Если бы Бог был справедлив, никто из нас не дожил бы до вечера
Наверное, одна из самых сложных притч для современного человека - это притча о блудном сыне, которую мы с вами в очередной раз услышим уже в воскресенье. Сын приходит к отцу и требует у него ту часть имения, которая должна достаться ему после смерти отца. Он как-бы говорит ему: "Отец, мне некогда ждать пока ты умрешь - для меня ты уже умер". Реакция отца, по нормам древнего мира, совершенно неожиданная: "Бери". Сын тратит все с блудницами, а потом, когда жить стало не на что, возвращается домой. А что же отец? А отец перечеркивает все иерархическуе традиции древности и бежит навстречу сыну. Более того, даёт ему прежнюю одежду, перстень и закатывает пир. Старший сын, что совершенно естественно для человека древности, не понимает отца и презирает брата. Он хочет справедливости.
Эта притча не только о прощении. Она ещё и о противопоставлении двух важных для человеческого общества понятий - справедливости и любви. Часто, даже слишком часто, мы требуем от других людей любви по отношению к себе. Себя же считаем справедливыми по отношению к другим. Справедливость для нас – это правда и правильность. Быть справедливым - значит быть честным. Мы уверены, что Высшим мерилом справедливости есть Бог. И Он должен быть справедливым к нам. Да, Бог - это высшая справедливость. Но реализуется она только в самом конце. Потому что эта Божья справедливость совершенно непохожа на наше понимание ее.
Святой Исаак Сирин как-то сказал, что мы не должны требовать от Бога справедливости, потому что если бы Он был справедлив, то никто из нас не дожил бы до вечера. Его справедливость растворяется (уравновешивается) любовью. Его справедливость - это ещё одно проявление любви. Вспомните притчу о Страшном Суде. Кого Господь помилует? Тех, кто умел любить других. Справедливо ли Он поступит? Несомненно. Но понимаем ли мы, находясь здесь и сейчас, всю меру этой справедливости? Вряд ли. Потому что нам, кроме любви, нужно научиться ещё и прощать. Как прощает отец сына. Ведь без прощения нет любви, а без любви справедливость превращается в тиранию. В то же время там, где есть тирания – нет свободы. А без свободы нет жизни!
