Внучка Сталина Екатерина Жданова: Все меня спрашивают про какую-то Аллилуеву. Я ее не знаю
В конце ноября мир облетела весть о кончине в Америке Светланы Аллилуевой - любимой дочки И. В. Сталина. В маленьком камчатском поселке Ключи эту новость узнали раньше всех. На компьютер нынешнего начальника Камчатской вулканостанции Юрия Демянчука за несколько дней до официальных сообщений пришло письмо от американского коллеги с Аляски, вулканолога Тома Миллера.
Собственно, письмо было адресовано не Демянчуку, а живущей здесь шестидесятилетней Екатерине Юрьевне Ждановой - старшей дочке Светланы Аллилуевой и внучке "вождя народов".
Поселок Ключи еще дальше от Москвы, чем печально знаменитая столица ГУЛАГа Магадан. И срок, что уже "отмотала" на Камчатке внучка, побольше, чем давали сталинские "тройки", - Жданова здесь четвертый десяток лет. Заметим также, что в отличие от репрессированных и ссыльных молодая тридцатилетняя Катя отправила себя в камчатскую "ссылку" сама, добровольно.
Надо сказать, американец Том Миллер все последние годы был для матери Ждановой - Светланы Аллилуевой единственным, кто хотя бы изредка сообщал, как живет "ее Катя". На вулканостанции мне дали адрес Тома, и я написала ему. Он ответил, что до 2007 года часто бывал на Камчатке в командировках от Аляскинской вулканологической обсерватории. Было обычным делом, когда перед возвращением в Америку российские коллеги просили его забрать письма родственникам и друзьям для дальнейшей их отправки на Запад.
"Так вышло, - пишет Том, - что одно из писем было от Екатерины Светлане, или Лане Питерс (ее иностранное имя по мужу). Потом Светлана написала мне и попросила взять ее письмо на Камчатку, когда я в следующий раз туда полечу. Непосредственная переписка между Светланой и Катей продлилась недолго, но Светлана годами поддерживала связь со мной, спрашивая, как на Камчатке".
Оказалось, что Том как адежный посредник и помощник был знаком и американской дочери Светланы Аллилуевой, Ольге.
"В 2010 году, - пишет Миллер, - дочь Ланы Ольга позвонила мне и сообщила, что ее мать очень больна. И вот, когда она скончалась, Ольга попросила меня сообщить об этом Кате - я вновь сделал это, отправив в тот же день, 22 ноября, в Ключи электронное письмо".
Как отреагировала на печальное сообщение Екатерина Жданова, мы уже писали. На мой телефонный звонок по поводу новости из Америки внучка Сталина ответила так же: "Светлана Аллилуева мне не мать. Это какая-то ошибка".
- Удивительно, что вообще подошла к телефону, - сказали ее коллеги-вулканологи из Ключей. - Последние годы она отвернулась от всех. И общается только с… собаками. Больной человек.
|
"Лицо истории"
Когда-то поселок Ключи был городом с аэропортом и взлетно-посадочной полосой. Сегодня это труднодоступная камчатская глушь, где жизнь кипит только в жерлах вулканов да на речках в путину. Иду в поселковую администрацию к ее главе Ивану Купцову. Предшественник Ивана Ивановича, ныне краевой депутат Виктор Немченко сказал мне еще в Петропавловске: "Доберетесь, встретьтесь с Купцовым. Я, уезжая из Ключей, просил его заботиться о Екатерине Юрьевне Ждановой. А как же! Не в каждом населенном пункте есть житель - олицетворение истории!"
У самого Немченко, несмотря на, как он выразился, "трепет внутри и желание познакомиться и пообщаться", отношения со Ждановой не склеились. Хотя - надо отдать ему должное - бывший глава старался.
- Она все отнекивалась, мол, ничего мне не надо, спасибо, все есть, - рассказал Немченко. - Но я ее уговорил, и мы подремонтировали ей домик: крышу перекрыли, водопровод прочистили, подлатали стены снаружи. Домой-то она пускает неохотно. Хотя один раз были у нее. Обстановка спартанская, даже телевизора нет. Подарили холодильник. Она нас чаем напоила. Я предлагал ей квартиру - у нас в Ключах сдавалась четырехэтажка. Нет, говорит, не надо, мне и так хорошо.
Нынешний глава поселка Купцов в гостях у Ждановой не бывал, заботой "лицу истории" не докучал. Говорит, однажды Екатерина Юрьевна сама пришла в администрацию. Требовалась печать - заверить документы. Видимо, была в особенном настроении, ну и поделилась, что родня в Москве делит квартиру в центре столицы на улице Грановского, претендентов много, даже слишком, и она решила оформить отказ от своей доли дорогущей недвижимости. Дочка Аня эту ее принципиальную позицию не сильно приветствует. Живет-то с мужем и двумя детьми (кстати, второго совсем недавно родила) в военном городке тут же, в Ключах. Нормально живут, с удобствами. А раньше молодая семья моталась по ДИПам - это дистанционные испытательные пункты знаменитого полигона Кура, сорок км от Ключей. Вулканы извергаются, межбаллистические ракеты летят, боеголовки отделяются, лялька плачет… Что и говорить, суровые будни выпали на долю правнучки Сталина.
|
- Вот Екатерина Юрьевна меня и спрашивает: как быть? - улыбается чему-то Купцов. - Я ей ответил: "За вами - история. Не дай бог я туда попаду. Разбирайтесь с вашей московской квартирой сами". Снял ксерокопии, поставил печати. И все.
Вулканостанция и поселок ученых стоят в Ключах особнячком. Несколько аккуратных домиков и их хозяева не сливаются с остальными местными жителями, живут сами по себе. И так все последние 75 лет - со дня основания станции в 1935-м, самом что ни на есть беспросветном сталинском году.
В 2010-м на станции отмечали юбилей, и это был грустный праздник. Раньше-то жизнь кипела - десятки сотрудников, активные исследования даже в суровые годы войны, подвиги ученых, извержения вулканов, открытия, награды, имена, давшие названия академическим институтам и улицам в Петропавловске. А сегодня на всю ключевскую сейсмику и тектонику - два научных сотрудника плюс техперсонал. Ну и еще - на особом положении - Екатерина Юрьевна Жданова. Занимает полставки, а на работу не ходит. Неуправляемая, считает начальство.
Осторожно, злые собаки!
Топаем с Демянчуком пробитой в сугробах дорожкой. На подходе к ждановскому домику мой спутник сворачивает в снег.
- Тут лучше держаться подальше - собаки, - объясняет маневр Демянчук. - Они у Ждановой вечно голодные и злые. Вечером их выпускает, носятся везде. Ничего, пройдем, уже близко.
Окна ждановского домика темны - это, говорит мой попутчик, обычное дело. В двухэтажном деревянном здании вулканостанции уютно горит свет. Бывший начальник Николай Жаринов уже здесь. Когда-то давно он принимал внучку Сталина на работу, много про нее знает и готов вспоминать.
|
Спросить бы, конечно, о жизни саму Екатерину Юрьевну. Иду к ее домику, стучу в окошко. Увы, мне отвечают только собаки. Люди правду говорили: барбосов и жучек у хозяйки немерено. Лают из-за закрытой двери, бросаются под ноги, рыкают злобно из будки. Понимаю соседей. Говорят, надоела вечно голодная свора, даже писали в полицию. Приходил к Ждановой участковый. Да толку-то. Послала Катерина беднягу, причем далеко. Ни за что не поверить, что персона особых кровей.
Все еще не теряя надежды, набираю номер домашнего телефона. И - о, чудо! - слышу ее сердитое "Алло!". Это было самое теплое, что она мне сказала.
- Нет, я не выйду. Что? Вы ко мне? Нет уж! Нечего вам тут делать, - отшила меня с моими дурацкими просьбами внучка товарища Сталина. - Берите интервью у других, они любят рассказывать. И никакая я не история станции, я - ее настоящее, работаю, между прочим. Чего про вулканы рассказывать, их и так видно. Вы тут вчера все меня спрашивали про какую-то Аллилуеву. Я ее не знаю. Все. Больше ничего не скажу. Что? Мне к вам прийти? Да вы что! Какой чай?! У меня свой чай есть.
Больше она к телефону не подходила. Наверное, в течение долгих камчатских лет так и сужался ее круг общения. И сузился. До собак.
"Не трогайте Сталина!"
Потеряв надежду, что Катя ответит, перестала писать из Америки мать. Последнюю попытку Светлана Аллилуева предприняла за год до смерти. Попросила все того же Тома Миллера послать в Ключи электронную поздравительную открытку - Катерине на 60-летие. Что там было написано? Коллеги точно не помнят. Говорят, нашли потом на полу порванную в клочки распечатку.
|
Пять лет назад умер отец - Юрий Андреевич Жданов. Сын соратника Сталина - "того самого" Жданова - был ректором Ростовского университета, крупным ученым, президентом Северо-Кавказского научного центра. Мистика, совпадение, но хоронили его 21 декабря - в день рождения Сталина. И еще совсем недавно совпали два события: когда 21 ноября в Ростове открывали памятник Юрию Жданову, в американском штате Висконсин в доме престарелых доживала свой последний день на земле Светлана Аллилуева...
Будучи заядлым альпинистом, покорителем кавказских вершин, а по убеждениям - стойким марксистом, Юрий Андреевич Жданов, наверное, был примером для дочери. Во всяком случае, как говорят, он был единственным, ради кого она изредка оставляла свое камчатское забытье и летела за тридевять земель - повидаться.
Свои убеждения, рассказывают коллеги, Екатерина Жданова никогда не афишировала. Но вспоминают показательный случай времен перестройки и гласности, когда один из сотрудников станции, ветеран войны, в ее присутствии неосторожно помянул товарища Сталина, заметив: "Мы, фронтовики, не любили Усатого". Прямо так и сказал.
- Замолчите. Что вы понимаете? Сталин - святой. И не вам судить, - пресекла "разговорчики" Жданова.
В годы, когда все российские СМИ разоблачали ужасы сталинизма и на этой волне беглая дочь вождя Светлана Аллилуева попыталась вернуться на Родину, Катя Жданова вынесла из дома в Ключах телевизор и больше не смотрела его никогда. Чтобы самой не расстраиваться и дочь воспитать, "как завещал великий Ленин, как учит коммунистическая партия"...
|
Похоже, несгибаемая Екатерина Юрьевна была для своей маленькой Ани и мамой, и папой, и дедушкой с бабушкой. И бытием, и сознаньем. Соседи рассказывают, как однажды заклинило Аню. Всего-то забежала за подружкой, а в телевизоре - не раньше, не позже - что-то про Аллилуеву. Только-то девочке и сказали: "Ой, смотри, твоя бабушка!.."
- Анечка, живой жизнерадостный человечек, будто окаменела! - Соседка до сих пор под впечатлением от сцены. - Надо ж было такую ненависть к родной бабушке воспитать…
Как и ее мама, Аня сегодня тоже держит оборону от журналистов. "Интервью не будет. Домой не пущу, у меня маленький ребенок. Про маму у мамы и спрашивайте" - весь разговор.
|
Яблоко от яблони?
Сказать бы им троим - Светлане, Екатерине и Анне, что они похожи... Что ж, посчитаем сами точки пересечения.
После всех исторических и семейных потрясений Аллилуева и Жданова не сговаривались, но поступили одинаково: бросили столицы и переехали в глушь. С той лишь разницей, что одна - на Камчатку, а другая - в крошечный американский городок Спринг-Грин.
Обе рано лишились горячо любимых матерей: Екатерина - семнадцати лет от роду, Светлана - всего-то шести.
Обе всю жизнь - убежденные бессребреницы. В точности как родной им до боли то обожаемый, то клятый Иосиф Виссарионович. Ладно, Екатерина живет по-спартански вдали от цивилизации. Так ведь и Светлана, как она сама признавалась, за сорок лет жизни в Америке так и не научилась вести чековую книжку. И телевизор, кстати сказать, тоже, как дочь, ненавидела, а потому не имела.
И характеры у обеих похожи, как копия и оригинал, - тихие, упрямые, скрытные. И пресса одолевает всю жизнь, и каждая всю жизнь от нас, журналистов, старательно прячется.
Похожи они и множеством мужчин в их таких вроде бы разных жизнях. И тем еще похожи, что с мужчинами у них выходило все как-то наперекосяк - что со знаменитыми, как у Светланы, что с простыми, камчатскими, как у Катерины.
Разница лишь в том, что о романах и мужьях Светланы знает благодаря ее книжкам весь мир, а о некогда бурной личной жизни Кати Ждановой - только поселок Ключи.
Тут все вам скажут, когда, например, извергался Толбачик, когда - Безымянный, когда - Ключевской, а также когда, в каком году, из чего и где застрелился первый Катин муж - вулканолог Всеволод Козев. Дело было в начале восьмидесятых, прямо на летней кухне. Стрелял из охотничьего ружья. Болтают, что трагедия случилась по пьяни, и лучше бы Козеву с Катериной и их крохотной Аней сидеть, как сидели, "в полях", в сараюшке с печкой и сейсмоприборами, невдалеке от вулканов. Так ведь они месяцами и жили, как робинзоны. А в поселке у Козева оставалась первая семья, где аж двое детей. Как вернулся "с полей", нахлынуло прошлое, пошли в городке разговоры, ну и запил безнадежно мужик.
Запомнили в Ключах и Катиного второго - залетного "иностранца" - латыша Айварса Лездиньша. В Ключах он долго не задержался. Перебрался в Петропавловск, устроился на телевидение, стал видным борцом с коммунизмом и партноменклатурой, депутатом Госдумы и даже (это уже потом, после большой политики)… магистром астрологии. Тогда, в 90-х, Кате Ждановой светила квартира в Петропавловске - она от нее, как водится, отказалась, не поехала за новым счастьем, осталась в Ключах. Видимо, с Айварсом - "рупором гласности и вестником демократии" - ей, внучке товарища Сталина, было не по пути.
Третьим в ее жизни случился Генка - бывший вулканолог, сто раз уволенный со станции разгильдяй и алкаш. А у Генки еще до Кати случились гражданская жена и ребенок. Практически как у несчастного Козева. Ничего хорошего из этого получиться, конечно же, не могло. И не получилось. Помыкались и разбежались.
Сегодня Катерина одна. Как и Светлана, на закате жизни расставшаяся со всеми своими мужчинами. И, собственно говоря, этим мать и дочь тоже похожи.
Ну а то, что дочь Сталина пребывала в своем одиночестве в комфорте американского дома престарелых, а внучка прозябает затворницей на краю географии едва ли не в нищете... Так поди разбери, чья повесть печальней. Той, что доживала свой век в кругу сиделок и таких же, как сама, стариков? Или этой, спрятавшейся в деревенском домике, где вечно темные окна, а внутри, куда всем вход запрещен, - несколько голодных дворняг и демоны, вдолбившие смолоду и навсегда евангелие от дедушки Сталина: "Кто не с нами, тот против нас. Кто сбежал за рубеж, тот враг и предатель!"
Младшая - американская - дочь Аллилуевой Ольга, поручив Тому Миллеру передать печальную новость в Ключи, наверное, думала, что, несмотря ни на что, старшая сестра прилетит в Америку. Они познакомятся, поплачут у гроба, вместе проводят мать. Теперь, когда Светланы Аллилуевой больше нет, Ольге уже никто не объяснит простую, казалось бы, вещь: родственница-отшельница с противоположного берега Тихого океана не простила, похоронила, вычеркнула из памяти ее маму давным-давно. Целую жизнь назад. А вместе с ней здесь, в Ключах, - и себя.
