Сочиняя "Трех мушкетеров", Дюма переписал чужой черновик
|
В предисловии к роману Дюма сообщает, что основой для его самого знаменитого произведения стали "Мемуары господина д’Артаньяна, капитан-лейтенанта первой роты королевских мушкетеров", на которые он якобы случайно наткнулся в Королевской библиотеке.
На самом деле это, конечно, лукавство: "Мемуары" написаны Гасьеном де Куртилем де Сандра (1644 - 1712), и Дюма раньше уже обращался к его творчеству, когда писал роман "Сильвандир". Де Куртиль сам был мушкетером и, возможно, был знаком с реальным д’Артаньяном, а скорее всего, не был, выдумав его историю из головы. Во всяком случае его "Мемуары" вышли через 27 лет после смерти героя. И это были отнюдь не единственные мемуары, которые де Куртиль написал от первого лица. (В частности, он сочинил мемуары графа де Рошфора, которые Дюма тоже прочитал, оттуда взята деталь с клеймом в виде лилии на плече преступницы.)
Миледи была 22-летней блондинкой
Мушкетеры на самом деле юнцы, а не те потрепанные жизнью персонажи за 30, какими мы привыкли видеть их в экранизациях. Самому старшему, угрюмому Атосу, по подсчетам литературоведов, всего 26 лет. Арамису, по замечанию самого Дюма, 22 - 23 года. Про возраст Портоса ничего не говорится, но, судя по всему, ему примерно столько же. Про д’Артаньяна, наконец, в первых строках сообщается, что ему 18. Миледи всего 22 года, это прелестная голубоглазая блондинка, к которой относятся как к ангельскому созданию, у нее не написано на лице, как у игравших ее потом Маргариты Тереховой или Миллы Йовович: "Я роковая страстная женщина".
Лорд Бэкингем на этом фоне старик, ему 35. Но Анне Австрийской "лет двадцать шесть или двадцать семь", а королю Людовику XIII - 24.
У большинства персонажей в романе были совершенно реальные прототипы. О них известно не так много, но они существовали!
Д’Артаньян
Прототип: Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, граф д’Артаньян.
Родился около 1611 года в городке Люпиаке (сейчас там находится посвященный ему музей). Его отец был сыном купца, выбившегося в дворяне, мать происходила из старинной и уважаемой гасконской семьи Монтескье д’Артаньян. Именно благодаря родственникам по материнской линии в 1630-е годы Шарль смог сделать карьеру в Париже - он служил под началом капитана Дезэссара. Погиб при осаде Маастрихта 25 июня 1673-го, есть мнение, что похоронен в церкви Св. Петра и Павла на окраине Маастрихта, в районе Волдер.
Легко заметить, что Дюма несколько сдвинул дату рождения героя: в то время, когда разворачивается действие "Мушкетеров", ему было всего 14 лет (остальные прототипы были еще моложе). И, к слову, в книге он ни разу не называется по имени. Дюма сначала придумал ему имя Натаниэль, но потом совместно с издателями счел его неподходящим.
Ну и еще: реальный д’Артаньян не враждовал ни с Ришелье, ни с Мазарини. И именно при Мазарини он получил повышение по службе.
Атос
Прототип: Арман, сеньор де Силлег, д’Атос и д’Отевьель.
Про д’Артаньяна все презрительно говорят "гасконец", то есть выходец из глухой провинции. Но на самом деле реальные прототипы всех мушкетеров - тоже выходцы с юго-запада Франции. То, что они земляки, отчасти объясняет их братские отношения (во Франции некогда даже существовало объединение благородных мужей-гасконцев, члены которого помогали друг другу по принципу "один за всех и все за одного").
Гасконец Арман д’Атос родился в 1615 году, через четыре года после д’Артаньяна. Он был двоюродным братом Исаака де Порто (прототипа Портоса). В книге один персонаж говорит про Атоса: "Это не человеческое имя, это название какой-нибудь горы!" Имеется в виду гора Афон в Греции, где расположен древний православный монастырь (по-французски она называется Athos). Несомненно, когда Дюма создавал образ сумрачного мушкетера, он учитывал ассоциации с монахами и со скалами. Но на самом деле имя происходит от деревушки Атос-Аспи, единственной достопримечательностью которой являются руины замка того самого Атоса.
Герой Дюма проживает в трилогии довольно долгую жизнь, а Арман д’Атос не дожил до 30 - он был убит на дуэли. Сведения об этом были раскопаны исследователями в монастыре, где велись записи о подобных событиях.
Портос
Прототип: Исаак де Порто.
Родился в 1617 году. Он из старинного беарнского рода, фамилия происходит от французского porthaux - так называли зубчатые приграничные сторожевые башни. Они наряду с разъяренным львом были изображены и на семейном гербе Порто. Исаак был мушкетером и прожил очень долгую для своей эпохи жизнь - он умер в 95 лет.
Арамис
Прототип: Анри, сеньор д’Арамиц.
Годы его жизни точно не установлены: появился на свет он около 1620-го, а умер то ли в 1655-м, то ли в 1674-м. Он был родственником капитана де Тревиля, который вызвал его в Париж и определил на службу королевским мушкетером. Как и в книге, д’Арамиц мечтал стать священником (и в конце концов стал аббатом в Беарне). А перед тем женился и стал отцом двоих сыновей и одной дочери.
Миледи де Винтер
Прототип: графиня Карлайл или леди Кларик де Винтер.
Этот персонаж упоминается в мемуарах Франсуа де Ларошфуко и Юбера де Бриенна. Есть она и у де Куртиля. Но везде она персонаж второго плана (Куртиль называет ее фрейлиной английской королевы Генриетты-Марии Французской). Можно считать, что Дюма и Маке придумали эту героиню почти с нуля.
Самая безумная теория насчет Миледи принадлежит лорду Садли, в 1952 году опубликовавшему перевод книги на английский: он считает, что она была трансгендером или гермафродитом и это, а вовсе не лилия на плече, и есть ее настоящий страшный секрет. Садли предположил, что частичным прототипом Миледи стал шевалье д’Эон (1728 - 1810), французский шпион, который первую половину жизни провел как мужчина, а вторую - как женщина (историки до сих пор спорят, кем он был на самом деле). Речь о нем идет, в частности, в романе Валентина Пикуля "Пером и шпагой".
Мастерская
Бунт литературного негра
Многим известно, что Александр Дюма использовал творчество литературных негров, и может создаться ощущение, что на него одновременно работала целая литературная фабрика. На самом деле огромное количество своих текстов он написал в одиночку. А "Мушкетеров" создал в сотрудничестве с одним-единственным литератором - Огюстом Маке (с ним же он работал над "Графом Монте-Кристо", "Графиней де Монсоро", "Двадцать лет спустя", "Виконтом де Бражелоном" и еще несколькими произведениями). На обложке указывалось только имя Дюма, а сейчас во Франции книги переиздаются с указанием имени Маке, потому что он, грубо говоря, создавал черновики этих книг, а Дюма занимался редакторской работой. Разница в том, что Маке, судя по всему, не был великим писателем, хотя умел сочинять и разрабатывать сюжеты. А Дюма как раз был, и именно его неповторимый стиль придал "Мушкетерам" их обаяние.
Большая часть того, что Маке сочинял для Дюма, просто не сохранилась - он писал в одном экземпляре, отсылал соавтору, тот переписывал все это набело, а оригинал уничтожал - вероятно, намеренно. В какой-то момент соавторы рассорились. Маке захотел свою долю славы и предъявил публике сохранившийся у него вариант главы о казни Миледи. Лучше бы он этого не делал. Выяснилось, что он действительно написал ее от начала и до конца, но все, что делает эту главу незабываемой, - как раз "штрихи", добавленные Дюма. Максим Чертанов в блестящей биографии Дюма, несколько лет назад вышедшей в серии "ЖЗЛ", приводит сравнения между текстом Маке и окончательной версией "Мушкетеров".
Почитайте - и поймете, почему прах Дюма в конце концов был с почестями перенесен в главную французскую усыпальницу, парижский Пантеон, а прах Маке покоится на кладбище Пер-Лашез...
Вариант Маке:
"Тогда стала видна ужасная сцена: палач медленно поднял обе руки, опустил меч, и обезглавленное тело повалилось под ударом. Был слышен свист меча и крик жертвы.
Человек, закутанный в плащ, столкнул тело в реку и скрылся в темноте".
Вариант Дюма:
"Тогда с другого берега увидели, как палач медленно поднял обе руки; в лунном свете блеснуло лезвие его широкого меча, и руки опустились; послышался свист меча и крик жертвы, затем обезглавленное тело повалилось под ударом.
Палач отстегнул свой красный плащ, разостлал его на земле, положил на него тело, бросил туда же голову, связал плащ концами, взвалил его на плечо и опять вошел в лодку.
Выехав на середину реки, он остановил лодку и, подняв над водой свою ношу, крикнул громким голосом:
- Да свершится правосудие божие!
И он опустил труп в глубину вод, которые тотчас сомкнулись над ним..."
