Водитель автобуса - переселенцам: "Инвалида не повезу. Там стреляют. Он не сможет убежать!"
То, что Аню придется отправлять в Сургут, стало понятно, когда в Донецке с треском провалилось ВНО и вступительная кампания. Наблюдая за мытарствами абитуриентов-2014, понимала: у нас есть год, чтобы избежать подобного. Ведь неизвестно, как тут все сложится. Решение давалось с трудом. И вот когда созрела окончательно, обсудила все с дочкой, и стали собираться.
Гражданская война внутри меня
Сразу накатил ужас: я не готова расстаться с ребенком. Началась гражданская война в отдельно взятом человеке: разум, логика - надо отправить! Сердце, душа разрываются: ну как же я без нее, а она без меня? Иногда злость и негодование: из-за того что власть имущие не могут договориться, моя дочь в один из самых ответственных периодов своей жизни должна остаться без моей поддержки? Да будьте вы прокляты с вашей войной!
Иногда отчаяние и прозрение: я была ужасной матерью. Особенно, когда Аня как-то незаметно выросла. Быть мамой тинейджера - та еще задача! Иногда она взрослая и все понимает лучше меня, а иногда - капризный глупый ребенок. Я пыталась ее переделывать, а не надо было. У всех есть право быть собой. Аня не перекроилась по моим меркам, а только уверилась в том, что я ее не понимаю. В 16 лет уже никого не перевоспитать. Надо просто любить - и все. Господи, неужели же надо было случиться войне, чтобы я поняла это… А ведь мне есть чем гордиться! Помню, как Аня сама взвалила на себя часть папиных обязанностей, когда оказалось, что мы ему не нужны, а у меня грудная Майка. Старшая здорово мне помогала. Ужин приготовить, убрать квартиру, забрать Майку, погулять с Майкой, накормить Майку, уложить Майку. Я даже успевала работать на дому, чтобы нас троих обеспечить. Последние дни, когда чемодан был собран, все время вспоминала эти моменты и плакала. Как говорится, "лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии".
Трудности переезда
К сожалению, моя дочь стала заложницей ситуации, как все 16-летние, рожденные в феврале-августе 1998 года. Дело в том, что с февраля в Донецкой области не выдают гражданские паспорта - нет бланков. Спрашивается, как быть? В пограничной службе Украины мне сказали, что надо вдобавок к загранпаспорту (слава богу, он у нас был) оформить проездной детский документ, по которому с 16 лет дети могут путешествовать сами.
На всякий случай проконсультировалась с адвокатом Викторией Левченко, которая на вывозе детей "собаку съела". По ее рекомендации подготовила еще разрешение обоих родителей на выезд, копии всех паспортов и свидетельства о рождении. Все это перевела на русский и заверила у нотариуса. А поскольку Аня выезжала надолго, сделала еще и заявление на представление ее прав своему отцу, Аниному дедушке. Эта бумага нужна будет уже в Сургуте, ведь придется решать вопросы обучения, медобслуживания, страховки и еще кучу всего.
То же самое советовали и российские юристы. Я еще раз все проверила и успокоилась. Уверенности добавляли рассказы подружек, которые говорили, что сейчас из Донецка и Луганска в Россию пропускают чуть ли не по проездному на трамвай, а уж с нашим пакетом документов пропустят стопроцентно.
Едем - не едем
Несмотря на все подстраховки, отсутствие гражданского паспорта не давало покоя. Решила отправить дочь в Ростов-на-Дону с автобусом "ДНР", на котором вывозят беженцев и где проверка документов - процедура довольно условная. Записалась, но звонка насчет даты выезда все не было. Пришла уточнить, сколько ждать. Ведь уже куплен билет на самолет из Ростова до Сургута. Мне сказали, что очень много беженцев из Снежного, Шахтерска, Луганска и в первую очередь вывозят их. Вариант отпал.
Позвонила в нашу службу перевозок "Ростов-такси". В указанный день с утра попыталась уточнить, все ли в силе. Два часа набирала - телефон не отвечал. Нервы на пределе. В отчаянии набираю другого перевозчика, который нас не смог взять из-за большой очереди. Умоляю помочь. На наше счастье в отправляющемся через час автобусе было одно место, нас записали. Хватаем такси и мчимся в другой конец города.
|
Час ожидания
Полдень. Жара. Зрелище удручающее: дети, пожилые люди, клетки с животными, сумки. Обрывки фраз: "Два взрыва возле дома - и ты становишься таким верующим!", "Сашенька, мама звонит, у них перестали бомбить, мама вышла из подвала - на поговори". Сашенька, мальчишка лет шести, берет трубку и плачет. Просит маму зайти обратно в подвал. Бабушка его успокаивает: "Ничего, родной, сейчас приедем, и больше не надо будет тебе сидеть в погребе. А мама приедет попозже, не плачь".
Автобус опаздывает на час. Наконец-то приезжает. Все бегут. Водитель становится в дверях и кричит: "Отошли, я сказал! Слушаем меня или никто не едет!!!" Какая-то женщина просит пропустить инвалида. Все расступаются, пропускают. Видно, что пожилой мужчина не в себе. Он понимает происходящее, но в общих чертах. Водитель категоричен:
- Там стреляют, вы понимаете? Он не сможет убежать! Его убьют! Мне что - из-за него под пули?
Инвалид с надеждой смотрел на него снизу вверх сквозь очки с адским количеством диоптрий. А потом обреченно отошел в сторону. Женщина, что его сопровождала, продолжала умолять, но водитель был непреклонен. Та же участь постигла старенькую бабушку: ее тоже не взяли.
Я подошла к окну, за которым плакала моя дочь. Так и стояла: целовала родную ладошку за стеклом и, глотая слезы, продолжала успокаивать ее, что все будет хорошо.
Граница на замке
Автобус быстро заполнился и почти сразу тронулся. Я дошла до редакции, но успокоиться не получалось - не давала покоя фраза "Там же стреляют!". Шеф (наш донецкий редактор) позвонил кому мог и выяснил, что и в Успенке, и в Новоазовске, через которые будет ехать Аня, спокойно. Немного попустило.
Звонила Аня, рассказывала о том, что проехали, что видит в окно, о попутчиках. Через три часа наконец-то добрались до Успенки. Я уж было выдохнула, как тут звонок: дочь прошла украинскую границу, а вот в Россию ее не пускают. Требуют прописку. Медленно сползаю под стол.
Следующие три часа как во сне. Ищу в соцсети знакомых в этой системе, звоню юристам. Параллельно набираю бывшего мужа, чтоб ехал срочно и забрал ребенка. Вспоминаю ники всех, кто хоть как-то связан с беженцами и гуманитаркой по обе стороны. Пишу всем.
Начинаются отклики. Юристы возмущены: "Нет оснований ее не впускать в Россию. В загранпаспорте и не должно быть прописки". В личке уже куча сообщений: кто поддерживает, кто шлет ссылки на знающих людей, кто молитвы.
Периодически звонит Аня, плачет и просит забрать ее. Успокаиваю, говорю, чтоб плакала на глазах у погранцов - пусть видят. Очередной звонок: "Мама, меня дядечка подвезет на другой пункт, там пропускают". Господи, какой дядечка? Куда??? Аня, выходи из машины! Дядечка, слава богу, оказался просто сердобольным местным жителем, однако на тот пункт их не пустили, там был теракт, и он закрыт, вернулись. Автобус уехал в Ростов без Ани.
Дочь по-прежнему в слезах, говорит, что ей сказали идти на международный пункт пропуска, что она его видит, но он далеко, и идти к нему надо через мост, который заминирован, на котором солдаты, а рядом танки. Говорю, чтоб не смела никуда ходить. Звонит шеф с хорошими новостями: сейчас ее пропустят! Дескать, помогли коллеги из ростовской "Комсомолки". Ребята, огромное вам спасибище! После их звонка Аню пропустили за пять минут. Еще полтора часа дочка дожидалась на границе, пока ее заберут. Еще полтора часа - и дочь дома у моих друзей в полной безопасности.
В заключение хотелось бы сказать: да, всех обстоятельств не учесть, и люди встречаются разные, но хороших несомненно больше! По обе стороны границы. И это радует.
