Павлоградскую медведицу отдали замуж в Луганск
Еще минувшей зимой защитники животных забили тревогу относительно плохого содержания медведицы Маши в селе Булаховка – на базе Павлоградской районной организации Украинского общества охотников и рыболовов (УООР).
В процессе разборок активисты-общественники обратились в Днепропетровский
окружной административный суд. Однако еще до решения последнего все условия, поставленные перед руководителем райорганизации УООР (в основном, они касались расширения клетки до положенных 30 м кв.) были выполнены и перевыполнены – новое жилище для Маши имело 36 "квадратов".
- Но зоозащитники выдвигали все новые требования, они меня просто завалили письмами, - говорит председатель Павлоградской районной организации УООР Сергей Тимченко, - на пятнадцать посланий надо было дать ответ – отправить копию акта об улучшении условий.
- А что с Машей?
- Продали мы ее в Луганский зоопарк, там целый гектар выделен для медведей. Сотрудники зоопарка приехали, предложили купить. Стоимость не скажу – коммерческая тайна.
- А разве на нее не был наложен арест? Вы имели право ее продать?
- Нет, конечно, никакого ареста. А насчет продажи… Скажем, у вас есть собака во дворе и вы хотите ее отдать соседу. Кто вам помешает? Это – личное дело владельца. А Машу мы покупали коллективно, вместе с другими членами общества охотников и рыболовов. Правда, они почему-то остались в стороне, когда были все эти разбирательства насчет ее условий жизни. Приходилось отбиваться самому.
- Что на этот раз не устраивало общественников, и что по этому поводу говорят государственные органы?
- Они считают, что у нее должен быть спутник жизни. И в Луганске действительно есть для нее самец. А государству все это триста лет не нужно!Я отдал в прокуратуру договор купли-продажи, пусть теперь с луганскими разбираются.
Радует, что Маша уже достигла половозрелого возраста (обычно это 4-6 лет) и можно надеяться, что в Луганске она даст потомство и еще увидит своих внуков, а может даже и правнуков. Ведь – парадокс! – в неволе медведи живут на 10-15 лет дольше, чем в дикой природе, и порой достигают 45-летнего возраста.
