Вызывая скорую, будьте артистичнее или Как я опробовала на себе отечественную медицину
- Алло, скорая? У девушки высокая температура третий день и страшные боли в пояснице. Скорее всего это почка. Приезжайте, пожалуйста, и заберите ее в больницу.
Так нервно и немного путанно вызывает скорую мой парень. Уже третий раз подряд за 4 дня. И кажется, диспетчер начинает узнавать его по голосу.
- Она что, маленькая девочка, потерпеть не может? - скучающе-раздраженно отвечают в трубке. – Нет направления с диагнозом – нет госпитализации. Выпейте жаропонижающее.
Персонала не хватает
На самом деле, семейный врач очень даже хочет поставить мне диагноз. Просто не успевает этого сделать. В государственной поликлинике очереди на сдачу анализов расписаны на несколько дней, а иногда недель вперед. Персонала не хватает. А в частных клиниках цены приличные: УЗИ около 400 гривен, биохимия крови около 2 тысяч и так далее.
- Температура выше 39, которая не сбивается несколько дней, веский повод для вашей госпитализации, – пишет мне сообщение семейный врач, пока я лежу дома и уже раздумываю над текстом завещания.
После нескольких минут мольбы и уговоров диспетчер скорой сдается и отправляет карету. Через час в дверях моей комнаты стоят двое в оранжевой униформе.
- И что это у нас тут? У семейного врача лечились? – переглядываются между собой парамедики. – Оно и видно.
Я непонимающе киваю.
- Воспаление почки, – заключает парамедик из неотложки после простукивания моей поясницы. – Сейчас приедет другая бригада. Мой вам совет: будьте пожалостливее. Говорите, что сильные боли слева в пояснице, что умираете, что почка отваливается. Поплачьте, если требуется. Будьте артистичнее! А то не увезут.
Через полчаса приезжает та самая "другая бригада". Двое ребят шутливо называют своих коллег из неотложки самозванцами. Говорят, что после медицинской реформы, разделившей их на "неотложку" и "скорую помощь", они в иерархии "круче" и просят меня заново рассказать все жалобы. Узнав, что я журналистка, начинают сетовать на скверную работу, маленькие зарплаты и раскаленную от жары до 50 градусов машину скорой помощи. О последнем точно не соврали.
Пропущенные уроки медицинской этики
Спустя полчаса мы приезжаем в больницу. Одну из лучших в Киеве, как говорят мне парни из скорой. В коридоре приемного покоя пусто. Сижу на скамейке, обтянутой потрескавшимся со всех сторон дерматином, и жду, пока отделение проснется. Невольно вспоминаю, как год назад делала интервью с одной молодой медсестрой из реанимации. Я спрашивала, почему медперсонал часто грубит пациентам. Разве им не преподают профессиональную этику? В ответ моя собеседница засмеялась:
- Ты знаешь, это единственные пары в медколледже, которые можно было прогулять с чистой совестью. Там такое занудство рассказывали.
В реальность меня возвращает медсестра и без "здравствуйте, кто вы" вручает мне стеклянную пол-литровую банку.
- Туалет там, - небрежно машет она в сторону облезлой, когда-то давно выкрашенной в белый цвет незакрывающейся двери уборной. Затем поворачивается к бригаде скорой:
- Че привезли?
– Воспаление почки, – отвечают те. И добавляют: - У семейного врача лечилась.
- А, ясно. Они ж там после реформы работать не хотят. Всех к нам везут, как в санаторий, – заключает медсестра.
В приемную быстрым шагом, ссутулившись, входит врач со спутанными вьющимися черными волосами. На нем белый халат нараспашку, накинутый поверх мятой серой футболки.
- За мной, – грубо кидает он мне и уходит в темную комнату, где стоит кушетка и аппарат УЗИ. По пути он громко спрашивает медсестру.
- Моча прозрачная? А то поедет кататься сейчас…
После пятисекундного вождения аппаратом УЗИ по моей пояснице врач безразлично заключает:
- Ну пиелонефрит. Лечись, пей таблетки. Прям в больницу надо? У нас в палатах +35 жары и по пять человек на койках.
- Что значит - надо, – недоумеваю я. - Вы врач, вам виднее.
- Не вопрос. Оформим на неделю, – быстро бубнит он под нос и уходит.
Подождите, как это "не вопрос"! Так надо или не надо меня в больницу класть? А что с температурой? Что такое пиелонефрит? На эти вопросы мне никто не отвечает.
Воруют у нас часто
Отделение урологии выглядит неплохо. Особенно на контрасте с приемной - чистые выкрашенные стены в коридорах с плакатами о правах и обязанностях пациента и врача. Туалеты закрываются, есть хоть и разбитая, но душевая кабина. А еще медсестры здесь не грубят, а лечащий врач шутит, что хоть и не видел мою историю болезни, но беспокоиться не о чем. Ведь я попала в лучшую больницу города.
- В других еще хуже?
- Ну, чтобы сравнить, надо в них полежать, – задумчиво отвечает врач.
Хотя здесь не умеют представляться (я даже не знала, как зовут моего врача, пока сама не спросила), могут схватить за руку без всяких объяснений в коридоре и повести на какие-то процедуры. Еще иногда в палату заходит бездомный с улицы. Чтобы воспользоваться уборной. Соседка говорит, возле больницы у бомжей место тусовки, и в отделении они частые гости.
- В 10 вечера мы всегда закрываем двери на ночь, так что не переживайте, – успокаивает меня врач, когда я тревожно жалуюсь ему на подозрительного визитера. – Хотя вещи ценные не оставляйте в палате, когда выходите. Все-таки воруют у нас часто.
Но в общем неделя в больнице была не самой плохой. Врач оказался грамотным, медсестры в тот редкий час, когда их на все отделение было больше одной, улыбались. А всякие мелочи, вроде отсутствия одноразовой пеленки на кушетке, где ставят всем больным по очереди уколы, и санитарка-повариха, которая два раза приходила ко мне в палату и намекала, что раз у меня прописка не киевская, я должна платить за койко-место, пусть остаются за кадром.
Все-таки меня вылечили.
МНЕНИЕ МЕДСЕСТРЫ
Одна на сорок пациентов
- Понимаешь, медицинская реформа меняет технические вещи. Новыми стандартами пытаются навести порядок там, где много лет царил хаос. Это касается отсутствия аппаратуры, препаратов, койко-мест, бумажной волокиты, вплоть до календарей прививок, которые особенно в селах никто грамотно не ведет, – объясняет мне свое видение ситуации медсестра Светлана. - Все эти перемены вялотекущие. А жизнь идет вперед. И пока вступит в силу новая система финансирования, пока пересмотрят бюджетные планы, пока начнут расти зарплаты медперсонала – наши спецы махнут за рубеж. А те, кто не уедут, будут запахиваться на работе и терять интерес куда-то стремиться, развиваться как профессионалы.
Еще год назад Светлана работала в райцентре в Полтавской области. Говорит, там в отделении ни аппарата УЗИ не было, ни компьютеров. Дежурить приходилось по двое суток подряд, а про зарплату вспоминать даже нет смысла. Но хуже всего - работать настолько некому, что тела в морг из больницы носили односельчане.
- Прошлым летом ночью, как сейчас помню, привезли ребят после ДТП, – рассказывает Светлана. - Парень 30 лет умер на месте почти сразу. На улице – жара. Надо тело спускать в морг, а нести некому. В отделении бабушка-фельдшер и врач дежурный, тоже возраста почтенного. Так мама этого парня с сестрой в ужасе выбегали на улицу и кричали: помогите кто-нибудь сына в морг отнести.
В городе с младшим персоналом дела не лучше. По словам Светланы, зимой ей приходилось работать сутки через сутки. В то время как обычно она могла ставить смены сутки через двое.
- На мне в дни дежурства было все отделение, 8 палат, – вспоминает Светлана. - Как там говорят? На одну медсестру положено по стандарту 10 пациентов? У меня в отделении их было 40. Пока в один конец коридора пройду, капельницы поставлю, вернусь на пост, уколы сделаю, в другой конец уже сил идти капельницы ставить нет. У нас медсестры сгорают эмоционально за пару лет в профессии, если это государственная больница. Поэтому никто идти работать не рвется.
КСТАТИ
По данным совета Киевского городского профсоюза работников здравоохранения на 2018 год, в Киеве не хватало 5760 медицинских сестер. При этом, по разным данным, в стране не хватает около 100 тысяч работников младшего медицинского персонала и 42 тысячи врачей.
