Доктор о реабилитации бойцов АТО: "Это не агрессия – это защита"
Война как одно из самых сильных социальных потрясений безусловно накладывают отпечаток на психику человека, даже если она далеко. А когда ты был в войне, нагрузка возрастает во сто крат. Проблема реабилитации участников АТО остро стоит в Украине вот уже четвертый год, но единого ее решения нет. Как и единого отношения к тем, кто ежедневно находится под страхом смерти. Не даром резкую дискуссию вызвали слова главного психиатра Минобороны о том, что 93% участников боевых действий являются потенциальной угрозой для общества. Правильно ли был понят врач и что необходимо людям, чтобы вернуться к обычной жизни – ответы на эти вопросы "КП" в Украине" искала в столичном территориальном медицинском объединении "Психиатрия", больше известном, как больница имени Павлова.
|
Промедление чревато последствиями
Заместитель главврача по медицинской части кандидат медицинских наук Михаил Игнатов считает, что спорные слова военного психиатра были вырваны из контекста. Главная проблема, которую хотел поднять медик – это несвоевременное обращение за медицинской помощью. Беда, присущая не только участникам АТО, но и большинству людей.
- С советских времен в обществе существует стойкий миф о недопустимости обращения к психиатру, - говорит Михаил Игнатов. – Людям кажется, что таким образом они признают свою неполноценность, хоть это глубочайшее заблуждение. То же само, к сожалению, происходит и со многими участниками АТО. А ведь их проблемы не обязательно носят психиатрический характер, особенно на первых порах. Профессионально помочь разобраться в себе, понять, какая поддержка требуется, может только врач.
Многие участники боевых действий, по словам доктора, страдают от последствий баротравм, многие переживают затяжные психологические стрессы. Промедление чревато более серьезными осложнениями. Но есть и другая сторона вопроса – это качество помощи.
Ощутив психический дискомфорт, люди, как правило, обращаются к психологу, но после нескольких сеансов испытывают разочарование. Ищут утешения в церкви, у экстрасенсов, но тоже не находят. Психиатр - это последняя инстанция в метаниях. Но если между врачом и пациентом не состоится контакт, а это очень индивидуально, все уйдет впустую.
- Я прошел три госпиталя, наглотался таблеток, но только копилась злость и отчаяние, - признался нам один из пациентов "Павловки" (сохраним за больницей ее народное название). – Теперь надеюсь, что помогут.
- К людям, прошедшим испытания боевыми действиями, необходим комплексный подход, - говорит Михаил Игнатов. – Это медикаментозное лечение, наблюдение психиатра, поддержка психолога, социального работника. Участники АТО пролечиваются у нас в разных отделениях – кардиологическом, неврологическом, на дневном стационаре. И везде их наблюдают специалисты разного профиля.
|
Война для каждого разная
Только с начала 2017-го через руки врачей "Павловки" прошли 180 участников АТО. В реабилитационном отделении №2 некоторые пациенты побывали даже по несколько раз после того, как вернулись с войны.
Обстановка здесь чем-то напоминает детский лагерь. Не широкие, но крепкие кровати днем аккуратно застелены покрывалами, подушки стоят уголком. В одной из палат радует глаз расписная бутафорская печка, в другой профессиональная художница рисует картину на стене. В столовой большой плазменный экран и джойстики для любителей компьютерных игр. За окном – настоящее футбольное поле, где часто разыгрываются спортивные баталии.
По дороге в столовую большой аквариум. Неподалеку сыто дремает кошка – тоже целебный элемент. А в одной из комнат целый зоопарк! Попугаи, канарейки, сокол балабан, ручной варан, игуана, кролики и главный любимец публики - большой удав. Флегматичный и ласковый. В хорошую погоду обитатели отделения любят выгуливать змеюку на травке, а доктор-психиатр Алексей Васильченко иногда наматывает удава на шею как шарф и так общается с больными, у которых на лице сразу появляется улыбка.
Война – она для каждого разная. Кто-то возвращает с хорошим "наваром", медалями, почестями. А кто-то – с ощущением, что все потерял.
- Был у нас боец Нацгвардии, сам за помощью пришел. Получил в АТО две тяжелые контузии, а журнал обстрелов командиры не вели. Парня отправили в госпиталь, там поставили два легких диагноза - невроз и язва, а состояние у него тяжелое. С большим трудом сделали 3-ю группу инвалидности, хотя по факту должна быть 2-я, - говорит Алексей Васильченко. – Такие люди живут со стойким убеждением, что их использовали и выбросили из жизни. Лечим, насколько можем.
"Это не агрессия, это – защита"
Кабинет психолога Алены Шелестовой напоминает… детский сад. Три полки уставлены миниатюрными цацками, оловянными солдатиками, персонажами из "киндеров". Рядом – настольная песочница с маленькой лопатой и грабельками. Это не забавы для взрослых мужчин. Это сложная и очень тонкая методика работы по изменению состояния человека. В двух словах не описать – целая наука!
|
- Для людей, переживших травматический опыт, жизнь разделяет на "до" и "после". Кто был более стрессоустойчив, способен перебороть шок и шагать дальше. Кто слабей, может сломаться. У участников боевых действий обостренное чувство справедливости, им тяжело возвращаться в общество с двойными стандартами, - говорит психолог. – На войне самое ценное – это жизнь, некоторые переживают острую вину за то, что остались живы, а товарищи погибли. А в обычном социуме жизнь как бы отходит на второй план – ценность имеют деньги, статус, карьера.
Между психологическими и психическими расстройствами очень тонкая грань. Помочь удержаться на ней должны бы родные и близкие. Но на такое способные не все – принять изменившегося человека. Подозрительного, напряженного, с острой реакцией на резкие и громкие звуки.
- А это не агрессия, это – защита. Человек жил в режиме готовности к бою 24 часа в сутки и не может сразу избавиться от этого состояния, - говорит Алена Шелестова.
|
Не делят на героев и не героев
Для бойцов АТО невероятное значение могут иметь вещи, которые кажутся нам сущими пустяками. Алексей Васильченко приводит такой пример из опыта своей работы. Муж с женой собираются в гости, жена просит 10 минут на косметику, а красится полчаса.
- И все, и он уже на взводе, думает: как можно доверять человеку, если он сказал 10 минут, а тратит все 30? Ему надо минуту в минуту, секунда в секунду. Ведь на фронте такие неточности могут стоит всей жизни, - констатирует психиатр.
Задача специалистов отделения реабилитации состоит не только в том, чтобы успокоить взвинченную нервную систему. Не менее важно или даже важнее научить людей использовать приобретенный на войне опыт в мирной жизни, глушить рефлексы, видеть полутона, а не только белое и черное.
И еще очень важный момент: в отделении №2 проходят курс лечения не только участники боевых действий, а и обычные пациенты, не знавшие войны. АТОшников не выделяют в отдельную касту, не наделяют привилегиями. Здесь нет того размежевания между героями и не героями, которое искусственно создали в обществе. Ведь именно оно, с одной стороны, усиливает страх перед пресловутыми "93%", а с другой - вызывает негодование у тех, кого зачислили в эти проценты. Тут создан микросоциум, где лечит даже сама система общения. И не это не менее ценно, чем дорогие лекарства.
