У нас во дворе
ПОЧТИ в каждом сельском дворе непременно есть какая-то живность. Все привыкают друг к другу и живут сообразно характерам: собака с кошкой обычно не ладят (но бывает, и не разлей вода - дружба), соседние петухи ревниво дерутся, гуси ходят важные, независимые. Но иногда в эту «отлаженную» жизнь вторгается кто-нибудь из лесных дикарей.
Осенью прошлого года в домике егеря Леонарда Анисимова в лесу за Кимрами мы проснулись от странного лая молодого щенка. Вышли глянуть, в чем дело. Оказалось, ночью во двор забежал (это часто бывает) ёж. Щенок-сеттер, решив познакомиться с гостем, уколол нос и больше к визитеру не подходил. А мамаша его - лохматая рыжая дама, - видно, знала, что такое ежи. Она считала долгом постеречь колючий комок и глядела на нас вопрошающими глазами: «Вот пришел. Что с ним делать?» Я вынес ежа за калитку, и он сразу шмыгнул в кусты - мир и покой снова во двор вернулись.
А в башкирском селе Барангулово я был гостем на прекрасном «Празднике гусиного пера» (в этих краях больше всего любят гусей и пчёл). И мне рассказали: осенью в домашнюю гусыню за речкой влюбился дикий гусак. (Домашние и пролетные гуси часто смешиваются, ощущая родство.) Пошла гусыня вечером на ночлег, а гусак за ней следом шел до калитки, но дальше идти испугался - негромко звал предмет вожделенья. А взлетевшая стая звала гусака. Он откликнулся и улетел тоже. Этим всё и закончилось, но случай этот в Барангулове помнят.
Любовь к домашним сородичам приводит во двор также и индюков. Эти (в Америке) в лес невест не зовут - любовь расцветает на глазах фермеров, которые рады таким ухажерам, - жизнестойкость потомства индюшек от этих встреч возрастает.
Но особенно часто любовная интрига наблюдается у свиней и живущих по соседству в лесу кабанов. На Кавказе летом свиней в загородках не держат - спихивают в лес, и они живут там по законам, одинаково понятным и домашним хавроньям, и чёрным их родственникам. То же самое в прошлом году наблюдали мы в междуречье Волги и Ахтубы.
А вот случай особый. Когда я еще работал в воронежской газете, в поезде мне посоветовали навестить лесное сельцо Песковатку. Что оказалось… На колхозной ферме однажды утром недосчитали пятерки самых справных свиней. Туда-сюда - нету! Исчезли. Заявили в милицию, но кража не просматривалась. И тут кто-то вспомнил: наведывался как-то на ферму кабан. Надо, мол, в лесу пошукать.
Снарядили команду и стали искать. Недолго искали. Из покрытого уже инеем стожка сена вдруг выскочил черный похититель колхозного добра и тут же в зарослях скрылся. А за ним из стога вылезли блондинистые беглянки. И, как бы сознавая вину, безропотно затрусили на ферму. В апреле у трех блондинок появились полосатые поросятки. Очень хотели их воспитать, но, видно, действовали неумело - все околели.
А вот жена директора Окского заповедника Оксана Приклонская сумела вырастить кабанёнка, которого мы подобрали во время весеннего половодья среди безбрежной воды. С ботинок был этот малыш, но Оксана выходила страдальца. И какой вырос на туристских гостинцах - верхом можно было ездить на нем!
ДИКИЕ животные к родне одомашненной тянутся. На базе, где держат зверей для съемок в кино, я увидел однажды умилительную картину: в просторной вольере на полочке для лежания нежилась рысь, а её, как подушку, облепили местные кошки, пришедшие навестить родственницу. (Снимок этой идиллии был в «Окне» у нас напечатан.)
Но иногда сближаются персоны, биологически друг от друга далекие. Например, записана у меня дружба собаки и селезня, выросшего из птенца дикой утки на сельском дворе. Друг без друга жить не могли. Селезень спал на спине у Трезора в будке. Кобелёк переплывал речку, если видел, что селезень перелетел на другой берег.
Интересные отношения наблюдал я у Волги на кордоне Сотовом между волком и матёрой свиньёй. Кордон осаждали жившие в междуречье волки. Лесник обнаружил весной их логово. Волчица скрылась, оставив пять еще незрячих волчат. Четыре из них погибли, а одного лесник вырастил.
|
Я оказался на Сотовом, когда Волчок был уже почти взрослым. Держали его на цепи, но вечером, после того как куры собирались на насест ночевать, его выпускали побегать и даже брали в лес на прогулки. Для меня специально Волчка спустили с цепи, и я наблюдал, как вместе с огромной свиньей Зинкой он ел из одного тазика. Но интересовала его не столько еда, сколько игра с приятельницей. Волчок к ней подкрадывался и, скользнув зубами по боку Зинки, смотрел, как на это она реагирует. Свиньи - существа далеко не глупые. Но Зинка не ведала, кто с ней играет. Между тем Волчок, осмелев, стал тянуть приятельницу от таза за хвост. Кончилось всё недели через три тем, что волк стал присматриваться, а потом и охотиться на кур и гусей. Жизнь молодого активного зверя пришлось скрепя сердце укоротить…
С собаками (потомками волков) у серых отношенья особые. Когда волков мало, волчица ищет кавалера на время течки среди собак. Но обычно волки режут «родню» даже охотнее, чем овец.
А там, где волки человека не знают, ведут себя безбоязненно. К таежному жилищу Агафьи Лыковой прибилась, как показалось отшельнице, большая собака. Она бегала возле хижины, играла с Дружком, выпущенным по этому случаю из будки. Агафья решила, что видит собаку, потерянную охотниками. А через день «собака» в ста метрах от избушки зарезала марала и приглашала Дружка на трапезу. Только тут таёжница поняла, что к жилищу прибился еще «неграмотный» волк. Охотники из геологической партии, жившие в двадцати километрах, без труда выследили хищника и подтвердили: волк! За «неграмотность» зверь заплатил своей шкурой.
СОПРИКОСНОВЕНЬЕ домашних животных с дикими - явленье не очень редкое. Я знаю историю, как во дворе прижился с поврежденным крылом журавль. Авторитет у этой крупной осанистой птицы был исключительным. Журавль не терпел во дворе ни драк, ни ссор - унимал по глупости лающую собаку, оберегал у наседки цыплят, давал покормиться слабым, кого от еды оттесняли более сильные, пытался мирить дравшихся петухов. Любопытно, что вынужденная неволя журавля нисколько не тяготила, жил так, как будто ничего плохого с ним не случилось.
А в заповедном посёлке Борок на Рыбинском море во дворе орнитолога Вячеслава Васильевича Немцева жил выращенный из птенца филин. Ему предоставлена была свобода. Он улетал куда-то, но всегда возвращался в сарай через оконце в боковой части крыши. Увидев своего покровителя, филин приветливо щелкал клювом.
И ВОТ картинка. У егеря Евгения Борисовича Шорохова в селе Синодное Пензенской области в загородке площадью с футбольное поле обитают три разные персоны: дикий кабан, помесь кабана с домашней свиньей и черный козел, которого егерь зовет Гришкою за распутство. Серьёзных драк и соперничества тут не бывает, но иерархия утвердилась. Все важные решения - где кому спать, кому первому есть, где спасаться от солнца или мнимой опасности - принимает кабан. Его подруга - дородная «мулатка» - в споры с выходцем из лесов не вступает, но интересы свои защитить может. Козел же Григорий всё время держится в стороне. Характер побуждает его временами подраться, и он с разбега ударяет рогами кабана в бок. Но тот поддаёт его рылом так, что Гриша летит подобно мячу на край территории. Некоторое время потом он стоит неподвижно и что-то обдумывает. Всегда это план новой атаки на кабана.
И еще страдает Григорий от пчёл с расположенной рядом пасеки. Кабана и свинью пчелы жалят так же, как Гришку, но подкожный их жир, видимо, не дает яду действовать. А Гришку пчелы жалят «результативно», как говорит егерь. Он аж взвивается на задних ногах. «Отсадить бы надо козла куда-нибудь в сторону. Уже пробовал. Но Гришка один скучает. Мятежный характер его ищет драки. И тут рядом с пчёлами и в скоротечных столкновениях с кабаном он, кажется, видит смысл жизни», - весело философствует егерь, давая козлу с ладони кусочки подсоленного хлеба. Вот так и живет эта троица в загородке.
Фото автора
