Окно в природу: Пишем, что наблюдаем
На Камчатку воробьи переселились лет сорок назад, приплыв на теплоходе из Владивостока. Жили сначала у складов зерна, а потом кто где. Некоторые долетали до таежных избушек охотников. Как? Какой компас всех вел их к одиноким точкам жилья? Некоторые погибали - морозы и ветры на Камчатке серьезные.
А вот письмо геолога Михаила Кошмана из Билибина и тоже о воробьях. «Их тут не было никогда. Откуда появились - не ясно. Сейчас в поселке воробьев много. Народ по улицам развесил кормушки. Приятно, идешь и слышишь: чирик-чирик! Везде простецкая эта птичка делит с людьми невзгоды».
Теперь вернемся издалека на скотный двор деревенского дома. Много писем в моей «копилке» о коровах. Из Калуги пишет Василий Михайлович Борисов: «Продали мы поздней осенью проезжему леснику телку. Продали и забыли. Прошло с тех пор без малого три года. И вдруг возле дома появилась справная, с лоснящимися боками корова. Прогоняем, а она не уходит. Мастью похожа на старую нашу корову. Вымя распухло от молока. Мама присела её подоить и вдруг кричит: «Да это же наша Зорька! Вот и белое пятнышко на животе». Открыли ворота, и корова с явной охотой прошествовала во двор. Стали утром выпроваживать гостью в стадо - не уходит, боится, видно, что не пустим во двор... Связались с лесником, покупавшим теленка. Явилась, отмерив лесом восемнадцать километров, его жена... Оказалось, корова паслась обычно в лесу одна и недавно исчезла. Посчитали, медведь заломал. А Зорька - надо же! - детство вспомнила в нашем дворе и явилась «на родину». Все это было в деревне Мураты в Чувашии».
Животные привязываются не только к месту своего обитанья, дороги им и все, к кому во дворе привыкают. «Наша соседка Галина Исаева приучила есть из одного корытца собаку и телку. Ели они, не мешая друг другу, и очень привыкли быть вместе. Хозяйка выгоняла телку на пастбище, и рядом непременно бежала собака. Телка щиплет траву, а собака сидит и ждет, когда приятельница двинется к новому месту. Хорошо оба знали время, когда надо было идти домой, и хозяйка перестала сопровождать эту парочку - вовремя уходили и вовремя возвращались. В поселке эту верную дружбу знали и опечалились, когда семья Исаевых, забрав скотину, уехала жить на новое место», - сообщает Иван Александрович Григорьев из Кемерова.
И еще письмо о дружбе, похожей на эту, рассказанную. С. С. Ершов из Калуги пишет: «Работал я в западном Казахстане. Воды тут в обрез, и скотина - коровы, барашки, верблюды - у корыта возле колонки всегда теснились. И всегда тут присутствовала собака - непонятно почему наводила какой-то ей известный порядок. Я раза три присмотрелся и что обнаружил: собака не подпускала к воде никого, пока не напьется одна из коров. Навел справки - оказалось, собака с коровой были с одного двора. Занятные свойские отношения!»
Теперь обо всем понемногу. О способностях кошек находить дом мы писали не раз. Вот еще сообщенье: «Шкодливого кота решили мы куда-нибудь отвезти, - пишет из Днепропетровска Валерий Васильев. - Запихал я нашего Ваську в рюкзак, чтобы не видел дорогу, и отвез за тридцать километров в лес. Езда кота укачала, и он чуть живой лег под кустом, а я уехал. А дней через десять кот появился в доме и сразу, как ни в чем не бывало, уволок из кухни кусок свинины. Простили. Что делать - герой!»
«Собаки и кошки чаще всего не дружат, но и других примеров довольно, - пишет В. Королев из деревни Телятинки Тульской области. - Морозным утром (было 25 градусов) спешил я на службу, поеживаясь, но и радуясь скрипу снега под валенками. Что там темнеет в морозной дымке? Около придорожной березы одним комком, согревая друг друга, спали лохматая собака и кошка. Нужда сближает».
Ворон - птица умная, осторожная. В городе ворона не увидишь. Тем не менее... «У платформы Фили (Москва) увидел я ворона (не ворону!), сидевшего на ограде в трех шагах от прохожих и пролетавших мимо машин. Видимо, нездоров и станет легкой добычей кошек, подумал я и протянул птице руку помощи. Но ворон её не принял и так долбанул меня своим «долотом», что кровь из руки потекла. Мало этого, ворон меня стал преследовать на глазах у прохожих, и я, обернувшись к нему спиной, ретировался, отбиваясь зонтом. Кругом смеялись, а мне смешно не было. Ворон гнал меня до подъезда дома, и я пришел в себя, только захлопнув двери... И потом с неделю птица, увидев меня, немедленно нападала. А на заборе появились объявления с телефоном о том, что пропала ручная птица. Её поймавшему обещали вознагражденье. Не знаю, что стало с вороном, но мне ловить его никак не хотелось».
А вот порицанье сороки. «Суточных цыплят в решете поставила я на солнышке, чтобы погрелись. И вдруг услышала пронзительный писк одного из цыплят. Выбежав, я увидела взлетавшую сороку с цыпленком в клюве. Мой крик заставил птицу уронить ношу. Я и сорока вместе кинулись к пострадавшему. Я беру осторожно его в ладонь, а сорока клюет мою руку - «Отдай!». Еле-еле отбилась. Жили на тополе у нас сороки не один год и не шкодили, а тут видимая легкость добычи соблазнила нахальную птицу на дерзость. И. Железнова, Ростовская область».
«Наблюдал я трогательную картину эвакуации мышью своего выводка, - пишет из Львова Андрей Романюк. - Все происходило у меня под ногами. Мышь вылезла из норы с крошечным голым мышонком в зубах. Куда-то за куст его унесла и вернулась к норе. Другой мышонок вынут из норки, третий, четвертый... Я глянул за куст - лежат мышата пузатенькие, беспомощные, а мать, словно бы передумав, начала мышей таскать опять в нору. Маленькое расследование показало: в норку попала вода с грядки, на которой я поливал огурцы. Это и вызвало переполох маленькой матери».
Дадим теперь слово охотникам. Владимир Белоус из Подольска размышляет: «Вы верно писали о «волнах жизни» зайцев. Число их растет, растет, а потом вдруг резко падает от какого-то мора. В европейской части страны пика численности плодовитым грызунам не дают достигнуть охотники. А вот в Якутии на огромных пространствах этот «пик» наблюдается. Бывают годы - поселки в осенние дни пустеют, все уходят бить зайцев («все равно вымрут»), бьют из ружей, бьют палками, наполняют добычей рюкзаки и корзины. Почти до нуля опускается численность кобаха (так в Якутии зовут беляка), а потом снова всё идет вверх до нового «пика».
И два письма из Саранска. Мой друг Анатолий Яковлевич Митронькин позвонил специально сообщить: «Представляешь, приволок из леса семь килограммов дикого меда... Шел с собаками по берегу речки. Внизу у старой ветлы мои спутники стали вертеться, повизгивать. Подошел узнать, в чем дело. Ударил по стволу ветлы сапогом и проломил почти у самой земли дупло. Из него россыпью во все стороны кинулись мыши - не меньше десятка. В дупле они кормились, но странно, не мёдом, а пчелами. Почти всех съели. А медовые соты янтарными языками свисали сверху дупла. Такой добычи с охоты я до этого ни разу не приносил».
И в заключение случай не менее интересный. Сообщил о нем Федор Лямин: «На лесной поляне у нас в Мордовии этой зимой я, выйдя из ельника, увидел удивительную картину. Снег на прогале был в пятнах крови и весь как-то странно измят, словно мешок с чем-то легким по поляне таскали. Что же случилось? За бугорком на поляне увидел я ощипанного, много потерявшего крови матерого глухаря и много следов куницы. Все как следует оглядев, я представил себе такую картину. Глухаря куница прищучила где-то на дереве - впилась в шею ему зубами. Глухарь в панике полетел, унося и куницу. На поляне он снизился. Борьба была тут яростной и окончилась поражением глухаря. Куница его, как могла, ощипала, а потом, по следам было видно, попыталась добычу, для неё неподъемную, с глаз долой катить к лесу. Кто-то, а может быть, именно я, прервал утомительное действо хищницы».
Вот такие дела бывают в природе.
