Убийство 9 человек в Волновахе, или Как работает «правосудие» в оккупации
В оккупированной Волновахе в прошлую пятницу (27 октября) произошло убийство семьи из девяти человек. Самому маленькому убитому было пять лет, самому старшему – 53 года. Всех застрелили выстрелами в головы. Каратели пришли, когда люди уже спали. Супруги погибли, так и не разомкнув объятий, а убитые дети, хочется надеяться, не почувствовали боли и страха.
Кто их убил? Соседи и жители города в один голос говорят: «Кадыровцы». Именно с ними у главы семейства случился конфликт за несколько дней до трагедии – вроде бы мужчина не хотел отдавать свой дом для того, чтобы там разместились боевики «дона». Да и характер травм свидетельствует о том, что людей убивали лица, имеющие специальную военную подготовку и современное оружие – автоматическое, с глушителями. Даже появилась ориентировка – размытое фото двух условно военного вида мужчин, едущих на мотоцикле.
В обычной реальности подобное событие вызвало бы бурю. Девять убитых, в том числе и дети, это не просто резонанс. Это как минимум приезд всего полицейского главка на место происшествия, разборки по военной линии, отставки, суды… Не говоря уже о том, что это оперативные следственные мероприятия, проводимые с утроенной силой, это напряженная работа оперов и следователей, допросы свидетелей, проверки на выезде из города и прочее.
Об убийстве узнали случайно
Но мы имеем дело не просто с оккупированными территориями. Речь идет о территории, где царит полнейшее беззаконие, и это не фигура речи, а констатация действительности. Здесь нет закона хотя бы в стандартном его понимании, есть имитация. И вот почему.
Во-первых – об убийстве девятерых (!) человек стало известно через сутки (!) и практически случайно. Об этом рассказали перепуганные жители в местных телеграм-каналах и еще через 12 часов официально сообщил «следком РФ». Удивительная «скорость» реакции, не так ли?
Почему не было официального сообщения от «полиции ДНР»? А полиция сейчас на войне – значительная часть «сотрудников МВД» нынче сидит в окопах с шевронами «оперативно-боевого тактического формирования «Каскад». Иначе почему в Донецке практически не осталось постов ГАИ (ГИБДД), кроме главного – на перекрестке у гостиницы «Донбасс Палас»? Все воюют, а новых «полиционеров» бабы еще не успели нарожать и воспитать.
Далее – информацию о массовом убийстве пытались замять. Простыми и грубыми методами – запустив в телеграм-каналы ботов и «активных граждан», которые с пеной у рта начали доказывать, что убийцами никак не могли быть «наши солдаты», что все сказанное - поклеп и навет, а скорее, это ДРГ из Украины прокралось и всех поубивало. Сообщения о трагедии удалялись и забивались не относящимися к теме комментариями.
Но после заявления "следкома" боты и к ним примкнувшие поутихли в ожидании новой методички и ЦУ. Волновахские и донецкие каналы постепенно заполнялись Израилем и сектором Газа, убийство понемногу отошло на задний план. И какой бы ни была хорошей семья убитых, сколько бы теплых слов ни сказали о них соседи и знакомые – однозначно дело об их убийстве будет спущено на тормозах.
Расследовать некому. И искать некого – любой человек в камуфляже для мирных будет неприкасаемым, а искать в среде наемников «высоких худощавых мужчин до 30 лет» (как гласит ориентировка) можно вечно. И их все равно не найдут, да и искать не будут.
Говорят, что именно из-за этого дома произошел конфликт Андрея (главы семейства) и кадыровцами. Фото: t.me/astrapress
Без защиты всегда и везде
Закон в оккупации – это даже не оксюморон, а каламбур. Это уже поняли все и даже ощутили на себе. Особенно боевики, которые до сих пор не могут понять, почему закон их любимой России считает их наемниками или добровольцами, если они подписывали контракт? Соответственно, не боевые выплаты им и статус УБД, а шиш без масла.
Что уж говорить о мирных жителях? Например, в оккупации практически отсутствует адвокатура как вид. Максимум адвокаты при районных судах могут помочь составить иск на шумных соседей. Адвокаты с момента оккупации постоянно находились в режиме какой-то необязательной опции, на которую мало кто обращал внимания. Те дончане, кто обращался в суд и требовал услуг адвоката, рассказывали массу историй, сводящиеся к одному: адвокат всего лишь был передаточным звеном между карманом ответчика и судьей. Не являться на заседания, постоянно тянуть деньги из клиента, недоуменно пожимать плечами в случае строгого приговора – это основные функции «адвоката ДНР».
Сколько адвокатов на оккупированных территориях – бог весть. Все они учтены в каком-то «реестре», и заниматься правозащитной, прости Господи, деятельностью там могут только они и никто больше.
Что адвокаты… Суды всегда были закрытой инстанцией, а в оккупации они стали еще таинственнее. Настолько, что частенько участники процесса узнавали о том, что заседание состоялось, сильно постфактум. Соответственно, пропущены сроки подачи апелляции, и единственное, что можно сделать – просто забыть о поводе, доведшем до суда.
Заранее виновен!
Понятно, что все «законы» на оккупированной территории Украины – это копии одноименных российских актов. Но не слово в слово. Российский адвокат-иноагент Михаил Беньяш нашел отличия в уголовно-процессуальных кодексах РФ и «ДНР» в конце прошлого года. Например, он обнаружил, что в УПК «ДНР» отсутствует… презумпция невиновности. Такой статьи в кодексе нет в принципе. Также Беньяш говорит, что уголовное право «республики» разрешает использовать в суде «ДНР» доказательства, полученные с нарушением УПК. А это был важный инструмент адвоката!
Сама изюминка, считает адвокат, содержится в разночтениях статьи о вступлении адвоката в процесс. По российскому законодательству, «адвокат вступает в уголовное дело в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера». По «днровскому» - «защитник допускается к участию в деле на любой стадии процесса. О допуске защитника к участию в деле лицо, производящее дознание, следователь, прокурор, судья выносят постановление, а суд – определение». Читай – после волокиты и долгих препирательств адвокатов, так и быть, могут допустить к обвиняемым.
Но не ко всем. Во всем мире у обвиняемых есть безусловное право на получение помощи профессионального защитника – в любых уголовных делах. В оккупации адвокат придет, только если в суде участвуют отдельные уязвимые категории граждан (несовершеннолетние, не владеющие языком, имеющие психические или физические проблемы и т. п.) или если возможное наказание предусматривает пожизненное заключение или смертную казнь... Да, в оккупированных регионах есть смертная казнь.
Продолжать не будем, хотя в «законодательстве» оккупационных регионов еще много моментов, вызывающих ужас у профессиональных юристов. Если адвокатуру свели к имитации, то что уж говорить об обвинении, сборе доказательств, о верховенстве права в конце концов?
Дончане, которым пришлось столкнуться с судебной «властью» в «ДНР», говорят: складывается ощущение, что решение суд принимает еще до заседания, при этом явно благоволя прокуратуре, представляющей обвинение, и не очень-то жалуя адвокатов.
Такая "ориентировка" разослана местным "правоохранительным" органам. Фото: t.me/astrapress
Не в первый раз
В итоге вполне объяснимо, что ни одно громкое убийство на оккупированных территориях не раскрыто («полевые командиры» не в счет, да и тех объявили жертвами ДРГ, чтобы не заморачиваться). Уйдет в забвение и трагедия в Волновахе.
Уже забыто напрочь громкое ДТП в Донецке в начале сентября, когда боевик сбил насмерть «военкора» на перекрестке. Казалось бы, громкое дело… могло бы быть, но нет, все тихо. Имена известны, обстоятельства тоже – ну и все, можно сдавать дело в архив.
В конце прошлого года в оккупированной Макеевке неизвестные расстреляли цыганскую семью из восьми человек. Среди погибших оказались трое детей от одного года до девяти лет. Все что удалось установить «следствию», что люди были убиты из автоматов, добивали их выстрелами в голову, а преступники скрылись с места преступления на синем автомобиле Skoda.
Были попытки заявить, что это преступление совершили «боевики из ВСУ», но тогда появилось много вопросов: как «боевики» проникли в тыловую Макеевку, набитую российскими военными и техникой, и зачем хладнокровно расстреляли семью ромов, а не заглянули на огонек, например, на бывшую базу «Беркута» в том же городе, заполненную теми же военными и техникой? Решили не педалировать и тихонечко забыть.
Точно такая же ситуация и в других оккупированных регионах Украины, ставших серой зоной без закона и права. Так, на прошлой неделе в оккупированном Бердянске Запорожской области была убита супружеская пара и их несовершеннолетняя дочь. Обнародовано имя и фамилия подозреваемого, распространены ориентировки, объявлен розыск. Найдут ли преступника или снова свалят на мифические ДРГ и закроют дело? Ответ очевиден.
