"Я свой! Из космоса прилетел!"
Этот замечательный праздник мы отмечали бы совсем в другой день, если бы не один человек, сыгравший самую главную роль в этом планетарном событии.
Сергей Павлович Королев не упускал малейшей возможности лишний раз попытаться убедить Хрущева, что пришло время, настал час отправить человека в космос. Хрущев тоже хотел, чтобы первой это сделала Страна Советов, но и опасался, как бы не вышла осечка: огромные успехи достигнуты, но были и неудачи… Да какие…
За год до того, 15 мая 1960 года, вышел из-под контроля летевший на автомате космический корабль "Восток" и пропал в атмосфере, объятый пламенем. 24 октября на старте взорвалась ракета с новым топливом. Погибли 48 человек, и в их числе маршал Митрофан Неделин. 1 декабря 1960 года сгорел космический корабль "Восток" с двумя собачками на борту. 21 декабря не вышел на орбиту очередной "Восток" с двумя собаками.
Приблизительно такой же список накопился и у американцев. Обе стороны на этот счет разумно помалкивали. И вот теперь Королев снова настаивает: надо посылать человека. Он, Королев, ручается: все будет отлично. Хрущев по-прежнему в колебаниях…
В первых числах апреля 1961 года он дал добро.
На грани жизни и смерти
Считается, что космический полет Юрия Гагарина прошел гладко - без сучка без задоринки. Никто не знал - событие хранилось в строжайшей тайне: первый космонавт Земли мог погибнуть. Однажды мне довелось услышать рассказ Гагарина, записанный на магнитофонную ленту. Он говорил в кругу друзей. Пересказываю часть, без кавычек, конечно же, ручаюсь только за смысл.
Сработали тормозные двигатели, и корабль сошел с круговой орбиты. Близился главный момент: через 12 секунд после этого спускаемый аппарат должен отделиться от корабля. Не отделился.
Что из этого могло последовать? В такой ситуации парашют спускаемого аппарата раскрыться не сможет, и он метеоритом вонзится в землю. Гагарин прекрасно все понимает, на вопросы из Центра управления отвечает совершенно спокойно. Повлиять на сложившуюся ситуацию он никак не может. И с Земли ему ничем не могут помочь. Корабль с большой скоростью вращается вокруг оси и стремительно летит к поверхности Земли… Разделения нет…
Наконец спускаемый аппарат отделился. Перегрузки возросли, но это ощущение, когда как бы сводит мышцы лица, тело сковывает, теснит дыхание, от навалившейся тяжести все в глазах расплывается… Но настроение у Гагарина поднимается: теперь все идет хорошо.
Космонавт успешно катапультировался, в нужный момент раскрылся оранжевый купол парашюта. Подумал: "Как все-таки удобно в кресле спускаться…" Но ему предстоит пережить еще одно испытание.
Скоро Гагарин ощутил, что воздух в скафандр не поступает. Это беда дальше некуда. Воздуха, содержащегося в самом скафандре, хватит лишь на считанные минуты… Он сообразил, что случилось: еще на Земле, когда его одевали, оболочка прижала клапан. Только минут через шесть, изрядно попотев и помучившись, Гагарину удалось забраться под оболочку и за тросик вытянуть клапан.
Приземление прошло безукоризненно.
Где же он приземлился?
Приземлялся он не в заданном районе - из-за той самой задержки с разделением - и в реке, под ним возникшей, Волгу узнал не сразу. А узнал - и в душе потеплело: он боялся, что отнесет намного восточнее и поиски спасателей могут затянуться надолго.
Приземлившись, избавился от парашюта, сделал несколько шагов по земле, показавшейся теплой, поднялся на невысокий пригорок. И сразу увидел женщину с девочкой, шедших к нему. Пошел навстречу, а женщина настороженно остановилась. Гагарин крикнул: "Да свой я! Свой! Русский, советский! Из космоса прилетел!"
Женщина сделала несколько неуверенных шагов… Узнав, что человеку с небес надобно срочно позвонить, объяснила, что это можно сделать только в сельсовете, а до него километра два.
Тут на грохочущем "ЗиЛе" откуда-то взялся майор-артиллерист, выставил возле спускаемого аппарата часового и увез Гагарина в свою часть. Дозвонились до командующего округом, а тот доложил в Москву. Ликующей толпы, цветов, гремящего оркестра не было. Первого космонавта Земли здесь совсем не ждали…
А в это самое время подполковник медицинской службы Виталий Волович, матерясь, маялся в бесплодном ожидании вылета в некий заданный район. Зачем - держалось в секрете. Сидели на аэродроме поселка Кряж неподалеку от Куйбышева. В таком взвинченном состоянии Волович пребывал из-за того, что никак не могли специальный самолет вытащить из грязи, где он из-за непрерывных дождей увяз по самые шасси. Волович руководил небольшой группой медиков, готовых в случае необходимости выброситься с парашютами в указанное место. Дождь сыпался нескончаемо, и со всех сторон слышалась отборная аэродромная лексика. Дам, по счастью, поблизости не наблюдалось.
Кончилось тем, что группу медиков посадили в грузовой Ил-14 и направили в заданный район. К цели вышли в означенное время, но ничего особенного с воздуха не обнаружили. И вдруг радист услышал: "В полете первый в мире космонавт - Юрий Гагарин!" Зачем их всех посылали, догадывались, разумеется, а теперь узнали точно.
Сообщение прервалось голосом нервничающего командующего: он выдавал координаты нового места посадки. Самолет развернули и полетели по новому адресу.
А минут через двадцать командующий открытым текстом с использованием родной аэродромной лексики приказал лететь на новую точку. Все произносилось в открытом эфире, чего, безусловно, быть не должно бы. Наконец увидели лежащий на земле оранжевый парашют, но тут же получили новый приказ: возвращаться, поскольку первый космонавт на вертолете уже летит в город Энгельс, в НИИ ВВС, где космонавты проходили парашютную подготовку.
Пистолет героя
А вот в Энгельсе на КП аэродрома Воловичу пришлось прорываться через толпу, уже размахивая пистолетом, иначе пропускать не хотели. Просочился и кинулся на второй этаж, где находился Гагарин. Он показался доктору слегка растерянным, хотя и приветливо улыбался. Волович оказался единственным, кого Гагарин знал в окружавшей его толпе.
Раздался телефонный звонок аппарата прямой связи с Москвой. Какой-то полковник снял трубку и протянул Гагарину: "С вами будет говорить Леонид Ильич Брежнев…" Юрий четко, как перед строем, доложил: все в полном порядке.
Подполковника Воловича меж тем снедали совсем иные проблемы: он был обязан провести первое послеполетное обследование космонавта, а ему не удалось даже дотронуться до него! Космонавта местное начальство все стремилось утащить на уготовленный банкет. И только в самолете, летящем в Куйбышев, врач наконец получил возможность заняться своим делом. Волович расстегнул рукав комбинезона Гагарина, наложил манжетку и измерил давление. Не поверил своим глазам: 120 на 75! Пульс - 65! И всего 12 вдохов в минуту! Он был спокоен, как если бы проснулся только что!
В Куйбышеве на аэродроме встречала несметная толпа. Гагарин держал в руках бортовой журнал и пистолет в кобуре, тоже побывавший в космосе. И вдруг решительно протянул без всяких слов Воловичу. Тот взял как сомнамбула. Когда Гагарина уже увезли в неизвестном направлении, к Воловичу подошел незнакомец в изрядно мятом темно-сером костюме и спросил, прищуриваясь: "А вы что здесь делаете?" Как будто и в самом деле не понимал, зачем возле человека, только что вернувшегося из космоса, находился медик. Пришлось сознаться: "Я врач. Обследовал Гагарина". - "А, ну и как он?" - "Все отлично. Только его пистолет и бортовой журнал не знаю, кому отдать…" - "А, вот Быковский (член отряда космонавтов. - Ред.) идет, ему и отдайте".
"Валера, а это - кто?" - спросил Волович.
"Ты что, не знаешь? - рассмеялся Быковский, - Это же Королев!"
А что было дальше - знаем и помним. Дальше был праздник, который теперь, с того дня, будет всегда.
