Загрузить еще

Друзья из берлоги

ЭТО БЫЛО в середине лета. После ходьбы по лесу мы присели передох­нуть, и вдруг на поляну к нашему костерку выкатились два медведя-подростка. От неожиданности медведи поднялись на задние лапы и, принюхиваясь, с полминуты нас изучали. Мы испугались: по всем законам на сцене вот-вот должна была появиться медведица. Но вышел из леса человек с палочкой, и обстановка сразу же разрядилась.

- Вы что же, им вроде матери?
 
- Точнее сказать - опекун…
 
Пока мы знакомились с одетым в спортивную куртку и резиновые сапоги нынешним "Сергием", медведи обшаривали поляну. Они заламывали кусты, подымали камни, слизывая с них какое-то лакомство, потом исчезали в лесу, и мы не видели их минут двадцать.
 
- Не тревожитесь?
 
- Прибегут…
 
К лесному поселку возвращаемся вместе. Для медведей дорога - сплошная цепь приключений: поймали в луже лягушку, подрались из-за брошенной кем-то тряпицы, отстают, забегают вперед, повисают, как дети, на гибких кустах черемухи, привстав на задние лапы, за чем-то пристально наблюдают...
 
Весной позапрошлого года зоолог Валентин Пажетнов наблюдал за медвежьей берлогой. Укрытие он сделал в полусотне шагов и хорошо видел: в полдень медведица выходила из логова, грелась на солнце и снова скрывалась. По звукам зоолог определил: в логове два медвежонка. Сделав большой полукруг, медведица скрылась в лесу и больше к берлоге не возвращалась. На руках человека остались два маленьких, с рукавицу, медведя.
 
В АЛЕНТИН попытался заменить медвежатам мать - выходить их, не отрывая от обычной среды обитания. Задача была непростой. Медвежата ходят за матерью целых два года - перенимают опыт добывать пищу, усваивают, что надо и чего не надо бояться. Воспитание у медведей - наука тонкая, кропотливая. Человек все тайны звериной жизни не знает, и надежды зоолог возлагал на инстинкты. 
 
На третий день общения с медвежатами подтвердился известный закон поведения животных. В раннем возрасте у них проявляется "инстинкт следования". Малыши, еще не ориентируясь в сложном мире, следуют за движущимся объектом, доверяются ему. Происходит признание-запоминание этого объекта, запечатление в памяти, рождается привязанность к нему. В нормальных условиях таким объектом для многих животных является мать. А если это будет не мать? Закон все равно продолжает работать! Утята, вылупившись из яиц под курицей, за курицей и будут следовать, хотя во дворе они позже увидят и утку. Действие этого закона известно многим: чем раньше новорожденные зверь или птица попали в руки, тем больше шансов их приручить. 
 
Как проявилось все это в истории с медвежатами? "Два дня они жили со мной в палатке. Я их кормил молоком, но, кажется, был для них безразличен. На третий день я вышел набрать в ведерко снега для чая, и тут медвежата, как по команде, бросились за мной, не обращая внимания на лужи и глубокие лунки в рыхлом снегу".
 
Два года прошло уже с этой минуты, поведение медведей полностью подтвердило закон привязанности. "Мне помогала работать жена. Но "матерью" для них был я. Испугались - ко мне! Я проявил в лесу к чему-нибудь любопытство - и они тоже. Смена одежды вводит их иногда в заблуждение. Но стоит мне надеть куртку, в которой они признали меня впервые, - спокойствие, преданность и доверие сразу же возвращаются".
 
Весну, лето и осень растущие звери и человек провели вместе. Каждый день непременно лесная прогулка два-три часа. А время от времени - двухнедельная вылазка. "Потеряв из виду меня, они начинали бегать кругами, все время их расширяя, попадали в конце концов на мой след и тут уж легко находили".
 
М ЕСЯЦА ТРИ (до июля) медвежата вели себя как два маленьких исследователя. Все было им интересно, и они открывали для себя мир, не очень его пугаясь. Летом поведение изменилось. Желание все увидеть и оценить по принципу "опасно - не опасно, съедобно - не съедобно" осталось. Но появилась и осторожность. Изучая новый объект, они теперь в панике убегали и спасались на дереве. 
 
Уже в мае (через месяц после выхода из берлоги) медвежата, получая молоко из бутылки, стали сами подкармливаться молодой травкой. Постепенно они вовсе были сняты с довольствия и кормились тем, что сами находили в лесу.
 
Обучать добыванию пищи медвежат не пришлось. Наследственная память помогала им безошибочно определять, что для медведя пригодно и что непригодно. 
 
Однако важно не только пищу найти, но уметь ее взять. Вот тут иногда возникала заминка. Простая штука - сунуть морду в гнездо и проглотить 
 
яйца, иное дело - пчелиный борт: лакомство рядом, а попробуй-ка взять. Не тотчас медвежата поняли, как надо ловить лягушек, как правильно разрывать муравейники, собирать ягоды. Особенно много хлопот доставил медведям овес. "Попробовали - вкусно! Легли и стали по зернышку загонять языком в рот. Способ явно неподходящий: за вечер кормежки съели граммов по триста зерна… На четвертый день научились собирать в лапу метелки зерна и скусывать. На пятый наловчились орудовать обеими лапами. К восьмому дню сформировался четкий (одинаковый у обоих) прием, каким "убирают" овес все медведи. 
 
Восемь месяцев жизни рядом с медведем дали зоологу редкие, уникальные наблюдения. Дикая жизнь, обычно скрытая от людей пеленой леса, предстала перед глазами ученого не разрозненными моментами, а вся целиком.
 
Смысл эксперимента состоял теперь в том, чтобы выяснить, будет ли человек и дальше медведям необходим или, соприкасаясь с ним и доверяя ему, они остались все же животными дикими, способными выжить в природе? Первый ответ на этот вопрос получен.
 
"ПРИБЛИЖАЛАСЬ зима. Если медведи лягут в берлогу - значит, работа была ненапрасной. Если станут жить под боком у меня иждивенцами - значит, надо поставить точку и отдать зверей в зоопарк…"
 
В ноябре Валентин увел медведей в укрытое место и принялся, как это делала бы медведица, строить берлогу: выбрал под сваленным деревом место, стал носить туда мох, еловые ветки. Медвежата на это занятие не обратили внимания. "Я сообразил: медведи и не должны строить берлогу, если рядом был человек. Быстро отошел в сторону, и медведи сразу принялись за работу.
Первая встреча с Пажетновым. Фото: В. Песков.
 
28 ноября повалил сильный снег. Медведи укрылись в берлоге, и я уже их не тревожил. Утром услышал: медведи храпят. И тихо ушел".
 
…Зимовка прошла спокойно. В конце марта медведи выбрались из берлоги. Валентин ждал этого часа. Но звери спросонья его не признали, вскочили на дерево и сидели там целый день. "Я издавал привычные для них звуки, неторопливо пробуждая в медведях воспоминания. Наконец медленно, осторожно они подошли, понюхали куртку. И сразу же успокоились".
 
Прошла весна. Еще одно лето и осень. Все было как в первый год - ежедневные выходы в лес и долгие трехнедельные путешествия. "У меня была редкая возможность наблюдать, как медвежата превращались во взрослых медведей.
 
Вырастить во дворе или в доме осиротевшего медвежонка - дело нетрудное. Но вернуть уже взрослого зверя в природу вряд ли кому удавалось. Зверь, не прошедший лесную школу, тянулся опять к человеку. Можно вспомнить много разных историй, как медведи грабили на дорогах прохожих, запускали лапы в кузова к грибникам. Участь таких животных всегда одинакова: цепь или клетка, а чаще выстрел". Вот почему так интересен был опыт зоолога Пажетнова.
 
С нетерпением он ждал окончания эксперимента. В декабре Валентин написал: "Медведи опять в берлоге. Выбрали место в таком заломе, что трудно было их наблюдать. Легли опять вместе, хотя перед этим очень скандалили. В конце марта жду пробуждения. И сразу начну от них отдаляться. Я много узнал за два года. Очень привык к этим двум существам. Но я буду счастлив, если однажды они от меня убегут и уже не вернутся".
 
К онец истории ожиданий не оправдал. Весной стало ясно: один из медведей без человека не проживет, и Валентин пристроил его в зоопарк. Надежда была на другого - он с каждым днем становился все более независимым, диковатым, умело находил пищу и держался в лесу как хозяин. Наступил день, когда Валентин тихо и незаметно ушел с болота, и медведь не прибежал, как было прежде, по его следу."Я думал: ну вот и счастливый конец. Он будет жить там, где природой ему предназначено жить".
 
Валентин утвердился в мыслях, что его подопечный хорошо и надежно пристроен, и представлял, как медведь, нагуливая на зиму жир, орудует где-нибудь на овсах, на диких малинниках. Но вот из прилежащей к заповедному лесу деревни пришло известие: медведь задрал телку. Это насторожило - медведи редко тут нападали на скот. Неделю спустя еще одна новость из той же деревни: медведь во дворе порешил двух овец. "Теперь я уже не сомневался… И когда сообщили: на дороге к деревне медведь гнался за проезжавшим на лошади лесником, я понял: мой долг упредить большую беду. Что было делать? Взял ружье и, расспросив о повадках медведя, устроил возле деревни засаду…
 
Можете себе представить, что я пережил. Это был он, мой воспитанник - медведь не дикий и не ручной, не имевший страха перед людьми, не способный к дикой жизни в лесу…"
 
На этом любой другой человек поставил бы точку. "Прирученного зверя вернуть в природу невозможно!" Валентин Пажетнов решил на холодную голову вспомнить: а какие он мог в ходе двухлетнего эксперимента сделать ошибки? Ошибки он разглядел. И теперь мы продолжим рассказ о медведях.
 
Окончание в следующем номере еженедельника.