27 января 1945 года. 75 лет назад. До конца "Большой войны" осталось всего несколько месяцев. Передовые части 1-го Украинского фронта, освободив Краков, двигаются в сторону границы с Германией. Ожесточенное сопротивление, но есть кураж – ощущение неизбежной победы. Прошли уже 60 километров… По карте движения впереди густой лес, на деле – укрепленные бастионы, бараки, трубы крематориев, колючая проволока и тысячи людей в полосатых робах и затертых до дыр халатах. Истощенных, серых, грязных. Уже потерявших надежду на спасение.
Солдаты передовых частей сначала подняли автоматы, взвели курки, а потом опустили оружие и заплакали. Представьте, это были не новобранцы, "ватутинцы" освобождали Киев, затем держали здесь позиции в ходе контрнаступления танковых частей генерала-фельдмаршала Манштейна. Элитных частей опытного военного. Выстояли. Потери в подразделениях 1-го Украинского фронта достигали 50 процентов. Каждый второй. Это были проверенные войной бойцы. И они плакали как дети.
Освенцим – тихое и живописное место, почти райское. Юг Польши. Почему именно здесь нацисты создали свою знаменитую "фабрику смерти" - до сих пор не совсем понятно. Может не хотели делать это на территории Германии, может искали место в затишье, а может со свойственной для немцев системностью подбирали землю куда по логистике было бы удобнее привозить эшелоны с людьми со всей Европы. Ненужными людьми. Евреями, ромами, военнопленными, инакомыслящими, уголовниками, своими же проштрафившимися на передовой солдатами.
Мне несколько раз предлагали съездить в Освенцим на экскурсию. Раньше, когда был совсем молодым, просто не хотел, не видел смысла. Где я, мы, а где война… Сейчас, когда уже 50 с гаком, откровенно боюсь. Знаете, бывают места силы, а бывают места скорби и человеческой трагедии. Думаю, что равному Освенциму в мире найти сложно.
Хотя, наверняка, нужно это рано или поздно сделать. Не поняв, что пережили люди, оказавшиеся в тех варварских застенках, не поймешь истинной ценности жизни. Наверное. Впрочем, это та тема когда нужно максимально стараться уходить от пафоса и превосходных форм. Слишком все тонко, на грани. Тот случай, когда слова людей, оказавшихся в этом жутком месте, скажут больше чем любые "размышлизмы". На "Интере" эти слова их смогли собрать. Дальше без комментариев.
- Нашу семью должны были отправить в газовые камеры. У них были данные, что папа работал председателем колхоза, был коммунистом, а брат политработником. Но мама пошла на хитрость. Сказала – у нас полдеревни Ершовы и Прокофия Илларионович (отца) она знать не знает, а Федора Прокофьевича (нашего брата) подавно. Поверили. Но маму все равно потом сожгли, 23 ноября 1943 года - вспоминает Татьяна Фомина, попавшая в Освенцим из села Мозгоны (Витебская область, Беларусь)
- Там были и французы, и чехи, и итальянцы, и немцы. Один из них рассказывал, что он был на войне, где получил ранение и был отправлен отпуск. Приехал домой и застал жену с любовником. Застрелил обоих и оказался в лагере – говорит Евгений Ковалев, еще один из узников Освенцима.
- У нас барак был небольшой По этой стороне на полу и по той стороне на полу соломенные лежали матрацы, середка - проходная. Мы спали вот так. Все подряд - мальчики, девочки. Это помещение называлось штуба - барак. Утром нам кричали "Подъем!". Если было нас 30 человек, нам на всех выдавалось одно полотенце, мы шли в туалет, а там ну вот так, по стене водопровод - вода течет, мы тут умываемся. Возвращаемся опять в эту штубу, в эту комнату. У нас был завтрак. Завтрак нам давали, это сейчас мы называем кофе - не кофе, какая-то черная бурда. Ну жидкое, ну как кофе. И маленький кусочек хлеба. Это до обеда. А на ужин давали баланду. По-моему в нее ложили все. Что оставалось сьедобного в хозяйстве – делится воспоминаниями Валентина Сморчкова
- Леша рассказывал, наш брат, которого уже нет в живых. Он говорит, кровь возьмут - ее брали много, и после этого делали уколы. По-видимому, чтобы восстанавливалось что-то у нас, потому что через неделю опять брали кровь.
Нам очень часто делали какие-то уколы. Осталось воспоминание - большой шприц наполнен лекарством, мы все вставали в очередь и подходили к этому мужику. И он нам этой одной иглой из этого шприца колет и колет. Дело в том, что делали нам укол почему-то в грудь. Одной иглой, из одного шприца, пока все это не выльет, по порядку, на сколько хватит. Сколько вливали он не смотрел – говорит Татьяна Фомина
- Сначала людей заводили в газовые камеры. Чем-то это напоминало стадион. Ощущение амфитеатра. Там проводили своебразные обследования. Проверяли не остался ли у кого-то золотой зуб. Сережки, кольца отбирали раньше. Ходили с клещами. Вырывали. Это было последнее. Потом циан. Люди падали. А потом в печь. – вспоминает Анастасия Гулей
ТОЛЬКО ФАКТЫ
КСТАТИ
Не пропустите премьеру документального проекта "Аушвиц. Инструкция по НЕприменению" – в понедельник, 27 января, в 22:00 на телеканале "Интер" – к 75-летию освобождения Освенцима.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ