Опасность: птица!
Это была утомительная и крайне трудная акция.
Первый полет был в Москве - сверху снимались Кремль, Красная площадь, новый аэропорт «Домодедово» и строительство Останкинской телебашни. Все шло по плану и без видимых происшествий. В последнюю очередь снималась башня. Мы покрутились над ней и приземлились на центральном аэродроме, вблизи нынешнего, превращенного в торговый дом аэровокзала. Как только замер несущий винт, вертолетчики поспешили осмотреть его лопасти. И сразу позвали меня: смотри… Объектом их интереса оказалась вмятина на дюралевом обтекателе конца одной лопасти. В ней были капли запекшейся крови и черные птичьи перья. На еще строившейся башне уже поселились стрижи, и одного угораздило попасть под лопасть винта. Летчики толчок столкновения уловили, и теперь я их расспрашивал: «Каков вес вертолета?» (О весе стрижа я знал - граммов тридцать всего.) Причиной замеченного толчка была огромная скорость винта, от чего ударный вес птички уподобился весу хорошего камня.
«Если бы птица была большая?» Летчики улыбнулись: «Тогда бы сейчас мы тут не стояли. Вес утки при столкновении с самолетом становится просто чудовищным». Об этом я уже слышал ранее.
В 1963 году я был на встрече с героем войны Александром Покрышкиным. Легендарному летчику задавали много разных вопросов. Среди них был такой: «В каком из боев испытали вы чувство крайней опасности?» Покрышкин ответил: «Опасность существует в каждом бою, но погибнуть я мог уже после войны и, смеяться будете, от чего. Столкнулся в воздухе… с уткой. Ударилась птица в передние стекла кабины. Стекла у самолета прочные, но тут от удара они разлетелись, как брызги. Глаза залепили мне перья и кровь. Мелькнула мысль: ну вот и кранты… Самолет летит, а я пытаюсь хоть что-нибудь видеть, сгребая с лица кровавую маску. Счастье, что приближался уже к аэродрому. Кое-как дотянул и приземлился благополучно. Вылезаю на крыло - ноги ватные от происшедшего. Механик, встречавший меня, аж рот разинул, как будто привидение увидел…»
История третья касается гибели сына немецкого зоолога Гржимека, по книгам хорошо известного в нашей стране. В 1958 году 24-летний Михаэль вместе с отцом освоили небольшой самолет и перелетели в Восточную Африку, чтобы, оставшись тут на год, с самолета вести учеты животных в саванне и изучать пути их миграций. Это была борьба за сохранение заповедника Серенгети. Работу «два поколения» Гржимеков проделали в полном объеме, и был еще снят кинофильм о «золотом уголке» Африки. Назавтра (10 января 1959 года) назначен был старт домой, но Михаэль один полетел доснять что-то в саванне.
Дальнейшее я узнал от Гржимека-старшего, когда мы встретились в Серенгети. Беседовали у сложенного из камней обелиска на спуске в кратер Нгоронгоро. Рана от пережитого у отца уже затянулась; фильм, снятый вместе с сыном, с триумфом прошел по миру, но говорить о том, что случилось вот тут, в саванне, Гржимеку было трудно. «Я ждал возвращения Михаэля в сторожке на дне кратера. И вдруг в окошко протянулась рука масая с бумажкой. Проводник-африканец доставил её по порученью лесничего, и я прочитал: «Должен вам сообщить прискорбное известье: Михаэль погиб в авиационной катастрофе. Он лежит здесь, наверху, в моем доме». Надо ли объяснять мое состояние в те минуты. Михаэль был мне не только сыном, но и другом-единомышленником…»
На памятной пирамиде была укреплена мраморная доска с тремя строчками. «Михаэль Гржимек. Он отдал все, что имел, даже свою жизнь, за то, чтобы сохранить диких животных Африки». Что же произошло? На высоте 200 метров самолет Михаэля столкнулся с грифом. Это большая, тяжелая птица. Удар смял крыло самолета, заклинив тросы рулей управления, и самолет рухнул.
Сегодня столкновения с птицей - всегда опасность реальная для больших и маленьких самолетов. Представьте, гигант «Боинг», поднимаясь, столкнулся с гусем или «заглотил» соплами двигателей десяток скворцов, врезавшись в стаю. Результат - катастрофа или, если возможно, вынужденная посадка.
Счет таким случаям ведётся. И начался он в самые первые годы развития авиации. В 1912 году разбился самолет-«этажерка», летевший с небольшой по тем временам скоростью. Катастрофа до удивленья похожа на случай уже с быстролетным монопланом Гржимека. То же самое привело к гибели и американского астронавта Адольфа Фримеля (1964 г.) - столкновение с гусем заклинило механизм управления самолетом. А в 2005 году в Уганде (Африка) наш самолет АНТ-12 упал от того, что врезался в стаю птиц и два мотора его одновременно заглохли. Погибли шесть летчиков экипажа.
И вот «свежий» случай. На востоке США в этом году со стаей гусей-казарок столкнулся «Аэробус А-320» с пассажирами на борту. Падавший самолет пилотам удалось как-то выправить и посадить… на воду реки Гудзон. Хвала мастерству и мужеству летчиков - никто из летевших в большом аэробусе не погиб.
Борются с этой опасностью? Да, пробуют самые разные средства. Во-первых, запрещают вблизи аэродромов накапливать мусор - он привлекает пернатых, особенно чаек на побережье. При строительстве новых аэродромов учитывают пути миграции птиц. А там, где аэродромы существуют давно, птиц всякими способами отпугивают от мест их скопленья. Для этого время от времени выпускают тренированных соколов и ястребов. Но хорошо действуют и звуковые средства острастки - в нужных местах звучат записанные на пленку тревожные крики птиц. Совсем уж экзотика - лет двадцать назад для телепрограммы «В мире животных» мы смотрели японский фильм, где сняты были необычные эксперименты.
Большинство животных страшится направленного на них взгляда. И сама природа использует это, чтобы отпугнуть нападающего, например, одна из бабочек в момент опасности раздвигает в стороны крылья, на которых видно изображение пары глаз, напоминающих совиные. Нападающий, увидев такой рисунок, отпрянет, и бабочка получит шанс скрыться.
Руководствуясь этой моделью, японцы попробовали рисовать гипетрофированно большие глаза на фюзеляжах аэропланов. Неизвестно, чем кончился эксперимент. Но повторяющиеся катастрофы заставляют пробовать и другие средства отпугивать птиц. Большинство столкновений в небе - несчастные случаи. Но от пилотов, летавших когда-то на «Антонах» (Ан-2), не раз я слышал о пикировании орлов на пролетающую машину. Но поскольку «сознательная» атака почти всегда была вслед летевшему самолету, драматических столкновений не было. В этом случае скорость помогала летящему аппарату.
