«Гоните его, гоните!»
ВСЁ ЖИВОЕ дорожит жизнью и старается её уберечь. Уберечься от хищников множество способов - спрятаться, убежать, пользуясь маскировочной окраскою, затаиться, испугать хищника быстрым увеличением своего тела, резким запахом, наконец, защитить себя силой. Известен случай схватки медведя с тигром на Дальнем Востоке. Силы у этих животных примерно равные, но победителем стал медведь - от тигра нашли только голову.
Особая ситуация, когда мать защищает детей. Медведица, лосиха, буйволица, слониха и ряд других сильных животных бросаются защищать малышей с безграничной отвагой. Вороны решительно защищают птенцов-слётков, затаившихся где-нибудь на земле. Часто можно увидеть, как смело атакуют вороны кошку, пикируют на человека, нечаянно оказавшегося вблизи от птенца (с меня однажды, нападая сзади, ворона сбила кепку). В июне каждый год получаю несколько писем с «открытием»: «Вороны у нас оборзели - стали нападать на людей».
Те, кто силой не отличается, например, гнездящиеся на земле птицы, прикидываясь ранеными, стараются отвлечь врага от гнезда или от неокрепших, ещё не летающих малышей. На Аляске я минут двадцать наблюдал за куропаткой, уводившей детей в безопасное место. Прикрывал операцию отец-куропач, садившийся на кочки почти рядом со мной и улетевший, когда убеждался, что семья в безопасности.
Есть оригинальные способы защиты гнёзд. Дрозды, увидев, что кто-то к гнезду приближается, поднимают невероятный гвалт и тем гнездо дают обнаружить. Но стоит к нему подойти, как птицы начинают обидчика прицельно обстреливать помётом. Попавшая в глаз едкая «пуля» заставляет нарушителя жизни дроздов немедленно отступить. К такой обороне прибегают и ласточки. Мой друг Петро Коренев рассказывал: «На берегу Цымлы забрёл я в старый рыбачий сарай и прилёг на кучу соломы поспать. Проснулся от крика ласточек. Что их так взволновало? Оглядевшись, увидел висевшую на сухой ветке терновника свою ондатровую шапку. Она была белой от помёта. Ласточки приняли её за зверька, который мог покуситься на гнёзда с птенцами».
А ТЕПЕРЬ посмотрите на снимок. Я сидел на опушке подмосковного леса, попивая из термоса чай, и вдруг услышал вороний гвалт. Низко над лесом прямо в мою сторону летела их стайка. Фотокамера была наготове, и я успел два раза щёлкнуть возбуждённую эту компанию, не поняв, в чём дело. А когда проявил плёнку и ещё мокрую рассмотрел, всё стало ясно. Вороны гнали некрупного ястреба-перепелятника. За тетеревятником они погнаться бы не решились. А этот был лишь малость крупнее вороны. Что-либо сделать даже с небольшим хищником вороны не могут, но азарт погони доставлял им явное удовольствие. (С таким же азартом, забавы ради, однажды мы с внуком видели, как не вороны, а вороны преследовали бежавшего в высокой траве кабана.) Так же азартно вороны действуют, увидев на дереве кошку или услышав крик попавшей в беду «товарки».
Вид потенциального врага одиноких заставляет спасаться, но, объединившись, птицы (часто разных видов - маленькие и большие) становятся смелыми и крикливыми. Тон и тут задают обычно вороны. Но в возбуждённой компании можно увидеть также соек, сорок, дроздов и всякую мелкоту. Однажды, подойдя на гвалт разнопёрой компании, я увидел ушастую сову, сидевшую на пне под кустом. Она могла бы и улететь, но почему-то оставалась сидеть, вертя головой. Моё появление всех испугало. Но возбуждение «общественности» было так велико, что вся компания последовала за взлетевшей совой.
ОСОБУЮ ненависть у всего пернатого мира вызывает большой и сильный филин, сидящий днём обычно в укрытии. Это глазастое и когтистое существо, кем-либо замеченное, кладёт начало пиру страстей. Заводилами гвалта выступают опять же вороны, орущие особенно громко, но подаёт голос и пискливая братия, и молчаливые, но тоже не любящие филина хищники - те же ястребы-перепелятники, канюки. Общее мнение такое: «Вы поглядите, днём сидит на виду, бесстыдник, пялит глаза. Ату его, ату! Гоните прочь!» Ничто филину тут не грозит, но шум неприятен, и он иногда не выдерживает, тяжело махая широкими крыльями, удаляется, увлекая за собою шлейф негодующей братии.
Существовала раньше ружейная охота с филином на ворон. Эти бестии, наблюдательные и умные, не пропустят посильной для них добычи - из гнезда таскают птенцов и яйца, ловят мышей, молодых зайцев, в сельских дворах воруют цыплят, в городах забивают ослабших голубей для свежего корма своим птенцам. В охотничьих хозяйствах от них избавляются, чтобы сохранить выводки тетеревов, глухарей, зайцев. Но эти хитрецы знают, чем различаются люди с ружьём и без ружья. Их самих ночью с деревьев снимают филины.
Филин - птица редкая. Поймав филинёнка, его растят специально, чтобы привлекать днём ворон. Посадив филина на видное место и с ночи, чтобы вороны не видели, охотник прячется поблизости в шалаше. И, когда приведённые в возбужденье вороны собираются вокруг не могущего взлететь врага, их стреляют. Потеряв природную осторожность, они вновь и вновь подлетают. Об этом много написано. И я попросил друга в охотхозяйстве на Северском Донце показать, как это всё происходит. «Я уже всех ближайших ворон извёл». - «Ну хоть посмотрим, что будет».
Утром, ещё в темноте, мы посадили филина в лукошко и в мешке унесли на поросшую кустарником опушку леса к заранее поставленному шалашу.
Первой на рассвете увидела филина сойка и сейчас же громко объявила об этом. На крик её прилетела сорока, потом ещё одна. Минут через десять возле пугливо озиравшегося филина, которого мы привязали за ногу к сосновой коряге, гремел уже хор возбуждённых сорок. В отличие от ворон на «страшилище» они не налетали, просто сидели на высоких кустах и верещали, призывая объединиться всех, кто случится поблизости. Крик птиц привлёк на опушку лисицу. Но эта плутовка, почуяв нас в шалаше, шмыгнула в лес. Сороки постепенно угомонились и стали по одной улетать. Филин тоже устал вертеться и, покорившись судьбе, заскучал. Мы водворили его в лукошко и вернулись домой.
При невиданном числе зайцев, разведённых тут в зарослях у Донца, вольных филинов жило восемь пар. «Заяц для филина - добыча лёгкая и желанная. Вот и держатся тут, можно сказать, в рекордном числе. Один из них пристрастился к охоте на кур», - рассказывал мой приятель. «Что же ты ему укорот не даёшь?» - «А зачем? Филин - птица редкая и поразительно интересная. А кур я разведу сколько угодно. Кур везде увидишь, а филина, сидящего на столбе рядом с электрической лампочкой, - это зрелище редкое. Наш «подсадной» филин тоже любил курятину. Ты же помнишь, как стал он жертвой лёгкой охоты. Спланировал ночью на ящик, где кура сидела». Я помнил: ящик затянут сверху был сеткой от старого бредня. Филин весом своим сетку прорвал и оказался в плену у курицы - не мог взлететь... Филина охотовед отпустил: «Пусть летает. И кур пусть ловит. Не возражаю».
Лет двадцать назад это было, но ясно помню «спектакли» с филином на Донце.
Фото автора
