15-летняя Екатерина Москаленко: "В стене нашего дома до сих пор торчит неразорвавшийся снаряд"
Дети Донбасса ничем не отличаются от детей из любого другого региона - они так же, как все, любят гонять монстров по Сети, пропадать с друзьями во дворе и периодически получают от родителей за беспорядок в комнате. С одной поправкой - жизнь в прифронтовой зоне подкорректировала детство наших детей. Они быстро все поняли и приспособились к жизни в новых условиях, как бы страшно это ни звучало. Они знают, как выглядят мины и снаряды, знают, что надо помогать соседям, как тушить дом, если в него попал снаряд, чтобы огонь не перекинулся на соседние дома. Многие стали настоящими героями, хотя совершенно так не считают.
"Я сразу не поняла, что со мной что-то не так"
Вот, например, Москаленко Екатерина 15 лет. Катя родом из Докучаевска. Симпатичная девчонка, хрупкая блондинка. Однако, несмотря на внешнюю слабость, Катя спасла из-под завалов своих бабушек. В дом, где она находилась со своими родственниками, прилетело аж две "градины".
- А вы где были в это время?
- Это было вечером, я делала уроки. Бабушки были на кухне. Когда начало свистеть, я побежала к ним, одна бабушка плохо слышит, я крикнула ей, чтоб ложилась на пол, она легла. Вторая бабушка парализованная, но ходит понемножку, она не очень понимала, что происходит. Я ей кричала, но она никак не понимала, тогда я дернула ее за руку и толкнула. Она упала, и сразу же в зал и на веранду влетел снаряд, потом сразу другой на крыльцо дома.
- И когда вы смогли встать?
- Я не помню, сколько времени прошло. Лежали, пока все это свистело. Как стихло - свет выбило, газ шипит, темно, порох, пыль, ничего не видно, я кричу: "Все живы?" Слава богу - все живы. Начала разгребать штукатурку, обломки, мебель, помогла им подняться и вывела на улицу. Потом побежала в дом, начала искать документы и вещи.
- Тебя не зацепило?
- У меня сотрясение мозга было, закрытая черепно-мозговая, и ноги там немного осколками посекло.
- И как ты в таком состоянии бабушек спасала?
- Я вначале вообще не чувствовала, что со мной что-то не так. Только через пару часов до меня дошло, что у меня что-то болит. Тошнило только. Но я подумала - порохом надышалась. Потом, когда привезли в больницу, сказали, что у меня сотрясение и травма. Мне сделали уколы, мы легли спать, и ночью я поняла, что у меня болят ноги. Я пошла к врачам, они посмотрели, а у меня там ожоги и стекла торчат.
"Пойду в спасатели"
- То есть пока бабушки не оказались в полной безопасности, у тебя ничего не болело?
- Получается так. Я ни о чем не думала, кроме как спасти бабушек. Потому что они - это для меня все.
- Ну как же не соображала, когда смотри, как разумно действовала…
- Я сама от себя не ожидала. Можно сказать, действовала на автопилоте. "Вывести бабушек на улицу. Найти документы и вещи. Позвать на помощь. Вызвать скорую".
- Где вы сейчас живете?
- В том же доме. Ужа на следующий день соседи принесли какие-то кирпичи, еще что-то, подремонтировали. Внутри ничего не делали, только поубирали. Дырку загородили, где можно - замазали. Но там до сих пор торчит снаряд.
- Кем хочешь стать?
- Раньше хотела стать врачом. Сейчас решила, что пойду в спасатели, но тоже доктором.
…Вот такие в Донбассе дети. Быстро повзрослевшие. Столкновения закончатся рано или поздно, но этот год впечатается им в генетический код. И, наверное, повзрослевшие, они уж точно не допустят никаких войн, потому что не по книжкам, не по рассказам, не по компьютерным играм знают, что это такое.
