Первый агент ЦРУ
Автор дневников - Иван Серов, один из руководителей Главного разведуправления.
|
Завербован в Австрии
В бытность Г. К. Жукова министром обороны, он в ГСВГ (1*) выступил с секретным докладом перед офицерами и генералами группы войск. Через неделю я Г[еоргию] К[онстантиновичу] позвонил и сказал, что его доклад мы получили от иностр[анной] разведки. Он возмутился и говорит: "Не выдумывай". Я ему спокойно сказал, что пошлю к нему [донесение], но только скажи, так ли все было в докладе, так как мне хочется проверить агента. Он мне в тот же день сказал, что все правильно. Значит, не было никакого сомнения, что среди руководящего состава офицеров есть агент иностр[анной] разведки.
[Больше] года мы над ним бились и сумели его арестовать через месяц [после того], как я был переведен в ГРУ. Оказалось, что это был [под]полков[ник] ГРУ Попов (2*), завербованный в Австрии одной разведкой. Однако ни Штеменко, который был нач[альни]ком ГРУ, когда у него в управлении подвизался ряд лет шпион, ни Шалин, оставшийся после Штеменко, не потеряли волоса с головы.
Провалы в разведке
Пишу сейчас редко, так как дел много, да и писать-то не положено. Одно меня беспокоит, что Малиновский (3*) не хочет по-прежнему докладывать в ЦК представленные ему мои документы, хотя они содержат исключительную ценность.
Видимо, потому, что противник знает о разных промахах в армии, значит, в ЦК могут спросить с Малиновского, почему он эти недостатки допускает, поэтому он и не хочет делать себе неприятности. Но это неправильно он поступает.
Я всю свою жизнь приучен докладывать обо всех недостатках, хотя и неприятно. Некоторые маршалы мне вслух высказали свое недовольство хамством Малиновского. <…>
В семье у меня все нормально. Вовка уже выучен, Светлана кончает институт, уже стал дедушкой. Одним словом, дело идет к старости. Но нужно честно сказать, я трудился добросовестно, не болел, не симулировал. Видно, так и будет до конца жизни.
Одно печально, что моральная сторона молодежи, на мой взгляд, с каждым днем понижается. Распущенность, погоня за деньгами, желание "отдохнуть", побездельничать, еще и не начав по-настоящему работать. Мне это очень не нравится. Молодежь нужно всегда держать в руках. Распустишь, потом собрать потруднее будет. По работе у нас особенно этого не чувствуется, однако кое-какие хлюпики тоже попадают, которые норовят устроиться получше, а работать поменьше.
А на нашем деле надо сейчас требовать дела, а не болтовни. Несколько усложнилась работа в связи с провалом у соседей в Лондоне. Дело "Лонгсдейла" (4*), о котором сейчас пишут все газеты мира. В прошлом при мне его из КГБ послали, толковый паренек, он ряд лет неплохо работал, а затем, видно, шелепинцы допустили оплошность, и его англичане выследили. Вместе с ним схватили еще несколько человек других, и главное - на к[онспиративной]/кв[артире] взяли быстродействующую аппаратуру, которую бережем, как зеницу ока.
Шелепину (5*) за этот провал вроде ничего не было. Ну, раз человек в фаворе, то все обойдется. Пришлось и нам кое-кого отозвать, предполагая, что могли о них рассказать арестованные. По линии КГБ мне говорили, что отозвали десятки сотрудников, которых знали Лонгсдейл и другие.
В течение года еще был ряд мелких провалов в КГБ, но медовый месяц так и остается. Руководство молодое, спрос маленький, "осваивает", поэтому все в порядке. Однако эти молодые товарищи, как мне рассказывали, ни одной мелочи, которая происходит в ГРУ, не упускали из виду и пишут о ней в ЦК, оставляя неясными детали, из которых можно бы сразу увидеть, что это мелочь, не заслуживающая внимания ЦК. Однако по линии ЦК ко мне ни разу никакой претензии не предъявлялось. Я представляю, сколько клеветы, слухов и всякой грязи где можно вываливают на меня мои "друзья" Мироновы, Шелепин[ы] и им подобные людишки, весьма способные, как я убедился, на эти дела. И вот это делается, я думаю, для того чтобы я не оказался как-нибудь их начальником, а следовательно, сразу бы по прямоте своей и сказал им, кто из них что стоит.
Ну, ладно, жизнь есть жизнь, кто научился к ней приспосабливаться, а кто идет прямо и события представляет так, как они происходят.
ПРИМЕЧАНИЯ*
Группа советских войск в Германии.
- Подполковник ГРУ Петр Попов был завербован ЦРУ в 1954 г., в период службы в советских оккупационных войсках в Австрии. Задержан КГБ 18 февраля 1959 г. в Москве. Попов стал первым американским агентом в советских спецслужбах в послевоенный период. Для связи с ним в ЦРУ было создано специальное подразделение. 7 января 1960 г. расстрелян за измену Родине.
- Малиновский Р. Я. (1898 - 1967) в марте 1956 г. стал замминистра обороны СССР Георгия Жукова - главнокомандующим Сухопутными войсками СССР. 26 октября 1957 г. назначен министром обороны СССР.
- Лонгсдейл Гордон (наст. имя - Молодый Конон) (1922 - 1970) - советский разведчик, полковник внешней разведки КГБ, был заброшен в Канаду в 1954 г., откуда с документами на имя Гордона Лонгсдейла перебрался в Англию. Руководил созданной им нелегальной агентурной сетью. Арестован 7 января 1961 г. во время конспиративной встречи с агентом. Осужден к 25 годам лишения свободы. Обменен в 1964 г. на агента британской разведки Г. Винна.
- Шелепин А. Н. (1918 - 1994) - в 1958 - 1961 гг. - председатель КГБ при СМ СССР.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Архив был вмурован в стену
Мемуары - штука тонкая. Читая их, нужно понимать - это не просто исторические свидетельства, это взгляд на события с точки зрения одного человека, причем обычно вовлеченного в них. Это то, что видел (или хотел бы, чтобы увидели читатели) автор. Насколько они объективны - судить историкам.
Нам же важно, чтобы понимать историю, стереоскопическое отражение событий - с разных углов. И в этом смысле дневники человека, фантастическим образом продержавшегося на руководящих постах в органах внутренних дел и органах госбезопасности СССР с 1939-го аж по 1963-й^ дорогого стоят. Не зря председатель КГБ Юрий Андропов в 1971 году с тревогой докладывал в ЦК КПСС: "Комитетом госбезопасности получены данные о том, что бывший председатель КГБ при СМ СССР Серов И. А. в течение последних 2 лет занят написанием воспоминаний о своей политической и государственной деятельности. Толчком к написанию воспоминаний послужил выход в феврале 1969 года книги маршала Жукова, прочтя которую Серов И. А. в своем окружении заявил, что сможет написать "о вещах более интересных и исторически точнее".
В КГБ считали, что попытку Серова заняться литературной деятельностью надо пресечь. Но не тут-то было. Серов знал своих бывших коллег. И продолжал работать над мемуарами тайно. Как рассказала внучка Ивана Александровича Вера Владимировна, "дедушка всю жизнь делал пометки, записи. В семидесятые годы он стал их расшифровывать. Что-то хранилось дома. И мы думали, что это все. Но несколько лет назад, разбирая стену в загородном доме, мы обнаружили вмурованный чемодан с колоссальным архивом. Больше пяти тысяч листов!".
Серов, как утверждают историки, служил своему руководству верой и правдой. Он был одним из организаторов принудительного выселения немцев из Поволжья, народов Калмыкии, Северного Кавказа и Крыма. Понятно, что решение о выселении принимал не он. Но войска, проводившие "спецоперации", действовали по инструкциям Серова. В конце войны под его руководством проходят аресты "шпионско-диверсионной агентуры германских разведывательных органов, террористов, участников различных вражеских организаций, бандитско-повстанческих групп" в Польше, Румынии, Германии. Он же в послевоенной Германии занимается розыском ученых, которые участвовали в немецком атомном проекте и создании ракеты ФАУ-2.
В начале 50-х он, как замминистра МВД, курирует Главное управление лагерей. А после смерти Сталина становится первым председателем КГБ СССР, очищает структуру от "бериевцев". А в 1956-м руководит операцией по подавлению антисоветского восстания в Венгрии. В 1958-м он - начальник Главного разведывательного управления. Считается, что точку в карьере Серова поставил арест полковника ГРУ Олега Пеньковского.
Серов разжалован в генерал-майоры и лишен звания Героя Советского Союза. В 1965-м, после отстранения от власти Хрущева, Серов исключен из КПСС и уволен в отставку. Все обращения в Политбюро ЦК КПСС о снятии с него "тяжелых взысканий" оставались без ответа.
