Представляем 29-й том. Александр Пушкин: «Капитанская дочка», «Повести Белкина», «Дубровский»
Стихи Пушкина я впервые услышал в шесть лет. Уже сам довольно сносно читал. Но, помню, как-то вечером отец подкрутил фитиль керосиновой лампы, попросил меня не ерзать на табуретке и стал читать: «У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том...» Я попросил отца прочитать еще раз...
Удивительна детская память. До сих пор во всех подробностях помню тот зимний вечер. И стихи помню. Бывает, полчаса ищу очки, а Лукоморье не стерлось в памяти - разбуди ночью, проговорю без запинки.
До двенадцати лет я думал, что Пушкин писал только стихи. И с удивлением раскрыл книжку, в которой были «пушкинские рассказы». Начав читать, я уже не мог оторваться. Была война, фронт стоял от села в двадцати пяти километрах. У меня, старшего из детей в доме, кроме учения в школе, было много разных забот. Для чтения оставалось только время позднего вечера, а бывало, читал и за полночь. Книг почти не было. Иногда друзья давали по очереди «на два дня». На родительском собрании учительница спросила у мамы: «Отчего у Васи глаза красные?» - «Да по ночам у коптилки читает...»
Вот тогда я узнал судьбу пушкинских героев из «Повести Белкина», узнал дуэлянтов (рассказ «Выстрел»), Станционного смотрителя, в этой же книжке с замиранием сердца следил за судьбою Дубровского, узнал старика Савельича с его «заячьим тулупчиком», узнал Пугачева. И еще я почувствовал: рассказы Пушкина очень легко читать - все было понятно и, как бы сейчас я сказал, «выпукло, ярко, недлинно».
В 1956 году после нескольких публикаций меня пригласили в «Комсомольскую правду». Не верилось - работать! Я счел нужным сказать: «Но у меня ведь только десять классов...» «Захочешь - всему научишься, - посоветовал самый старший из со мной говоривших. - Главное - книги! Читать надо возможно больше!» И посоветовал даже, с чего начать. «Прочти «Житие протопопа Аввакума» и Пушкина надо прочесть всего». Это было начало самообразования. Иначе учиться не мог - была уже своя семья. И вот учусь на службе в газете уже пятьдесят два года.
У Пушкина я почувствовал силу нашего языка, его красоту, гибкость, возможность, добиваясь нужных оттенков, об одном и том же сказать разными словами. В поисках своей интонации я сообразил: для газеты, которую читают самые разные люди, писать обязательно надо просто и ясно. К этому всегда и стремился.
Те, кто откроет сегодня еще пахнущие типографской краской повествования Пушкина, начиная с «Повестей Белкина» и кончая «Капитанской дочкой», законченной перед самой дуэлью, убедятся, как хорош, легок и убедителен пушкинский русский язык, как много, не впадая в длинноты, можно на нем сказать. И как дороги близкие герои повествования его читателю.
Учился мудрости и мастерству великий литератор всю жизнь - учился в Царскосельском лицее, учился у няни в Михайловском, на ярмарках, в путешествиях.
Но главными его учителями всю жизнь были книги. В письмах друзьям из Михайловской ссылки постоянная просьба: «Книги! Пришлите книги!» - и перечислял какие. Он успел прочесть «Описание земли Камчатки» Павла Крашенинникова. И был покорен самобытностью этого края русской земли. Его домашняя библиотека (нам в назиданье!) была большая. Всё Пушкина интересовало: поэзия, история, перипетии человеческих судеб, описание дальних земель. Многое в удовлетворении этих интересов было у него под рукой. Перед смертью Пушкин повернул лицо к полкам с книгами и уже слабым голосом сказал последние свои слова: «Прощайте, друзья!»
Не сегодня сказано наблюдение: человек, пишущий прозу, хороших стихов не напишет, а у поэта проза всегда хороша. Пушкин, Лермонтов, Бунин - подтверждение этому. Откройте книгу прозы, написанную великим поэтом.
