Сын бывшего секретаря ЦК ВКП(б) Кузнецов: Сталин назвал моего отца своим преемником, и это был смертный приговор
Приговор привели в исполнение 1 октября 1950 года в 2.40 утра. О трагической судьбе Алексея Александровича "Комсомолке" рассказал его сын Валерий Кузнецов.
Коробка папирос в подарок от вождя
- Папа родом из Новгородской губернии. Там он стал лидером комсомольского движения, его заметил Киров и взял в Ленинград, - рассказывает Валерий Кузнецов. - В 1938-м отца назначили вторым секретарем обкома и горкома (первым был Жданов). В годы войны на его плечи легла вся организация жизни блокадного Ленинграда, в том числе строительство укреплений и обеспечение продовольствием. Отец многое сделал для города. Это он наладил Дорогу жизни - ледовую переправу по Ладоге, по которой были эвакуированы тысячи людей. Летом на клумбах и в палисадниках Ленинграда по распоряжению отца сажали картошку и морковь, чтобы запастись продовольствием.
|
Я провел рядом с ним всю блокаду и хорошо помню то время. Отец, не боясь обстрелов, ездил по городу, выступал на заводах, выезжал на фронт. Меня, пятилетнего мальчишку, возил с собой, одев в специально пошитую военную форму. На голове у меня была каска. На фронте мы жили в блиндаже, а в Ленинграде - в комнате отдыха в Смольном. Он мог отправить меня в эвакуацию, как моих сестер и бабушку, которых переправили в Челябинск. Но оставил рядом - этим он демонстрировал веру в Победу. Считал, что люди увидят и поймут: раз сын главы города остался, значит, блокаду переживем.
Первый секретарь обкома Жданов психологически не мог выносить бомбежек и укрывался от обстрелов в бункере Смольного. Большее время проводил там. Жданов сам признался Сталину, что он редко покидает бункер, а наверху работает Кузнецов. И Сталин звонил напрямую отцу. Как-то генсек удостоил его личного поощрения - от руки написал: "Алексей, вся надежда на тебя. Родина тебя не забудет", - приложил коробку папирос "Герцеговина Флор" и отправил с этим в Ленинград, поручив Меркулову (главе НКГБ) передать отцу лично. Он обычно ко всем обращался на вы. Но к моему отцу - на ты, и это было знаком особого расположения.
|
Эту записку после войны отец многим показывал, гордился. В августе 1949-го, когда отца арестовали по "ленинградскому делу", к нам пришли с обыском, и первое, что спросили: "Где письмо Сталина?" Перерыли весь дом, но не нашли.
"Лаврентий, сходим в баньку?"
- До 1949 года никто и подумать не мог, что Алексея Кузнецова ждет участь жертвы репрессий, - продолжает Валерий Кузнецов. - Его карьера шла на взлет. После войны Сталин перевел его в Москву и назначил секретарем ЦК по кадрам вместо направленного в правительство Маленкова. Кроме того, вождь доверил отцу курировать и органы безопасности, прокуратуру, бывших до этого под контролем Берия. В воскресенье на даче я прибегал в спальню к папе. У него стояли телефоны прямой связи с Кремлем. Я брал трубку правительственной связи, забирался к отцу в кровать и кричал: "Ну что, Лаврентий, сходим в баньку, попаримся?" На том конце секретарь недоумевала, а отец заливался хохотом. Потом ему сделали замечание: мол, что это ваш сын такие вольности позволяет?
Отец часто бывал на даче Сталина, участвовал в посиделках с вождем. В 1947 году в Абхазии на озере Рица Сталин созвал пятерку приближенных членов Политбюро - Молотова, Кагановича, Берия, Маленкова, Микояна. Пригласил и отца. Там он объявил, что ему нужен энергичный молодой преемник по партии. Сказал: "Вижу преемником Кузнецова".
Позже я пришел к мнению, что это было не искреннее заявление Сталина, а отмашка окружению: учтите, это ваш конкурент. Отец ведь пришел на место и Маленкова (по линии ЦК), и Берия (который отвечал за вопросы безопасности). Это обоим не понравилось. А Сталин был мастак сталкивать лбами свое окружение. Фактически Маленков с Берия и затеяли "ленинградское дело", доложив вождю, что бывшие ленинградские деятели вынашивают план создать Российскую коммунистическую партию с центром в Ленинграде. А это, мол, прямая угроза сталинской власти. Было много и других подозрений в предательстве.
Усугубило судьбу отца и то, что он продолжал чтить память Кирова. Мы с ним навещали вдову Кирова, доведенную до потери рассудка. Она играла в куклы, не узнавая окружающих...
Микоян укрыл на своей даче
- Сталин отстранил отца от работы за антипартийную деятельность в день, на который была назначена свадьба моей сестры. Она выходила замуж за сына Анастаса Микояна Серго, - продолжает Валерий Кузнецов. - Анастас Иванович настоял, чтобы отец приехал на свадьбу дочери. Когда об этом услышал Каганович, то сказал Микояну: "Ты с ума сошел, Кузнецов же обречен". На свадьбе отец вел себя как обычно - весело, непринужденно... Позже отца вызвали в Кремль. Мы помахали ему в окно, и больше его не видели. Вскоре арестовали и маму. Ее сослали во Владимирскую женскую тюрьму, где она сидела в одной камере с Лидией Руслановой, Зоей Федоровой и Галиной Серебряковой.
Меня, 12-летнего сына "врага народа", укрыл у себя Анастас Иванович Микоян. Однажды на улице рядом со мной тормознул черный "ЗИС", меня посадили в машину и повезли. Я оцепенел от ужаса. Но меня тайно доставили на дачу Микояна в деревне Калчуга. Там я прожил больше года, даже один год школы пропустил из-за этого. Мне сказали, чтобы с дачи никуда не выходил: люди Берия могли быть повсюду. Но, думаю, Сталин знал, что меня укрыл Микоян. Просто почему-то закрыл на это глаза. По легенде, именно тогда он произнес крылатую фразу: "Сын за отца не в ответе".
Я воспитывался в семье Микояна и ничего не знал о судьбе отца. Когда спустя годы увидел его последнюю фотографию в рассекреченном уголовном деле, то просто не узнал: измученный, истерзанный человек. Ему повредили позвоночник так, что он не мог стоять. Отца пытали, и он под пытками признался в несовершенных преступлениях, зачитали приговор и пустили пулю в затылок. Похоронили его в безымянной могиле под Питером, где лежат 50 тысяч жертв сталинских репрессий.
|
