"Широкие лиманы, зелёные каштаны, качается шаланда на рейде голубом" - магия и романтика Южной Пальмиры притягивала потенциальных туристов полвека назад не меньше, чем сегодня.
Из года в год количество отдыхающих в летний сезон постоянно росло. И если в 1970 году (о котором пойдет речь) граждан с одесской пропиской было около 890 000, то только официальных "курортников" в августе зарегистрировали приблизительно 300 000 человек. "Палаточников" на пляжах никто не считал.
До сих пор остается загадкой, откуда в приморском городе появилась зараза. По официальной версии, холера пришла сначала в Каспийский регион, затем на Кавказ, Крым и другие южные области нашей страны из Ирана, накрывая поэтапно один за другим курортные зоны. По другой - источник имел внутреннее происхождение, уж больно неутешительными оказались результаты анализов, полученные после проб, взятых в местных водоемах. Впрочем, об антисанитарии в городах страны, занимающей 1/6 часть суши, где уже победил "развитой социализм", предпочитали не говорить.
Удивительно, но о рисках распространения седьмой мировой холерной пандемии, пик которой пришелся на лето 1970 года, в СССР даже не думали. Вообще. Просто не обращали на нее внимания. Даже после того, когда инфекция уже вовсю бушевала в Одессе и Керчи, в государственной переписке ее продолжали упорно называть "вспышкой острой кишечной инфекции, иногда приводящей к летальному исходу".
Врачи Одессы узнали о предстоящей угрозе лишь по слухам от моряков Черноморского флота. И надо отдать должное: независимо от официальных вводных, начали заранее готовить отделения для зараженных. Перестраховываясь, из отпусков и командировок отозвали всех врачей - от руководителей клиник до простых интернов. Холеру ждали…
|
Первый случай выявленной холеры зафиксировали 3 августа 1970 года. В больницу в тяжелом состоянии попал 57-летний Федор Лютиков, сторож одного из местных совхозов. Пациент поступил в 9.45, а скончался в 21.20. Врачи старались как могли, но спасти жизнь Лютикову не смогли. Следующие дни в борьбе с холерой становятся ключевыми.
"…5 августа в инфекционную больницу поступило еще четверо больных с явлениями острого гастроэнтерита. При бактериологическом исследовании материала от больных у всех был выделен холерный вибрион Эль-Тор Огава. Очаги заболевания находились в различных районах города. 6 августа в инфекционную больницу поступило еще 3 человека с симптомами гастроэнтерита, у которых также был выявлен холерный вибрион. В этот же день в инфекционное отделение больницы моряков в поселке Ильичевск были госпитализированы трое больных с тяжело протекающими формами гастроэнтерита, у них также был установлен диагноз "холера", подтвержденный бактериологически. 8 августа с 18.00 на город Одессу был наложен карантин…
Количество госпитализированных больных холерой в городе продолжало нарастать до 7 сентября. В городе и населенных пунктах, вошедших в зону карантина, заболело 126 человек…" - писал в своей книге "Практика борьбы с холерой" Константин Васильев, на тот момент заведующий кафедрой эпидемиологии Одесского медицинского института.
Ситуация развивается стремительно, и молчание власти дает неожиданный эффект. Отпускники начинают бунтовать и требовать, чтобы их срочно отправили домой. Государственные структуры продолжают играть "в молчанку", в то же время Одессу берут в кольцо регулярные войска. Долгожданный отдых для большинства превращается в экстремальное приключение. Меры по пресечению распространения инфекции приняты самые жесткие. Полностью остановлено авиасообщение, перестали ходить поезда, автобусы. Даже приостановили судоходное движение, вплоть до грузовых кораблей.
Тем временем страну накрывает паника, во многой спровоцированная действиями властей, скрывавших факт самой холерной вспышки. Шутка ли, в газетах холеру назовут холерой только 4 сентября, когда болезнь уже практически побеждена. А до этого "страшилки" и слухи, распространяемые людьми, приобретали временами совсем уж причудливые формы.
В середине августа в Чернигове в адрес епископа Владимира (будущего предстоятеля УПЦ) поступило коллективное письмо от верующих с просьбой организовать и провести крестный ход вокруг города для защиты от холеры. Владимир по настоятельному "совету" властей от этой идеи отказался.
|
В Тернополе на площади у вокзала был задержан 50-летний местный житель Владимир Палыця. Он выкрикивал антисоветские лозунги и утверждал, что холеру в Одессу завезли "москали". Очевидцы утверждали, что вокруг него собралась толпа сочувствующих и дело едва не закончилось массовым протестом.
Еще одной неожиданной, но очень живучей версией стала идея причастности к инфекции египтян. Говорили, что холеру привез в Одессу один из вернувшихся из Африки советских специалистов или иностранные студенты. Африканцам на улицы без необходимости советовали не выходить. Мало ли, а вдруг побьют?
Сами одесситы восприняли новость об эпидемии с присущим им юмором. Михаил Жванецкий посвятил холере несколько своих миниатюр и тонко передал настроения того времени.
"В Одессе стало еще лучше. Курортники в панике покинули город. На крышах вагонов битком, купе забиты. В Одессе наконец-то стало тихо. В ресторанах свободно. Заходите. Рекомендуем! В магазинах от вашего появления начиналась здоровая суета. На улицах стало так чисто, что вы могли лежать на тротуаре в белой сорочке", - говорил юморист.
А ведь он прав. Инфекционные риски подтолкнули власть к принятию кардинальных мер. Облисполком впоследствии отчитается: "Очищено от мусора 1900 дворов, 300 подвалов, вывезено на свалку 3210 тонн разного мусора". Ежедневно и многократно центральные улицы города объезжали поливальные машины. И, да, одесситы жаловались на устойчивый запах хлора после таких поливов, но относились к этому неудобству с пониманием.
По всему городу были расклеены листовки, призывающие не менее 10 раз в день мыть руки с мылом, не пить воду из-под крана (что по тем временам казалось нонсенсом) и не ходить на Привоз, место, где инфекция распространялась особенно сильно. Одесситы цокали языком, качали головой, возмущались. На Привоз все равно ходили, но руки мыть стали чаще.
Карантин в Одессе был официально отменен 16 сентября. Длился он 40 дней, и за это время холерой переболел 221 человек, скончалось как минимум 20 (по разным данным, цифра умерших достигла 25 человек). А уже в 1971 году приморский город вновь принимал отдыхающих.
Не обошла беда стороной и футбольную любовь города - клуб "Черноморец". Сразу после объявления карантина футболистов отправили на обсервацию - на местный стадион, благо здесь была гостиница для команд-гостей. Ночевали в номерах по 2-3 человека, а днем тренировались на поле. С семьями команде общаться запретили и даже не разрешали передавать еду или вещи. Так пошло две недели, затем "Черноморец" перебрался в Киев, где его "домашней ареной" стал нынешний стадион "Олимпийский". Но отсутствие игровой практики и потерянное время в разгар сезона сыграли с "моряками" злую шутку. Как ни старались одесситы в каждом матче остаться в элите чемпионата СССР, сделать этого так и не смогли, по итогам года покинув высший дивизион.