Усманка на ремонте
Речка для меня дорогая. Вырос на ней - ловил рыбу мешком, «топтухой», удочкой, учился плавать, управлять лодкой, кататься зимой на коньках… В 1970 году, размышляя, почему исчезают малые речки, я с посошком за две недели прошел Усманку от истока до впадения в реку Воронеж (151 километр). Причина умирания речек стала ясна. Осушили болотца, хранившие воду, вырубили в разные годы (после революции и в войну главным образом) лозняк и ольховые заросли вдоль теченья, распахали под урез берега.
Когда в «Комсомолке» опубликован был очерк «Речка моего детства», я получил несколько тысяч писем с кричащей болью: «Вы написали не только о своей речке, но и о моей тоже». Понял: у каждого человека в жизни есть «своя речка» - маленькая, как Усманка, или большая, как Волга.
Усманку на родине у меня назвали памятником природы, но положение речки от этого «статуса» не изменилось, она продолжала тощать.
МЕЖДУ ТЕМ у речки есть «исторические заслуги». На ней, единственной в России, к
30-м годам минувшего столетия сохранились бобры, повсюду выбитые. Срочно созданный на Усманке заповедник не только сохранил ценного зверя на речке, но и позволил широко бобров расселить, сегодня они обитают на множестве речек страны, кое-где даже в числе избыточном.
Вторая заслуга Усманки давняя. Многие лета болотистая и относительно многоводная речка служила границей Руси и «дикого поля». Через неё непросто было прорваться конным крымцам, совершавшим набеги на русские поселения с юга. Но были на реке перелазы, где разбойным наскокам можно было прорваться к селеньям. На перелазах в середине XVII века были поставлены городки-крепости, в том числе Усмань и Орлов-городок. Напоминаньем о тех временах в музее нынешней Усмани прочел я строгий наказ воеводы отряду, несшему заречную службу: «В одном месте два раза кашу не варить, где обедал - не ужинать, где ужинал - не ночевать».
КОГДА «дикое поле» перестало угрожать юго-восточному пограничью Руси, Орлов-городок утвердился большим селом Орловом, где суждено мне было родиться и где Усманка стала важной частью моего детства. А Усмань, стоящая на реке выше, осталась городком, тихим, уютным, привязанным к пограничной воде.
Известной Усмань сделала махорка, из которой деревенские мужики делали курево под названием «козья ножка», а в войну солдаты в окопах за пачку усманской махорки отдавали хлебный дневной паек. Сейчас табачное производство (порадуемся) захирело и, кажется, скоро испустит дух. Зато окрепло производство литейного оборудованья, работают молочный и сахарный заводы, швейная фабрика, кроме школ в Усмани пять учебных заведений.
И очень город похорошел. Тут не стали ломать «все старое», а разумно и бережно обновили исторические постройки, а новые не портят самобытность древнего городка. Бывать в нем - удовольствие: чисто, уютно, зелено - хорошо хозяевам, хорошо и гостям. Большая заслуга в этом нынешней головы местной власти Владимира Михайловича Мазо, живущего в Усмани без малого двадцать лет. Мудрый, внимательный, интеллигентный, он стал человеком, всеми глубоко уважаемым. Когда в очередной раз его выбирали на должность, за многое благодарили, но дали наказ «подремонтировать Усманку».
РЕЧКА - украшенье любого места. В Усмани «синий поясок» на равнинном селенье любят с давних времен. Но речка тощала по всему течению до Воронежа, и «ремонтировать» речку - дело непростое, почти невозможное. У текущей воды свои законы, она не любит спрямлений, теряет привлекательность от плотин и запруд. В среднем течении Волга, например, на реку уже не похожа - цепь искусственно созданных «морей» с далекими берегами. Усманку, как и все реки, теряющие силы из-за разных чинимых человеком деяний, в некоторых местах «ремонтировали». Зная, что текла она где узкой протокой, где расширялась плёсами, эти плёсы углубляли лет двадцать назад в Усмани Старой и в Усмани Новой (вблизи Воронежа). Сберегала себя река и там, где воды её текут под пологом леса. Но слабые паводки последних лет способствовали обмеленью и зарастанию плёсов. Усманцам негде стало купаться, и уже не видели рядом они голубой поясок чистой воды. Обновленная красота города требовала «ремонта» реки. Глава власти, слушая горожан, согласился: речку надо попытаться оздоровить.
|
В прошлом году мы встретились с Владимиром Михайловичем в Воронежском заповеднике. Я сомневался, что можно отыскать средства на чистку хотя бы плёсов. Но Владимир Михайлович не сидел сложа руки. Посвятив в заботы свои липецкого губернатора Олега Петровича Королева, они общими силами уговорили посетить Усмань руководителя Департамента водных ресурсов России и главу управления Донского речного бассейна и добились выделения на «лечение» Усманки тридцати миллионов рублей.
ТРИ НЕДЕЛИ назад Владимир Михайлович Мазо позвонил: «Приезжайте! Из Липецка уже завезли на Усманку земснаряд. Как раз попадете к началу «ремонта».
Я приехал в город в тот день, когда багер (багермейстер - управляющий земснарядом) в последний раз осматривал расположение труб, понтонов и места в пойме, куда пойдет всё, что будет поднято со дна плёсов.
А на днях позвонил я узнать, как пошло дело. Отозвался с реки Владимир Михайлович: «Всё идет по строгому плану. Уже заблестела вода на плёсе. Уже луна в ней купается. Сижу с рабочими у костра. Об ухе говорить пока рано, но уверены: скоро и уха будет - очистить собираемся русло длиною в полтора километра».
Полтора километра чистой воды… «Ремонт» вскроет заглохшие родники, и Усманка потечет ободрённой. Полноводней станет часть её в заповедном лесу, а может, и далее, когда речка потечет степью, будет заметна прибавка воды. Но у родни Усманки - бывшего Орлова-городка - эта прибавка вряд ли будет заметной. Тут речка обмелела и заросла не только осокой и камышом, узкой лентой плывет она в объятиях ивняка. С нового моста через речку видно, как на лугу пастух собрал на дойку коров. Гримасы времени: некоторые доить буренок приехали на «Жигулях», и даже «навороченный» черный джип торчит возле одной из коров…
Давно за рекою начиналось «дикое поле»! Давно уже нет Усманки, о которой рассказывал мне отец. И уже на моём веку речка неузнаваемо изменилась - на пути из заповедника местами её, разбежавшись, можно перепрыгнуть или десятью шагами перейти по мосткам из двух бревен. Каждое поколение принимает речку такой, какая осталась. Мне рассказали: сюда к большому мосту на машинах приезжают молодожены с друзьями в день свадьбы - постоять, помолчать возле речки. Справа от моста сидит с удочкой дед, объясняя что-то шестилетнему внуку. На бывшем «бездонном» плёсе гогочет стая белых гусей. Под ними в водяной ряби желтеет песчаное дно.
Но Усманка все же течёт. На пути её будут еще места глубокой воды возле Репного, Борового, потом речка потечет мимо когда-то таинственно тихого, а теперь шумного в летнюю пору Веневитинского кордона. И далее почти незаметно Усманку примет река Воронеж, напомним: река, где веленьем царя Петра зарождался российский флот.
Толику воды под днища судов несла сквозь воронежские дубравы и разнолесье речка, названье которой переводится как Красивая.
Фото автора
