Гоголь вырос из карт Пушкина
В ХIХ веке почти все знаменитости коротали время за картами. Грибоедов, Лермонтов, Достоевский, Некрасов, Толстой, Чехов, другие писатели, поэты, дипломаты, политики… Телевизоров, интернета, прочих "убийц времени" тогда не было, вот и развлекался народ как мог. Какие страсти кипели, какие состояния проматывались! Пушкин за игрой забывал о свиданиях, ставил на кон и проигрывал свои вирши, даже целые главы "Онегина"! И когда погиб от руки Дантеса, сам царь оплатил его большие карточные долги.
И только Гоголь оказался в этом славном ряду игроков белой вороной.
МОРАЛЬНЫЙ УДАР ОТ ПОЭТА
Мать вспоминала, что дома подростком он вынужден был садиться за бостон (карточная игра), когда в их женском обществе не хватало четвертого: "Он никогда не любил карт, а впоследствии времени и в руки их не брал". Это подтверждал и его близкий друг А. Данилевский: "Любимых игр у Гоголя в детстве не было, как впоследствии он не любил никакого спорта, верховой езды и пр. До некоторой степени нравился разве что биллиард". Да и в него играть не умел, утверждал приятель С. Аксаков, автор "Аленького цветочка".
Однако чтобы понять, что значили карты для наших предков, читайте, господа, Гоголя.
Николай Васильевич с младых лет обожал Пушкина. Прибыв после гимназии в Петербург завоевывать мир, тотчас отправился к боготворимому Александру Сергеевичу. У самых дверей резко повернул назад, в ближайшей кондитерской хватил для храбрости рюмку ликера и двинулся на приступ. "Дома ли хозяин?" - "Почивают!" - ответил слуга. Хотя было далеко за полдень. "Всю ночь работали?" - участливо спросил юноша, твердо уверенный, что гений только тем и занят, что творит в ночной тиши бессмертные строки, а днем спит. "Как же, - проворчал слуга. - В картишки играл". Гоголь признавался потом, что это был первый удар, нанесенный его школьной идеализации. Но он сослужил великую службу русской литературе.
|
И УТОНУВШЕЕ РУЖЬЕ ВЫСТРЕЛИВАЕТ
"Все мы вышли из гоголевской "Шинели", - утверждал классик. Скучный был человек Башмачкин. "Даже в то время, когда все чиновники рассеиваются по маленьким квартиркам своих приятелей поиграть в штурмовой вист, Акакий Акакиевич не предавался никакому развлечению".
Но вот ценой большой экономии справлена новая шинель. Сам помощник столоначальника приглашает Башмачкина на чай. Чиновники похвалили обновку. А потом бросили Акакия Акакиевича, обратившись по привычке к столам для виста. Тут бы и идти праведному Башмачкину восвояси. Так нет, дернула нелегкая, подсел к играющим. Лишь за полночь покинул теплую компанию. И в темноте вытряхнули его грабители из новой шинели. А не присядь Акакий Акакиевич за карточный стол, вернись засветло домой, и не из чего было бы выходить всей русской литературе.
Хотя в реальности история была не такой трагичной. Как-то при Гоголе рассказали про мелкого чиновника, страстного охотника на уток. Необычайной экономией, усиленными трудами сверх должности накопил он 200 рублей на покупку фирменного лепажевского ружья. И в первый же день утопил его в Финском заливе, подкрадываясь на лодке к пернатой добыче. Вернулся чиновник с охоты, лег в постель: горячка! К жизни беднягу возвратили друзья, скинувшиеся на новое ружьишко. Все смеялись над историей, только Гоголь был задумчив… Так родилась "Шинель".
ПРОДУВШИЙСЯ РЕВИЗОР
И в бессмертном "Ревизоре", господа, первопричина вселенского скандала - карты.
...Молодой чиновник отправился из столицы к родителю в Саратовскую губернию. Да повстречал в Пензе пехотного капитана. Тот в четверть часа обобрал его. Пришлось бедолаге неделю куковать в захудалой гостинице. Дожидаясь от батюшки денег на дальнейшую дорогу и с вожделением заглядывая при голодном брюхе в чужие тарелки. Тут-то его и заприметили друзья Бобчинский с Добчинским. И пошла писать губерния: "К нам едет Ревизор!"
За сюжетом стояли две реальные истории. В городе Устюжне Новгородской губернии проезжий господин выдал себя за чиновника министерства и обобрал жителей. В Бессарабии писатель Павел Свиньин также представлялся важным петербургским чиновником… Но о картах там речи не шло. Их додумал Гоголь.
|
МЕРТВЫЕ ДУШИ НА КОНУ
И Ведьмы в дураках
В гениальных "Мертвых душах" все тоже завязано на картах. Чичиков по приезде в город Н. попадает на вечер к губернатору. Толстые солидные люди сели за зеленый стол и не вставали до ужина. За вистом гость и познакомился с Собакевичем, Маниловым. На другой день отправился к полицмейстеру, где с трех часов засели за вист и играли до двух ночи. Там его свели с Ноздревым. Тот решил поправить дела за счет херсонского помещика и пригласил в имение - поиграть. Но его карты показались гостю краплеными. Однако искус Чичикова был велик. И прозвучала фраза: "Давненько не брал я в руки шашек!"
Дела Чичикова шли в гору. Общество считало его миллионщиком. Но все карты спутал подлец Ноздрев. Заявив прилюдно на балу, что души-то у херсонского помещика мертвые. Фиаско!
А не садился бы играть с шулером на мертвые души (пусть и в шашки, коль карты у Ноздрева были крапленые), глядишь, и не всплыла бы история с мертвецами. Обтяпав свои делишки, Чичиков наверняка вышел бы в дамки...
Но однажды карты сыграли добрую службу. В "Пропавшей грамоте". Чтоб вернуть похищенную грамоту к царице, казак вынужден был трижды перекинуться с ведьмами в дурня. И представьте: выиграл добрый христианин у нечистой силы.
А еще перу Гоголя принадлежит пьеса, где действующие лица - сплошь мужчины. И никакой любви! Эта комедия "Игроки" о карточных шулерах более полутора веков не сходит со сцены.
...А не получи юный Гоголь моральный удар от картежника Пушкина, не заинтересуйся этой страстью, пожалуй, не было бы великих произведений.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Он писал о том, чего совсем не знал?
Викентий Вересаев, составивший жизнеописание Гоголя по свидетельствам его современников, пришел к горькому выводу: "Никаких общественных исканий, никакого бунтарства даже в ранней юности; никакой страсти, никакой даже самой обыденной любви к женщине…" Человек без страстей! Какие уж тут карты…
Но как удавалось ему описывать все это, не имея опыта? "Никогда… не покидала его лица постоянная, как бы приросшая к нему, наблюдательность, - вспоминал литературный критик Павел Анненков. - Зоркий глаз его постоянно следил за душевными и характеристическими явлениями в других. Для Гоголя ничего не пропадало даром. Он прислушивался к замечаниям, описаниям, анекдотам, наблюдениям своего круга... Мог проводить целые часы с любым коннозаводчиком, с фабрикантом, с мастеровым, излагающим глубокие тонкости игры в бабки… Собирал сведения от этих людей в свои записочки - и они дожидались там случая превратиться в части чудных поэтических картин".
Вот и весь секрет гения.
