Михаил Горбачев: Путчистам я дал по зубам! А что не "съел" Ельцина - не жалею...
Но именно попытка переворота дала старт окончательному развалу Советского Союза и появлению независимых республик.
Так что событие все же оказало свое влияние и на историю Украины. Поэтому "КП" в Украине" решила опубликовать интервью с одним из самых неоднозначных людей в истории СССР - Михаилом Горбачевым. Как бы к нему ни относились современники, он сыграл ключевую роль в тех событиях, и его взгляд на произошедшее в те дни весьма интересен.
"КГБ ПРОСЛУШИВАЛ МОИ РАЗГОВОРЫ"
- Михаил Сергеевич, неужели вас не предупреждали о перевороте?
- А кто будет предупреждать, если сами предупреждающие занимались подготовкой путча?
Я за процессом, конечно, наблюдал. То вдруг они собираются вместе под видом совещания городов-героев, а на самом деле, чтобы обсудить - как скинуть Горбачева. В этот момент я обсуждаю с рабочей группой проект Союзного договора. Таких случаев много было. На пленуме ЦК в апреле, а еще раньше на съезде народных депутатов. Лукьянов (председатель Верховного Совета СССР. - Ред.) предоставляет слово Сажи Умалатовой (депутат Верховного Совета СССР. - Ред.), та ставит вопрос о недоверии Горбачеву.
Я это видел. Но тогда до переворота не доходило.
Сейчас скажу довольно интересную вещь. Когда я встречался с Назарбаевым и Ельциным 1 или 2 августа - нас записывал КГБ.
- Зачем?
- Шел разговор очень серьезный. Проект Союзного договора был в отличной степени готовности. Более того, не нужно было принимать новую Конституцию, так как договор уже содержал все нужные нормы. На встрече мы заговорили о кадрах. В разговоре зацепили прежде всего Язова* (министр обороны СССР. - Ред.) и не только его. Шла речь о новых назначениях.
Потом один из генералов узнал от Язова, что этот разговор записывался. И передал это мне.
- А Запад? Неужели он не предупредил вас о перевороте?
- Был звонок через американского посла. Передали, что готовится что-то… Но неконкретно очень.
СОЮЗ БЫЛ БЫ СКОРЕЕ КОНФЕДЕРАТИВНЫМ
- А если бы вы оказались повнимательнее к сигналам и ГКЧП удалось бы предотвратить - в какой стране бы мы сейчас жили?
- Насчет "сигналов" я уже ответил. А жили бы, конечно, в другой стране. У нас была возможность на базе нового договора решить все проблемы в отношениях центра и республик. Ведь центр был очень для них выгоден. Но когда республики набрали силы, когда у них появился свой экономический комплекс, они оказались в значительной мере самостоятельными. И требовалось юридически это закрепить, дать возможность республикам действовать. Иначе говоря, надо было не разваливать Союз, а демократизировать его.
- И Советский Союз сохранился бы?
- Он был бы совершенно другим. Скорее конфедеративный союз. Москва, разгрузив свои полномочия, могла бы заниматься перспективными, фундаментальными вопросами. И до сих пор бы мы вместе с республиками сеяли, пахали, убирали…
ВСЕМ ХОТЕЛОСЬ ВЛАСТИ
- Тогда зачем лидеры ГКЧП все это затеяли?
- Это главный вопрос! Недомыслие и отсутствие компетенции! Мы уже завизировали у республик и опубликовали новый договор. Даже прибалты готовы были участвовать в экономической антикризисной программе… Вот какой дурак, когда решаются такие коренные вопросы, затевает переворот?! Знаете, что их беспокоило?
- Что, Михаил Сергеевич?
- Шкура!
- Тот самый кадровый вопрос?
- Это слишком мягко, культурно сказано. Шкурный вопрос!
- То есть министры, чиновники боялись потерять работу?
- Ну это же свобода! Чем больше свободы, тем чаще летят с должностей те, кто не справляется с работой. Демократия - это выборы, это сменяемость. Впрочем, они о демократии говорили не меньше нас. Но это была только болтовня.
- А Ельцин?
- А Ельцин увлекся. Ему тоже очень хотелось власти. У Ельцина это было развито чудовищно, болезненно. Поэтому у него был авторитаризм. По сути, он хотел быть как самодержец.
"РЫЖКОВ МЕНЯ ПРЕДУПРЕЖДАЛ: "НАБЕРЕШЬСЯ ТЫ С БОРИСОМ ГОРЯ"
- А вы не могли Ельцина вовремя обезвредить?
- Я сдерживал себя. Мы же вступили на путь демократизации, по которому пусть с трудом, с ошибками, но шли. И вдруг мы Ельцина убираем. Какая же это демократия? Скажу больше - меня никто не страшил. И Ельцин тоже. Я просто действовал по совести. А когда ты действуешь по совести, кто тебя может напугать?
Кроме того, когда Ельцин был еще только заведующим строительным отделом ЦК, уже много говорил - "да что они там, наверху, знают, что умеют"… Мне эти разговоры подбрасывали. Видимо, чтобы я его убрал. Нет. Вот я этого не допустил.
- Не жалеете сейчас, что не "съели" Ельцина?
- В конце концов нет. Хотя до этого интервью несколько раз говорил, что жалею.
Помню, когда встал вопрос - надо ли забирать Ельцина в Москву, Николай Рыжков, который хорошо его знал по Свердловску, говорит: "Михаил Сергеевич, наберетесь вы с ним горя". Диагноз подтвердился.
- Но почему не жалеете?
- Потому что это урок. Я думаю, это очень важно для меня было - не изменять себе.
- Но почему в момент ГКЧП в вашем окружении оказалось столько предателей?
- (Хмурится.) Ну что значит мое окружение? Я не политик окружений. Я не тащил родичей, знакомых, приятелей сюда.
"Я ПУТЧИСТАМ СКАЗАЛ: "МУДАКИ!"
- И несмотря на тяжелую ситуацию, в августе 1991-го вы поехали отдыхать в Форос…
- Да, поехал в отпуск. Не надо было ехать… Но, подожди (задумывается). Я не допускал, что вокруг меня идиоты и случайная публика, которая вообще ничего не соображает! Теперь, конечно, ясно, что зря поехал. Но, представляешь, какое напряжение колоссальное было, нервы на пределе… Как будто ты готовую сталь принимаешь. Поэтому надо было привести себя в порядок. Такие дела были впереди!
- Что вы почувствовали, когда узнали о перевороте?
- Когда выключили все телефоны, в том числе правительственный, я сказал жене, что это очень плохо. По ней это сильно ударило - у Раисы даже рука отнялась. Выбила эта история ее из колеи… Потом я пригласил дочь, ее мужа. Сказал, что это может кончиться очень плохо. Вплоть до гибели. Но говорю, не могу пойти на сделку с ними. "Ты делай так, как ты считаешь, - отвечают. - А мы будем с тобой. До конца, что бы там ни было". Помню, дочка Иринка - крепкая девчонка, очень умная: мы будем с тобой, говорит, всегда…
А заговорщики поняли, что с Горбачевым им не справиться. Кишка тонка! Они приехали, и я им сказал одну фразу. Главную фразу.
Они предлагают подписать указ о введении чрезвычайного положения. Говорят ласково - вам отдохнуть бы, а мы сами сделаем все. А я им говорю - мудаки вы! Об этом никто не пишет, замалчивают. А ты смотри, слово даешь, что это опубликуют?
- Даю, Михаил Сергеевич!
- Ну вот. Им сразу было дано по зубам! Поставлены они были на место!
- А за свою жизнь не боялись?
- (Задумывается.) А в жизни у меня всегда так было - когда становится совсем круто, страха почему-то нет.
- Не хотите по старой памяти навестить Форос?
- Нет. Никакого желания.
*Завтра читайте интервью с одним из участников ГКЧП, министром обороны СССР Дмитрием Язовым.
