Представляем 30-й том. Проспер Мериме: «Хроника царствования Карла IX»
- Нас разделяло более четырех столетий, но это не мешало нам вместе ходить на свидания. Бернар де Мержи, герой романа Проспера Мериме «Хроника царствования Карла IX», даже и не подозревал о моем существовании, но я волновался не меньше, чем он, когда спешил с ним на встречу к таинственной даме, назначенную ею в доме одного из самых темных переулков Парижа...
Затаив дыхание, стараясь не задеть ножнами шпаги стены старых безмолвных домов, мы пробирались к заветной цели. И слабый свет одинокой свечи, пробивавшийся сквозь щель дубовой двери, нас приводил обоих в трепет...
О, это восхитительное время, когда перчатка, оброненная прекрасной дамой к ногам избранника, тут же ловко подхваченная другой рукою - наглым воздыхателем, - когда все это могло служить поводом для смертельного поединка... Всего-то - «нечаянно» потерянная перчатка! Но принадлежащая той, которая царит в мечтах и заставляет думать, что жизнь без нее - пуста!
Какое странное, но отчего-то и такое понятное нам время, о котором мэтр Мериме высказался коротко и метко: «Тогда три-четыре человека, убитых на поединке, могли заменить в глазах дам красоту, богатство и ум кавалера».
Они родились с разницей в один год - Александр Дюма постарше, чем Проспер Мериме, и умерли в один год. Их герои - Бернар де Мержи и д’Артаньян - одной дорогой прибыли в Париж, оба из провинции и без гроша в кармане, и уже поначалу кажется, что их судьбы повторят друг друга. Но схожесть их жизненных путей на том и завершается. Потому что создавшие их сочинители похожи так же, как огонь и пламенная страсть.
Дюма как-то высказался о своем отношении к истории, отвечая на упреки, что он слишком вольно поступает с этой дамой: «История - это гвоздь, на который я вешаю свои картины». А Мериме обходился с ней иначе - верно тоньше: он иллюстрировал историю картинами. И старался следовать путями тех событий, которые произошли когда-то.
Какой же изумительный диалог автора с читателем в «Хронике» развивает Мериме перед нами, сокрушая одним дуновением все основные традиционные устои исторического романа, в том числе и те, которым позже следовал Дюма! «Но почему, - восклицает автор, - вы требуете от меня описания всяких знаменитых лиц, которые не должны играть никакой роли в моем романе?!»
А читатель требовательно возражает: «Вы переносите меня в 1572 год и думаете обойтись без портретов стольких замечательных людей?»
Но мэтр Мериме умен чертовски, хитер и подносит желанные портреты, но так, что вы не замедляете свой шаг, встречаясь с ними.
Что главное для Мериме в романе? Кровавые распри между правоверными католиками и отступниками-еретиками - протестантами. Цель писателя-историка - воссоздать картину бессмысленной, нечеловеческой жестокости религиозной слепоты - чувств, недостойных тех и других. Ведь это чувства, заставляющие брата обнажать оружие против своего единственного брата! Что же, стоит одно другого?
И жуткий апофеоз романа, венчающий религиозный фанатизм эпохи: Варфоломеевская ночь 24 августа 1572 года... К ней в конце концов привел нас Мериме. Ночь, продолжившаяся днем. Тогда в одном Париже истребили 60 000 человек... Чего ради? За то, что те избрали себе иных богов?
Нам тоже есть что вспомнить и с чем сравнить - в нашей совсем недавней и еще более кровавой истории. Мэтр Мериме заставляет подумать и об этом.
С этой книгою в руках я жил другой жизнью - талант писателя заставил. Жизнь ее героев увлекла с собой, заставляя позабыть на время о том, что происходит за окном сейчас. И думаешь невольно: сколько же силы в этой книге, сколько обаяния в ее героях, готовых ради любви и долга на подвиги и самоотречение... Разве это не то, что мы ценим в жизни более всего?
И как не возблагодарить теперь нам мэтра Мериме за то, что и по сей день он помогает нам поддерживать эту веру в верность, справедливость. И утвердиться в мысли, что сделать это очень нелегко.
