«Бомжам, как ты, в нашей школе не место!»
Звонок с урока по обыкновению прозвучал радостно. Сбивая друг друга с ног, дети высыпали в школьный коридор. Сквозь веселый щебет техработница, следившая за порядком у входа в здание, не услышала обидных слов, сказанных одним мальчишкой другому. Да и что тут такого - дети то ссорятся, то обзываются, особенно в 13-14 лет. Женщина спохватилась, когда заметила, что кто-то из ребят как подкошенный рухнул на пол. В это время другой мальчишка распахнул школьную дверь и что есть духу умчался вон.
Нож для пропитания
Через минуту над упавшим учеником 8-го класса Фастовской школы № 7 (Киевская область) склонилась медсестра. Выяснилось, что его пырнули ножом под ключицу, возможно, пробито легкое.
- Там Богдан из седьмого класса ранил ножом Влада, - примчавшись в кабинет к завучу Светлане Григораш, объясняли дети. Маленький окровавленный и грязный нож ребята аккуратно положили на стол.
Потом прибыли «скорая», милиция... 14-летнего Владика прооперировали в районной больнице.
- Это случилось в понедельник, 24 января, - нервно объясняет завуч Светлана Александровна. - Богдан сам испугался того, что натворил. Сбежал. А через полчаса вернулся, растрепанный и нервный, бросил учебники. Это, наверное, был протест: мол, теперь в тюрьме книги ему не понадобятся. Мы его умыли, успокоили, накапали валерьянки, стали расспрашивать. Он ведь мальчик замкнутый... Нож нашел в парке и носит с собой давно. «Им легко металл отковыривать, - рассказывал Богдан. - А потом я его сдаю и покупаю еду. Кушать ведь хочется».
Затем в школу прибежала и мама «преступника»: бранила сына и не могла поверить в то, что случилось. Поскольку Богдану только 13 лет, его отпустили домой. А с мамы взяли расписку о том, чтобы до выяснения всех обстоятельств из Фастова - ни шагу.
Взрослое детство
У педколлектива на повестке дня теперь только эта беда. Учителя радуются, что Влад жив, но беспокоятся о безнадежно испорченном имидже школы.
- И Богдан, и Влад из неблагополучных семей, оба учатся по индивидуальному графику, - рассказывает завуч. - У Влада - инвалидность из-за порока сердца, у Богдана - легкая степень умственной отсталости. По идее, они должны учиться на дому, но ни у одного, ни у второго условий нет, часто в школу голодными приходят. Вот психолог и порекомендовал им больше времени проводить с одногодками...
Учителя наперебой рассказывают о том, что эти мальчишки сами зарабатывают себе на пропитание, ходят в старенькой одежде. В общем, детство без примеси беззаботной радости. Кстати, психолог здесь на полставки работает. Вывод у педагогов один: в душу каждому ребенку не залезешь, да и некому...
Другие, более благополучные ученики, уже спрашивают, выгонят ли Богдана из школы. Но учителям в районо приказали пока никого не обижать. Раз милиция отпустила - пусть учится дальше.
|
| |
В надежде на Бога
Влада из реанимации в обычную палату еще не перевели.
- Он в сознании, испуган, но на всякий случай мы его еще понаблюдаем, - объясняют медики. - Мама приходила только в день операции, а потом, кроме учителей, к нему никто не наведывался.
Семья раненого мальчика неохотно общается даже с классным руководителем. А с журналистами и подавно.
Зато маму Богдана Ирину мы нашли дома. Седая высохшая женщина в потрепанном пуховике, окруженная стаей дворняг, испуганно показывает хижину, в которой живет с сыном.
- Я не пьяница, просто нищенка, - как бы оправдывается женщина. - Однажды пришлось продать свою коммуналку в Киеве и перебраться сюда. Работала долго медсестрой (кстати, в городе говорят, что до того, как Ирина опустилась после смерти мужа, лучшего специалиста здесь не было). - Богдана тяну, как получается: на пенсию и детское пособие. Но защитить его от более сильных детей я не могу. Вот он и обозлился!
Мальчишку мы искали по району вместе. По пути его мать жалостливо рассказывала о жизни: о надоедливых пьяницах, злых богатых соседях, о душевном здоровье сына и необходимости отправить его в интернат. Жаловалась и на настоятеля местного костела отца Михаила, который вроде бы и помогает Богдану, но научить отбиваться от обидчиков не может… Отыскали мы парнишку в католическом храме. Богдан пришел к настоятелю за советом. Худенький (на вид - 10 лет), со взъерошенной копной кудрявых волос, в грязной куртке и порванных ботинках, мальчик ласково гладил церковного пса.
- Я здесь поел, а община молится за меня, чтобы на небе простили. Я надеюсь на прощение, - Богдан проникновенно смотрит в глаза: - Жалею о том, что сделал. Но просто не выдержал. Влад с друзьями меня грязным и вонючим бомжом обозвали, сказали, что мне в школе не место. По лицу били. Я сдачи дать хотел рукой, а получилось…
Пока дальнейшая судьба Богдана под большим вопросом. Тюрьма ему вряд ли светит, а вот интернат, которого он так боится (мальчик однажды сбежал оттуда), вполне может стать его новым домом. Он даже готов извиниться перед раненым Владом, оскорбившим его до глубины души. Но при этом боится, что друзья мальчика будут мстить не только обидными словами, но и тумаками. А ему снова придется отбиваться.
Кстати, мама Богдана готова найти деньги, чтобы оплатить лечение Влада (пока она может купить ему только молоко и печенье), а после будет просить о том, чтобы ее сына забрали в столь ненавистный ему интернат.
- Чтобы в тюрьму не попал, - оправдывается женщина. Впрочем, в тяжелой судьбе таких неблагополучных детей, как Богдан и Влад, их родители вряд ли себя винят.
Они ищут врагов извне: злого учителя или безразличного соцработника. И при этом не видят, как же сильно их детям, несмотря на голод и нищету, еще хочется жить в своем доме, рядом с родными людьми...
Фото автора.
