Шолохов разговаривал с Фолкнером при помощи виски
Фото: Слава Шолохова просто притягивала к себе женщин и... слухи. Фото: РИА «Новости».
21 февраля исполняется 30 лет со дня смерти Михаила Шолохова. В СССР слухи про него ходили самые разные: мол, двери в кабинет Брежнева он открывает ногой! Это не так. Но писатель и впрямь позволял себе немало. И прощали ему это только за бешеную славу и талант.
Жена Ежова: был ли любовный треугольник?
Сталин относился к Шолохову неплохо: наградил его орденом Ленина, переписывался с писателем, читал его книги, принимал его в Кремле и даже на Ближней даче в Волынском. Но вот с "железным наркомом" Николаем Ежовым отношения не заладились. Шолохов еще в 1937 году жаловался Сталину, что чекисты у него на родине в Вешенском районе арестовывают и пытают невинных людей, а за самим писателем следят.
Легенда гласит, что в феврале 1938 года Ежов решил познакомиться с Шолоховым поближе и попросил писателя Александра Фадеева пригласить автора "Тихого Дона" к нему (Ежову) на дачу. Хозяйкой дачи была супруга наркома - Евгения Соломоновна Хаютина (Ежова). Красавице приписывали множество романов - со Сталиным, Чкаловым, Кольцовым, Бабелем... Попал в "список любовников" и Шолохов.
Многие авторы (и журналисты, и писатели) уверяют, что существуют якобы материалы прослушки встреч Ежовой и Шолохова в его номере в гостинице "Националь" в августе 1938 года. Но никто этих материалов, похоже, не видел.
Реальные же факты таковы. Во второй половине февраля 1938 года Шолохов действительно был в Москве и привозил письмо Сталину. К вождю он не попал, и письмо передал генсеку Поскребышев.
Побывать на даче "железного наркома" и познакомиться с его женой Шолохов по идее мог. Мог он общаться с ней и в августе - в гостинице. Но вероятность этого мала. Писатель прекрасно знал возможности Ежова и вряд ли затеял бы интрижку, которая могла стать для него смертельной.
Печальная судьба Евгении Ежовой известна. Осенью 1938-го муж отправляет ее в один санаторий, затем в другой, а 19 ноября 1938-го она умирает от лошадиной дозы снотворного.
За три недели до этого происходит важная встреча: 31 октября к Сталину приглашают Шолохова (с группой чекистов и партийных руководителей из Ростовской области), Молотова, Маленкова, Кагановича и Ежова. Речь там идет, судя по сохранившимся воспоминаниям участников, о новых попытках НКВД собрать компромат на писателя. После совещания у Сталина остались только члены политбюро. Через некоторое время сотрудники НКВД, следившие за Шолоховым, были арестованы и расстреляны. Бывший секретарь Ростовского обкома Ефим Евдокимов, затеявший всю эпопею и просивший у Сталина санкцию на арест Шолохова, был арестован через 10 дней после совещания и расстрелян
2 февраля 1940 года на полигоне "Коммунарка". Ежова расстреляли через два дня - 4 февраля. Впрочем, едва ли причиной расправы стали одни лишь интриги против Шолохова.
Классик классика видит издалека
Об увлечении писателя алкоголем было известно всем вождям. Скорее всего, именно поэтому Сталин с 1942 года лишил его "близости к телу". Никите Хрущеву тоже не раз жаловались на живого классика. 28 июля 1958 года Хрущев получил анонимное письмо группы советских литераторов, не хотевших избрания А. Софронова секретарем Союза писателей. В послании деликатно говорилось: "Не секрет, что интриган Софронов оказывает кое-какое влияние на нашего великого Шолохова, когда тот находится в болезненном состоянии".
Осенью 1959 года готовился визит Хрущева в США. Никита Сергеевич (если верить мемуарам первого секретаря ЦК) пригласил к себе Михаила Александровича для беседы, пообещав взять его с собой в "группу поддержки". Шолохов дал слово воздержаться. Но не смог.
Кремлевский переводчик Виктор Суходрев вспоминал, что во время посещения университета в городе Эймс к нему подошли два студента и спросили, нет ли поблизости Шолохова. Суходрев ответил отрицательно. Дальше он пишет, что не видел писателя практически во время всей поездки. А вот Андрей Андреевич Громыко видел. В Голливуде. Во всяком случае, он вспоминал забавный случай, когда Шолохов разговаривал с актером Чарлтоном Хестоном. Тот обмолвился, что читал отрывки из книг Шолохова, на что писатель ответил, что с удовольствием посмотрит отрывки из его фильмов. Но общее настроение писателя, как отмечал Громыко, было минорным, а однажды, проведя полдня трезвым у телевизора, он признался: "Если здесь сидеть у телевизора, то можно сдуреть!"
По-настоящему оторваться Михаилу Александровичу удалось только с коллегой, американским писателем Уильямом Фолкнером. Как вспоминал тот же Суходрев, в Сан-Франциско "им в номер принесли ящик виски. После этого сутки, а может, и больше никто не видел ни Фолкнера, ни Шолохова". О том, на каком языке разговаривали писатели, история умалчивает. Наверное, на языке виски...
|
А Пастернака читал!
Борис Пастернак и Михаил Шолохов - два из пяти советских литераторов, которым присуждалась Нобелевская премия по литературе. К концу пятидесятых годов относится их заочное соперничество за возможность получить это звание. Обострилась борьба в 1958 году, когда руководство СССР лоббировало кандидатуру Шолохова, а Нобелевский комитет склонялся к кандидатуре Пастернака. Обсуждался и компромиссный вариант. Вот что сообщалось в записке отдела культуры ЦК руководству 21 октября 1958 года: "В кругах представителей зарубежной прессы высказывались также предположения, что премия может быть разделена между Пастернаком и т. Шолоховым. Если Шолохову М. А. будет присуждена Нобелевская премия за этот год наряду с Пастернаком, было бы целесообразно, чтобы в знак протеста т. Шолохов демонстративно отказался от нее и заявил в печати о своем нежелании быть лауреатом премии, присуждение которой используется в антисоветских целях".
Дальнейшее известно. Нобелевскую премию присудили Пастернаку. А у Шолохова на этот счет сложилось особое мнение. В апреле 1959 года он посетил Францию и, опьяненный, возможно, парижским воздухом свободы, дал интервью газете "Франс суар". Отвечая на вопрос о Пастернаке, советский классик рубанул по-казацки: "Коллективное руководство Союза советских писателей потеряло хладнокровие. Надо было опубликовать книгу Пастернака "Доктор Живаго" в Советском Союзе, вместо того чтобы запрещать ее. Надо было, чтобы поражение Пастернаку нанесли его читатели, вместо того чтобы выставлять его на обсуждение. Если бы действовали таким образом, наши читатели, которые являются очень требовательными, уже забыли бы о нем".
Заявление Шолохова шло вразрез с линией партии.
Правда, дальше писатель отмечал, что для него творчество Пастернака (если не считать его блестящих стихотворных переводов) лишено какого-либо значения, а роман "Доктор Живаго", который он читал в Москве в рукописи, "аморфная масса, не заслуживающая названия романа".
Завотделом культуры ЦК Поликарпов предложил ЦК "обратить внимание на недопустимость таких заявлений". Его поддержали секретари ЦК Фурцева, Поспелов и Куусинен. И советскому послу во Франции была направлена депеша с требованием передать т. Шолохову, что "заявление, не отвечающее нашим интересам, вызывает в Москве недоумение".
Но Шолохова такие мелочи не волновали. Он понимал, что является столпом советской литературы и может выражать свои эмоции так, как хочет. Писатель был прав: уже через два года он стал членом ЦК КПСС.
В 1965 году Шолохов получил-таки Нобелевскую премию, чему немало поспособствовали Жан-Поль Сартр, отказавшийся от премии за год до этого, Альбер Камю, рекомендовавший писателя, и Леонид Брежнев, лично обещавший королю Швеции разместить на местных верфях крупный заказ на строительство судов для СССР. Хотя, думаю, это все-таки не было главным. Главное - несомненный талант.
Подписывайтесь на нас в соц. сетях
