда в Днепре – мне сказали, что в Ирпене уже были российские танки. Дальше планировала ехать во Львов, однако выехать из Днепра было очень тяжело – билетов не было, я там застряла на два дня, и мне друзья посоветовали садиться в любой поезд, проситься, чтобы уехать отсюда. Я ждала на перроне любого поезда на запад Украины. Никто ничего не объявлял в целях безопасности. Надо было просто стоять на перроне и ждать.
Наконец поезд пришел, к нему бросились люди, началась давка, паника, поезд просто брали штурмом. Мне удалось найти место на полу возле туалета, весь коридор был заполнен людьми. Так я ехала в Винницу, где меня уже ждали родные, и, собственно, они отговорили ехать во Львов. Ехали мы очень долго – полями, степями, где-то долго стояли. Нас просили выключить телефоны, свет, поезд был черный. Когда кто-то хотел в туалет, приходилось буквально идти по людям, если кто-то включал фонарик, проводница угрожала чуть ли не сдать его в СБУ.
– Вы планировали вернуться в Мариуполь?
– Нет. У меня был шанс уехать в США. Друзья по диаспоре во Флориде обещали помочь с работой и уже за свои деньги даже открыли мне визу на 10 лет. Я должна была там работать.
Администрация перешла на сторону оккупантов
- И в разгар войны вы возглавили Мариупольский театр. Что заставило отказаться от американской мечты?
- Я этого не хотела, потому что имела совсем другие планы. В апреле мне позвонили из управления культуры и туризма Донецкой ОВА и предложили возглавить театр. Я сразу отказалась, говорила, что не хочу работать в этом театре. Они звонили по телефону снова и снова, и наконец договорились к тому, что если я откажусь, то кто тогда? Мне стало стыдно. И я решила, что Америка подождет. Так я начала думать о восстановлении театра. На эту должность меня назначил глава Донецкой военной администрации Павел Кириленко.
– А где же делось предыдущее руководство?
- Все - бухгалтер, администраторы, директор и его заместитель, многие актеры, в общей сложности человек 60 из коллектива - перешли на сторону оккупантов. Все они теперь работают в "Российском мариупольском академическом театре имени ордена "Знак почета". Театр носил этот орден, или как его там правильно называть, еще в советские времена, потом его сняли, и этот знак годами лежал где-то в подвале. Театр разбомбили, прибежали наши сотрудницы, две бабушки 70-летние - две сестры (они всегда были пророссийские), и начали на развалинах что-то искать, возможно, какие-то свои вещи, там они и нашли этот орден. Когда организовали в оккупированном Мариуполе новый театр, они упросили, чтобы этот орден прицепили к имени.
Спектакль "Крик нации" о Василии Стусе стал первой постановкой мариупольцев после трагедии. Фото из архива Людмилы Колосович
Невосприятие из-за проукраинской позиции
– Коллектив был настолько пророссийским?
– Я там работала полтора года, и мне было тяжело, меня не воспринимали за мою проукраинскую позицию. Тогда я, по сути, ехала в Донбасс в украинский театр, а где-то через полгода поняла, что не такой он уже и украинский. Первые два спектакля я поставила, не общаясь с широким кругом людей. А когда через полгода приступила к большой постановке Гарсия Лорка "Любовь дона Перлимплина", где было задействовано много людей, я поняла, что люди все вокруг не только русскоязычные, но и поддерживают только русскую культуру. Возникли недоразумения, которые заключались в том, что я говорила на украинском языке и просила, чтобы на репетициях актеры общались на украинском, но не все отзывались на мои просьбы и требования.
- Почему же вы там оставались?
– Я планировала оттуда уехать. Незадолго до полномасштабного вторжения во время отпуска планировала найти работу, практически сидела на чемоданах. Некоторые свои вещи уже и были вывезены. Я арендовала квартиру в 23-м микрорайоне, это окрестность города, и каждую ночь не могла спать из-за взрывов (доносились из оккупированной части Донецкой обл. – Авт.). Буквально подпрыгивала на кровати, у меня была депрессия. Я чувствовала, что здесь будет война. Однако покинуть Мариуполь не успела.
– Сколько спектаклей вы там успели поставить?
– За полтора года работы – четыре спектакля, это очень много. Готовилась к постановке Гоголя "Женитьба", но вдохновения уже не было, потому что знала, что там ее будет трудно поставить на украинском. Там я поставила "Верочку" Антона Чехова на украинском, сама сделала перевод. Затем была "Фрида" Татьяны Иващенко. Для них это было довольно неожиданно, потому что театр никогда никуда не выезжал на гастроли, они не знали, что происходит вокруг, и не понимали, как можно еще что-то поставить, кроме русской драматургии. Потом я поставила Гарсия Лорка "Любовь дона Перлимплина". Четвертым был спектакль Лины Костенко "Маруся Чурай" - у нас назывался "Маруся".
Роженицам дали лучшие помещения
– Что вам рассказывали коллеги о трагедии 16 марта 2022 года? Вас ведь тогда там не было.
- Бомбоубежище в театре – это подвал, рассчитанный на 60 человек. Кстати, цифра "60" преследует театр – он был построен в 1960 году на месте кладбища. У театра было четыре этажа и один этаж под землей. Сначала там, в подвале, прятались работники, а затем открыли двери для всех желающих, потому что оттуда должен был быть "зеленый коридор". Это был центр сбора, и люди туда начали стекаться. С детьми, котами, собаками… Через несколько дней туда перевезли и рожениц из разбомбленного перед тем родильного отделения. Их разместили в гримерках, потому что там был ремонт, были диваны, было уютно. Потому им отдали лучшие места. А другие люди сидели и лежали в коридорах, на мраморной лестнице. Помещение было полностью заполнено людьми, вплоть до четвертого этажа.
Очевидцы рассказывали, что было страшно, сидеть было не на чем. В ход последовали театральные костюмы, декорации, реквизит. Потом начали выламывать бархатные кресла, на них садились, их жгли, на них готовили еду.
Поэтому, когда бросили бомбы, в первую очередь погибли роженицы, потому что бомбы упали на сцену и закулисную часть театра. Фойе относительно уцелело.
"Вертеп Донбасса" появился впервые в истории донецких театров. Фото из архива Людмилы Колосович
Спасла пижама с Человеком-пауком
– Из ваших коллег никто не погиб?
– Слава Богу, нет, но были ранены. Сейчас со мной работают два актера, которым посчастливилось там выжить. Вера Лебединская, ей 65 лет, и еще один молодой актер. Он рассказывал, что это было утро, он был в пижаме Человека-паука. Вместе со своей девушкой позавтракали. Говорил, какую рыбу ели, потому что рядом разворовали магазины, и у них было много рыбы. Потом он хотел помыть руки, а девушка его не пустила. Собственно, это и спасло ему жизнь. Когда бабахнуло, они по трубам через какую-то щель выбрались на улицу. Все были в строительном мусоре, а вокруг стоял сплошной крик. Он видел мертвые тела детей, взрослых, ползшего без ноги человека и кричавшего. Они с девушкой и ее мамой бежали по трассе, и эта пижама их спасла – остановился мужчина на машине и предложил подвезти. Теперь эту пижаму он бережет как талисман.
А Вера Лебединская - человек пожилой, ей обычно трудно было пройти 30 минут до моря. В момент удара она сидела в студии звукозаписи в подвальном помещении. Когда я рассматривала фото, то даже подумала, что она погибла, потому что бомба упала именно там. Вера потом рассказала, что ей удалось вылезть через какую-то щель и спастись. Правда, своего кота она так и не нашла. Ее верхнюю одежду сдуло взрывной волной. Вера бежала в халате, на ходу схватила чужую куртку, чемодан свой, и час бежала по побережью, говорит, не чувствуя ног.
Хотелось подальше от российской границы
– Как вы оказались в Ужгороде и почему именно Закарпатье?
– Когда я все же дала согласие возглавить театр, начали с управлением культуры и туризма Донецкой ОВА решать, куда мы можем переехать. Среди вариантов были Киев, Львов, Ужгород. Поэтому решили ехать на Закарпатье, подальше от российской границы. Мы хотели спокойное место, чтобы люди, пережившие этот ужас, могли адаптироваться. О переезде договаривались между собой губернатор Донецкой области Павел Кириленко и глава Закарпатской области Виктор Мыкита. В начале мая я приехала сюда сама, занималась обновлением документации, ведь все сгорело в Мариуполе. Все работники приехали 1 июня. В общей сложности нас тогда приехало 12 человек (из них - семь актеров), мальчик - ребенок наших актеров, их собачка. Нас дали жилье - места в общежитии. Но не все смогли уехать сразу, кто-то приехал летом, кто-то – осенью. Мы только не приглашали тех, кто уехал в Россию или в Крым. Эти люди жильем не обеспечены, они арендуют квартиры за свой счет. И это, конечно, напряжно. Мы также начали проводить конкурсы и подбирать актеров, в частности, к нам присоединились две актрисы из Харькова и один актер из Киева. Так что сейчас у нас уже 13 актеров.
- Какие спектакли вы поставили в Ужгороде?
- Первым нашим спектаклем в Ужгороде была постановка о жизни и судьбе Василия Стуса "Крик нации". Следующая была "Мариупольская драма", созданная режиссером из Закарпатья Евгением Тищуком. Пьеса была написана по воспоминаниям актеров, находившихся в разбомбленном театре. Ближе к Рождеству мы создали сказку для семейного просмотра "Утка" по современной пьесе польского драматурга Марты Гушневской. Премьера была 25 декабря на Рождество. Год завершили спектаклем "Вертеп Донбасса". Это впервые в истории донецких театров (которых было пять: четыре остались на территории ОРДЛО после 2014 года, а один - в Мариуполе) был создан вертеп. Я режиссер этой постановки и горжусь ею. В ней мы возродили донецкие колядки и щедривки, которые смогли отыскать. За основу взяли пьесу Пантелеймона Кулиша "Иродова морока", использовав на афише известное фото из "Азовстали" с лучом. Ибо в этом вертепе есть и об "Азове". А уже 19 марта мы выпускаем пятый спектакль. Решили, что уже весна и не нужно только плакать и унывать. Это будет эротическая комедия "Декамерон".
– Как вас приняли ужгородцы?
- Отлично, мы хорошо общаемся. Конечно, тесно, потому что один театр, кроме того, это еще и постоянная площадка для всех гастролеров. Так что сцены не очень хватает, но что поделаешь - другого дома у нас пока нет.
Афиша к спектаклю "Вертеп Донбасса". Фото из архива Людмилы Колосович
Зарубежные гастроли расписаны по неделям
– Вы в последнее время много гастролируете за границей.
– Да, у нас много международных проектов. В августе прошлого года я подписала соглашение о международном сотрудничестве с французской театральной компанией "Вне игры", а в октябре полетела во Францию для первой резиденции. Так началась работа над спектаклем Memento, главная тема которого геноцид - у Франции, Конго и Украине. Спектакль будет состоять из трех частей. В нем принимают участие трое французских актеров, французский режиссер, актриса из Конго и я из Украины. Французской стороне очень понравилось сотрудничество с нами, и меня утвердили на очень большую роль. Кроме того, что я там выступаю как актриса, я ставлю кусок этого спектакля как режиссер. Для этого даже пришлось выучить свою роль на французском языке, чтобы отказаться от русскоязычной переводчицы. Поначалу было тяжело, говорила медленно, но я справилась. 5 июля 2023 года в городе Беллак (Франция) состоится премьера этого спектакля, третья часть которого будет посвящена Мариупольскому театру, его разрушению оккупантами и возобновлению его работы.
Также мы были на фестивале в Польше, теперь едем в Словакию. Будем играть там три спектакля для переселенцев. Кроме того, запланированы гастроли в Лейпциге.
- Хотели бы вернуться в Мариуполь?
- Затрудняюсь ответить однозначно. Город разбит, там, где был театр – будет мемориал. Там замуровали людей, запах страшный. Да и второй раз на кладбище театра точно не будет.
Мы поедем в Донецкую область, очень хотим, но куда – пока неизвестно. Возможно, это будет Краматорск. Сейчас главное – одержать победу, а дальше – время покажет.
Родилась в Донецкой области. Украинская театральная режиссер, актриса, Заслуженная артистка Украины (1996). С мая 2022 года – и.о. директора – художественной руководительницы Донецкого областного музыкально-драматического театра (г. Мариуполь). После окончания школы училась в Днепропетровском государственном театральном училище (диплом с отличием по специальности артистка театра кукол). Режиссерское образование получила в 2008 году в Ровенском государственном гуманитарном университете на художественно-педагогическом факультете. Профессиональную деятельность начала в 1983 году во Львовском ТЮЗе. Была ведущей артисткой, играла все главные роли тюговского репертуара до 2004 года. Государственную награду – почетное звание «Заслуженная артистка Украины» – получила в 1996 году. С 2005 по 2008 годы работала артисткой высшей категории Драматического театра Западного оперативного командования, с 2008 по 2009 – артистка высшей категории в Муниципальном театре, впоследствии переименованного во Львовский драматический театр им. Леси Украинки, в период с 2009 по 2014 годы – художественная руководительница этого театра. С сентября 2020 - режиссер-постановщица, а с мая 2022 - и.о. директора – художественной руководительницы Донецкого областного музыкально-драматического театра (г. Мариуполь).
