Как укрепить семью лыжами и черной смородиной
Объем чаши терпения у каждого свой. В эту вот помещается ровно два литра слез, а в ту - пять скандалов, два запоя и одна большая обида. Но есть такие индивидуумы, чаши которых даже не совсем и чаши, а скорее резервуары. Бездонные и безразмерные танкеры, медленные киты на ниточке, плывущие за людьми от одного берега к другому, хранящие самое сокровенное - то, в чем и себе-то порой не признаешься.
Зимняя сказка
Зина и Валера жили в своей уютной двушке, казалось, несметное количество лет. Ровные и ладные, как два добротных подшипника, никогда не выходящих из строя. Румяные, в одинаковых вязаных шапочках, они прокладывали утреннюю лыжню в парке: он впереди, она - чуть поодаль, усердно работает ножками в аккуратных ботиночках. Он останавливается под заснеженной елкой и трясет зеленую лапу, на Зину падает снег, Зина закрывает лицо красной варежкой и смеется. Картина маслом. Только, как известно, некоторые картины созданы для того, чтобы прикрывать дырку на стене или кусок драных обоев, - разные бывают ситуации.
Глядя на ранние лыжные прогулки из окна многоэтажки, школьная подруга Зины Галя Семеркина недоумевала, как это Зинка на лыжи встала, да еще и зимним утром. Лыжи Зина невзлюбила еще в пятом классе, когда, впервые съехав с корявой школьной горки, вывихнула ногу, а на холод у нее всегда была аллергия: лоб покрывался шершавыми розовыми пятнами.
С еще большим удивлением на все это смотрела мама Валеры. Пожилая женщина была просто возмущена тем, что Валера с его хроническим тонзиллитом и частыми ангинами скачет по промерзшему лесу и машет палками. Зачем? Почему? Кому это надо?
А дело тут вот в чем
А ничего странного в этой ситуации нет. Просто однажды Зина, развешивая белье на балконе, сквозь стекло увидела, как увлеченно Валера трясет пультом и что-то кричит в сторону телевизора, а как раз показывали биатлон. Вот Зина и подумала, что Валера симпатизирует лыжному спорту (откуда ей было знать, что муж просто не мог переключить канал, потому что пульт заело). "Неожиданно, конечно, но бывает, что люди резко меняют увлечения", - подумала Зина. К тому же на одном женском сайте она прочла, что интересы мужа нужно поддерживать, и к началу зимнего сезона у нее были готовы две пары лыж.
Когда Валера увидел палки в прихожей - он сначала рассмеялся, потом напрягся, а затем испугался. Где тот биатлон, а где Валера! Но как отказать любимой жене? Она и шапочку купила, и лыжи в тон... Видимо, проснулась в ней любовь к зимнему спорту. Валера выдохнул, всплакнул, почему-то вспомнил маму и рванул в белое безмолвие заледеневшего парка. Каждое субботнее утро они уходили в морозные дали - человек, ненавидящий лыжи, и человек, боящийся холода и спорта.
- Ну как жене отказать... Страшно.
Кислу ягоду ели вместе
Каждое лето Зина варила огромный таз варенья из черной смородины. Черносмородиновые морсы - кладезь полезнейшего витамина С, говорила она и начиная с ноября поила Валеру компотиками из смородины, не забывая добавлять и в чай по ложечке варенья. На фоне частого потребления витаминов у Валеры началась изжога и зародилась ненависть к смородине. Летом Валера даже пытался истребить ягодные кусты - поливал их средством для чистки унитазов, но смородина перла как бешеная - на радость Зине, на погибель Валере. Но Валера терпел. Ну как жену обидеть, она ж так старается с вареньем этим...
Классика нас связала
А однажды Зине на работе подарили билет на концерт классической музыки. Шуберт, Брамс и кто-то еще, сказала она, надела что-то очень зеленое, вставила в уши круглые золотые серьги, накрасила рот красным и ушла в ночь. Вернулась Зина около одиннадцати, оживленно рассказывала про скрипки и тромбон, про шампанское в буфете, про какого-то хлыща в бабочке, что ходил за ней весь антракт, и про музыку, которая взволновала душу...
После того акта искусства жизнь Зины вернулась в прежнее русло - к родному Олегу Виннику и группе "Мираж", но Валера-то этого не знал, Валера помнил только бабочку, тромбон и ее глаза, блестящие от классической музыки... Ну не от шампанского же, правда? На 8 Марта Зина получила от мужа абонемент в филармонию. Теперь по субботам, после лыжной прогулки, она начинала подготовку к походу в концертный зал, Валера прихлебывал на кухне чай со смородинкой, жизнь шла своим чередом.
И грянул гром
...Зина посмотрела на часы, украдкой вздохнула и начала натягивать меховой сапог в предвкушении встречи с прекрасной музыкой, которую "очень любила". Вдруг из кухни раздалось тихое: "Знаешь, Зина, а я ведь не люблю смородину. У меня от нее изжога". Сказал и заплакал.
Зина зашла на кухню в одном сапоге, пододвинула табурет к столу и налила себе чаю. Вечер обещал быть томным.
Наутро у помойки стояли четыре красивые лыжи - две синие, широкие и длинные, и две желтые - поменьше, а на пятом этаже в квартире номер 75 спали два счастливых человека: один из них не любил смородину, другой - классику, но это уже не важно...
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
